Александр Смоленский - Заложник
Директор ФСБ открыто посмотрел в глаза Президенту, демонстративно отвернувшись от Смирнова, и твердо сказал:
– Видите ли, мы должны быть готовы к самым разным развитиям событий. Не мне вам это объяснять, господин Президент.
Именно в эти мгновения Любимов принципиально для себя решил, что потребует личной конфиденциальной встречи с Президентом. Чтобы пусть и запоздало, но поставить его в известность, какой камень воздействия держит за пазухой их общий приятель, лишь бы продолжать операцию.
Ему неотвратимо захотелось выпить, но в президентском доме его никто бы не поддержал. «Буду пить один», – зло и обреченно решил он.
– Я, пожалуй, сегодня в Кремль уже не поеду, – неожиданно сказал Президент, хотя еще пару часов назад у него были совсем другие планы. – Увидимся. А пока будем думать. – Он пожал руку каждому из своих утренних гостей и, круто повернувшись, пошел в дом. Лабрадор живо встрепенулся и, виляя хвостом, побежал за ним.
– Вот черт, опять ушел от ответа, – не стесняясь, зло прокомментировал ситуацию Смирнов, садясь в машину.
Президент вернулся в дом, секунду покрутился в нижнем холле и пошел на кухню.
Там никого не оказалось, и обрадовавшись этому, он заварил себе чаю. Налил почти до краев большую чашку и вернулся с ней в кабинет.
«Надо вернуть меморандум на место», – вспомнил он. Но ни на рабочем, ни на журнальном столе документа не оказалось.
«Что за чертовщина?» – всерьез всполошился он, пристально еще раз обыскивая взглядом комнату. Но документа нигде не было. Президент попытался восстановить в памяти картину минувшего утра. Собственно, и восстанавливать было нечего: он вышел из кабинета, когда Смирнов и Любимов начали читать меморандум. Ни один, ни другой унести с собой документ конечно же не могли.
Президент вызвал по телефону дежурного охранника объекта и потребовал объяснений. Тот четко доложил, что кроме утренних гостей на первом этаже примерно в это время с регулярным пятничным обходом находился часовой мастер, естественно, в сопровождении охранника, и какое-то время крутилась приболевшая старшая дочь Президента.
«Наташа?! – мелькнула мысль. – Но при чем тут Наташа?»
Он быстро взлетел наверх, где находилась спальня дочери. Но комната была пуста.
– Где Наталья? – сбежав опять вниз, коротко и строго спросил он ничего не понимающего охранника, все еще стоявшего как вкопанный рядом с кабинетом. – Вы же только что сказали, что она приболела?
– Приболела. Уже как неделю, – запинающимся голосом пробормотал охранник, смутно догадываясь, что произошло непоправимое. – Утром еще болела, а потом вдруг быстро собралась и вызвала водителя. Сказала, что срочно нужно взять задание для контрольной. Вы были заняты, а супруги вашей тоже нет.
– Свободны.
Президент скрылся в кабинете.
Минутный порыв, который неосознанно заставил Наталью схватить с отцовского стола сверхсекретный документ, теперь приобретал более ясные для нее самой формы. Именно поэтому, несмотря на болезнь, она спешно уехала в Москву – якобы к подруге. Меморандум лежал среди общих тетрадей в модном портфеле-сумке. Сначала Наташа решила спрятать документ у единственной подруги, но поразмыслив, быстро поняла, что такой вариант неприемлем. Максимум через час-другой папа обнаружит пропажу и пустит «ищеек» Любимова по следу, и «воровку» Наташу, и подругу Светку, у которой спрятан документ, «ищейки» безошибочно вычислят.
Наташа пока не очень понимала, зачем ей вообще нужен меморандум и что с ним делать. Но природная, а точнее отцовская интуиция подсказывала – меморандум поможет помешать планам отцовского окружения, о которых раньше она лишь смутно догадывалась. А после сегодняшнего утра поняла окончательно. Президентская дочь еще не догадывалась, что оказалась словно в параллельном мире и что в этом мире совсем не так уж много людей, кто, как теперь и она, участвуют в этом противостоянии.
Наташа думала о том, куда спрятать документ. А потом уж объясняться с папой «по принципиальным вопросам». Так она сформулировала для себя задачу.
Как и все, что в это утро она делала спонтанно, Наташа, мобилизовав все свое девичье обаяние, взмолилась перед водителем-охранником:
– Дядечка Петечка, миленький, отвезите меня в ГУМ. Я хоть раз в жизни сама выберу новогодние подарки маме, папе, Маринке. Пусть хоть раз это будет для них сюрпризом, А то все всегда знают, кто и что друг другу подарит. Ну пожалуйста.
