Колин Маккалоу - Горькая радость
— Тебе Эдда все рассказала, да? Жаль, со мной она не была столь откровенна. Возможно, тогда я бы поступила иначе.
— Она просто делилась со мной. Я человек посторонний, и мое мнение ничего не значило.
— Но, так или иначе, ты постоянно был рядом с нами, — улыбнулась Китти. — Я очень рада, что у тебя ничего не вышло с Грейс. Считай, что тебе повезло.
Джек, закинув голову, рассмеялся:
— Я и сам знаю. Но поместью нужна хозяйка, а его владельцу жена и наследники. Не успеешь оглянуться, как стукнет сорок.
— Ну, кто-нибудь обязательно подвернется, Джек.
— Всему свое время. Я знаю.
Китти обвела взглядом кухню:
— Мне здесь нравится. Настоящий дом.
— Это потому, что в душе ты фермерша, хоть и не знаешь, что это такое, — без всяких эмоций произнес он. — У таких женщин по полдюжины детишек, летом они ходят босиком, зимой в резиновых сапогах. В шкафу у них нет ни одного приличного платья, а рабочая корзинка вечно набита носками, которые надо заштопать. Могу продолжить, но, думаю, тебе достаточно.
Китти чуть не разревелась, но сумела сдержать слезы: ведь Джек говорил не о ней, а о женщинах ее типа.
— Я поняла, что ты хочешь сказать, — беспечно улыбнулась она. — Жаль, мы не прислушиваемся к зову своего сердца.
— Чем старше я становлюсь, тем больше об этом жалею, — улыбнулся он в ответ.
— Как тебе удается выживать? — спросила Китти, когда Джек стал убирать со стола. Возможно, так он дает знак, что ей пора уходить?
Но нет. Освободив стол, он развернул резное деревянное кресло в сторону Китти и лениво откинулся на спинку.
— Мне повезло. Овцы дохода почти не приносят, а вот арабские скакуны расходятся мгновенно. Сейчас ведь покупают только богачи.
Вдруг в дверях появилось какое-то большое серое животное и, подбежав к Джеку, легко вскочило к нему на колени, где ему явно не хватало места. Огромный кот! Джек чуть сменил позу, чтобы кот мог положить голову ему на грудь.
— Познакомься с Бертом. Стоит мне отодвинуть тарелку, он тут же оказывается у меня на коленях.
— Вот уж не думала, что кошки бывают такими большими, — удивилась Китти, глядя, как Джек поглаживает урчащего кота по носу.
— Он весит двадцать один фунт, — с гордостью сообщил Джек. — И присматривает за курятником, правда, Берт?
Китти осторожно протянула к коту руку.
— Привет, Берт.
Пара ярко-зеленых глаз смерила ее оценивающим взглядом. Уж этого кота никак не назовешь бессловесной тварью!
— Тебя одобрили, — усмехнулся Джек.
— Откуда ты знаешь?
— Он все еще здесь и не сдвинулся с места. Будь здесь Эдда, давно бы смотался.
— Кстати, об арабских скакунах. Ты хочешь сказать, что у принцесс из частных школ по-прежнему имеются папочки, готовые дарить им все, что они захотят? Включая лошадей для конных прогулок?
— Но ты же сама была принцессой из частной школы.
— Да, но лошадьми была одержима Эдда. Я их боялась.
— Я знаю, но можешь не переживать. На машине ездить сподручнее.
Утренний чай здорово затянулся. Они успели поговорить обо всем — об Эдде, слабоумии Мод, новой больнице. Словно два старых друга, встретившихся после десятилетней разлуки. Джек показал Китти дом и представил ее двум своим овчаркам, Альфу и Дейзи, которых он не пускал в комнаты. Ее предложение помыть посуду было решительно отвергнуто.
— Придешь опять пить чай с лепешками? — спросил он, провожая ее до машины. — Обещаю, в следующий раз от меня не будет нести лошадиным потом.
— Через неделю в это же время? Это не слишком скоро?
— Нет, в самый раз. Будем пользоваться ситуацией, а то я часто уезжаю продавать лошадей.
— Договорились, на следующей неделе. И спасибо тебе, Джек.
Как только машина тронулась с места, Джек повернулся и пошел в дом, что несколько задело Китти. Ей было бы приятнее, если бы он проводил взглядом ее отъезжающую машину. Но он этого не сделал, да и с какой стати?
Мысли Китти неизменно возвращались к Джеку, который еще со времен Тамберлины не сходил с орбиты, проложенной вокруг семейства пастора, неся на своей спине внушительных размеров объявление: «Зарезервировано для Эдды». Но Эдда его не оценила, она просто держала его рядом, пользуясь от его щедрот: сначала это была Тамберлина, потом чисто плотские утехи. А потом все карты смешала Грейс, которой он тоже был нужен, но не для плотских удовольствий, а чтобы починить курятник или выкопать картошку. Бедный Джек! Раздавленный и униженный сестрами Латимер, которые даже не сознавали, что творят.
Обе они не были готовы к мужской любви, особенно Эдда, которая считала себя холодной и неспособной разделить пылкие чувства. А ведь Джек Терлоу ее любил — можно не сомневаться! Он тоже Бердам, но полная противоположность Чарли. Человек, неразрывно связанный с землей и, в отличие от Чарли, полностью довольный своей судьбой.
Китти вспомнила, как Эдда упрекала его в отсутствии амбиций, но ведь он просто равнодушен к деньгам, а это такая редкость! Не подозревая, что Джек ее любит, Эдда отправилась на поиски счастья, сжигаемая страстью к медицине. А Китти, проведя всего два часа в обществе Джека, сумела разглядеть в нем человека, ставшего частью природы и умеющего понимать язык земли, воды, ветра и даже огня. Ничего не боящегося и не просящего.
Как странно! Всю жизнь Китти окружали люди, стремившиеся к недостижимому и отчаянно боровшиеся, чтобы его заполучить. Поверженные наземь, они с трудом поднимались и снова пускались в погоню за химерами. А вот Джек Терлоу вряд ли унизится до такого.
Эдда всегда говорила, что он простоват, то есть не очень умный. Тафтс утверждала, что он надежный, в том смысле, что у него есть чувство чести и ответственности. Грейс повторяла, что он сама доброта, имея в виду его готовность положить себя на ее алтарь. Пастор называл его хорошим малым, но сожалел, что он не ходит в церковь, лишая себя возможности попасть в рай. А какого мнения был о своем кузене Чарли? С трудом вспомнив, кто это такой, он заявил, что этот простофиля не способен ни к политике, ни к коммерции и обречен всю жизнь оставаться на задворках жизни, а потому вообще не заслуживает внимания.
Китти искренне жалела Джека, и ее мучила совесть — подобно Эдде и Грейс она была слепа и равнодушна к его горестям, словно их не существовало вовсе. А ведь он ждал и надеялся все эти годы, пока Эдда не вышла замуж. А когда понял, что Эдды ему не видать, обратил свой взор на ее сестру-близнеца. Его болезненно уязвил ее публичный отказ, но он не стал попрекать судьбу и в глазах Корунды приобрел ореол жертвенности и благородства.
После встречи с Джеком Китти неожиданно прозрела. Собственные переживания уже не казались полной катастрофой. Сумел же Джек излечиться от ран, нанесенных Эддой, не ожесточившись. Он остался самим собой — человеком, навеки обрученным с землей и населяющими ее существами.
Теперь каждую среду она будет пить чай с лепешками на его кухне, говорить «привет» Альфу и Дейзи и умасливать Берта, сидящего на коленях у хозяина. Он будет для нее гранитной скалой в море зыбучего песка.
Китти остановила машину и стала смотреть на угрюмые выбеленные снегом горы, над которыми нависло свинцовое небо. С него лениво падали мокрые хлопья снега, беззаботно кружась, прежде чем уйти в небытие. Какая красота!
Придя вечером домой в компании Доркас, Чарлз совершил свой обычный ритуал: чмокнул жену в щеку и спросил, как прошел день. Но Китти, слегка отшатнувшись, холодно промолчала.
Пока Чарлз готовил у буфета аперитив, Доркас уселась в «свое» кресло, не показывая виду, что от ее зорких водянистых глаз ничего не укрылось. Она боялась огорчить Чарли, который не любил, когда она анализировала поведение Китти.
— Вы прекрасно выглядите, Доркас, — заметила та, чтобы ее подбодрить.
— Благодарю вас, Китти! — несколько рассеянно отозвалась мисс Чендлер, размышлявшая над увиденным: почему Китти так явно игнорирует мужа?
— Вы очень точно схватили все нюансы, — продолжала Китти с благожелательной улыбкой. — Строгое щегольство, которое пойдет на ура в Мельбурне. Этого места я всегда боялась. У меня слишком вычурный стиль для тамошних женских вкусов, а вы угодили в самую точку. Не пройдет и года, как все политики начнут искать себе женщин-консультантов, столь же элегантных, умных и в то же время скромных, как несравненная Доркас Чендлер.
В настороженных глазах Доркас промелькнул целый сонм эмоций, мозг ее работал со скоростью падающего метеора — как реагировать на поведение Китти? К чему она клонит? Ее босс стоял к ней спиной и не спешил на помощь.
— Вам не кажется, что синий цвет немного темноват? — наконец проговорила она.
— Нет, у него прекрасный оттенок. Он ультрамариновый, а не темно-синий. Можете мне поверить — самой мне, может, и не хватает вкуса, но других я оценить способна.