– Не положено, – неуверенно пробормотал водитель. – Вы же знаете, куда вас можно возить. Не могу.
– Ну пожалуйста, я и вам выберу подарок.
– Это уж совсем лишнее, – с явной обидой в голосе сказал водитель. – Вы думаете, я не понимаю, мама, папа…
Водитель и вправду подумал о том, как плохо порой бывает, когда у человека вся жизнь строго регламентирована. Особенно когда это мальчишка или девчонка. У самого «дядечки Петечки» в доме была двойня, от которой он отдыхал исключительно на работе, потому что дочери Президента, которых ему полагалось возить, ни нравом, ни работой не обременяли.
– Ну, пожалуйста! – в третий раз взмолилась Наталья.
– Ладно, – наконец смилостивился водитель. – Только осторожно, я тебя умоляю. И молчок.
– Об этом меня и предупреждать не надо, вы же меня знаете.
Наташа действительно была в этом смысле кремень. Машина подъехала к ГУМу со стороны Ильинки, и девушка быстро юркнула под стеклянные своды. Она с интересом переходила из магазинчика в магазинчик, разглядывая какие-то безделушки, кошельки, дешевую бижутерию.
Никакого представления, что купить родителям и сестренке в подарок, Наташа пока не имела. Неожиданно для себя она оказалась перед входом в отделение банка О.В.К., где на дверях перечислялись его услуги. Будучи по природе девушкой внимательной, Наташа обнаружила среди них и такую, как аренда ячейки для хранения ценностей. «А чем меморандум – не ценность?» И решительно толкнула дверь, поскольку кой-какой опыт пользования банковскими ячейками уже имела.
– А паспорт у вас имеется? – осторожно поинтересовалась консультант.
– Все в порядке, – заверила президентская дочь и вытащила из сумки документ.
Консультант, не намного старше клиента, внимательно изучила паспорт и, прочитав фамилию и отчество, удивленно подняла на Наташу еще не испорченные знанием жизни глаза.
– Совпадение, – предвосхитив вопрос, сразу же уверила президентская дочь и доверительно, будто подруга подруге, добавила: – Когда надо, злоупотребляю. Билеты, например, в театр или еще куда достать. Понимаешь, иногда очень удобно, а иногда – кошмар и ужас, надоедают с вопросами. Ты бы, например, что делала с такой фамилией и таким отчеством?
– Я бы тоже чего-нибудь изобразила, – на минуту стала принцессой банковский консультант.
– Остынь, только мороки больше. А кстати, можно как-то без фамилии получить ячейку? За границей, например, можно.
– Это на вокзале можно, а у нас банк! Так будешь оформлять? – парировала консультант. – И не бойся, у нас все строго. В эту бумажку у нас тысячу лет никто не заглянет, пока ты не придешь забирать деньги обратно.
– Какие деньги?
– А ты что, разве не деньги хранить собираешься? – теперь пришел черед удивляться банковской служащей.
– Какие там деньги?! Письма от парня. Он у меня в армии, а родители все зыркают, – быстро нашлась что сочинить Наташа.
– Понимаю, – сочувственно заметила консультант.
– Оформляй, а то мне в школу пора.
Оставшись одна в депозитарии, она деловито засунула меморандум в пластиковый файл, а затем положила в ячейку. Затем вернулась в машину и быстро сообщила дядечке Петечке, что присмотрела, но, оказалось, забыла деньги.
– Могу одолжить, – предложил водитель.
– Да не стоит, потом.
Вернувшись домой, Наталья с удивлением узнала, что папа так и не уезжал в Кремль. Такое случалось крайне редко. «Не миновать бури», – мгновенно поняла она. Хотя не могла себе даже представить, как выглядит эта буря в исполнении ее дорогого папочки. Еще по дороге домой девушка жестко решила, что не будет врать и скажет отцу все как есть. Поэтому, когда при входе охранник встретил ее словами, что Президент приглашает дочь в кабинет, Наташа незамедлительно направилась туда.
Дверь была открыта настежь, но как только дочь вошла, папа ее быстро прикрыл.
– Что это все значит? – спокойно, но твердо спросил он. – Если ты оказалась способной на подобные поступки, поговорим, невзирая ни на родственные отношения, ни на возрастные барьеры. Идет?
Словно не услышав вопроса, Наташа подошла к отцу и нежно поцеловала его:
– Ты что, забыл, что мы почти неделю не виделись?
– Прости, – обескураженно пробормотал отец.
– Я всю неделю болела, а сегодня утром первым делом побежала к тебе. Но у тебя были люди. И я все слышала.
– Что все? – чуть не поперхнулся Президент.
