Эльмира Нетесова - Я обязательно вернусь
— Да как вы посмели?! — подскочил Мишка.
— Вы старше нашего отца! — закричал на отчаяньи.
— Надя все знает. Я ничего не утаил. Она сама так решила.
— Вы говорили, что стали импотентом! — напомнила Юлька.
— С твоею матерью. У меня на нее даже аллергия была. Теперь это прошло без следа. Конечно, не вернулась молодость, но я снова мужчина, больше не шалю с путанками, для Надежды себя берегу. Она говорит, что я ее устраиваю. И главное, Надя сказала, мол, она выходит замуж за человека, а не за член…
— Мне надо увидеться с сеструхой! Почему со мной не посоветовалось? — возмутился Мишка.
— Прежде чем с нею говорить, побазарь со мной. А уж потом решай, о чем беседовать с Надей, — посуровел Юрий Михайлович:
— Я с твоим начальником порта в кабаке на прошлой неделе всю ночь о тебе трепался. Ходатайствовал, чтоб старшим диспетчером тебя назначили. И приказ подписан. Со следующего года ты в новой должности. Это первое! — глянул на Мишку и продолжил:
— Ты мечтал о машине? Я купил тебе «девятку». Учись ездить на ней, там присмотрим получше. И еще! За сестру не волнуйся. Мы с нею не по контракту, венчаться будем. Это навсегда, до конца жизни, так Надюшка предложила.
— Вы ж старик против нее! — не выдержал Мишка.
— Не смеши! Нет молодых или старых мужиков. Пока человек в своем уме и способен стать отцом, он мужчина! Тебе любой это подтвердит. Теперь ни все молодые могут сделать ребенка, а у нас получилось. Понял?
— Она еще и беременна? — покрылся потом лоб человека.
— А что в том плохого? Твоя сестра стала женщиной, скоро будет матерью! Надя сама так решила. У нее был выбор. Но она присмотрелась ко мне за это время. Я ни на чем не настаивал.
— Нет, такого не могло быть! Надька, не спросив меня, вышла замуж! Это уже круто!
— А ты сказал ей, что женишься? — спросила Юлька смеясь.
— Как раз сегодня хотел объявить, — признался Мишка.
— Нет, ну вы, взрослый человек, знаете, что сестра много лет болела?
— Я даже у Анны был. Говорил с нею обо всем. Она благословила нас…
— Ни слова мне о том не сказала. Ну и бабуля! — удивилась Юлька.
— Ты-то чего дергаешься? Твой Прошка всего на червонец моложе, но ты его ждешь! Почему стариком не считаешь, лучшего не нашла? Кстати, все хочу сказать тебе и забываю. Ты помнишь Вадима Евгеньевича? Ну, того фирмача, к какому хотел устроить тебя на работу?
— Помню, — процедила сквозь зубы, покраснела до корней волос.
— Так вот забудь! Нет его больше. Погиб в автоаварии…
— Вы ему помогли в этом?
— Нет, Юленька! Все обошлось без меня! Он ночью порезвился хорошенько. В ресторане гудели допоздна. Но ему мало показалось. Решили «в гонки» поиграть на дороге. А там непредусмотренный «козел» ехал. Венька решил обогнать и выскочил на встречную. Лоб в лоб с джипом, оба всмятку. Еле распознали, кто есть кто. Хорошо путанки по особым приметам быстро определили своего хахаля. Сокрушались, что так рано погиб. Видно кучеряво отслюнивал шалавам, на весь морг выли.
— Давно это случилось?
— Недели две или три назад. Я на похоронах не был. За его гробом ни одного приличного человека не приметили. Всякие официанты, бармены, крупье, да шлюхи разного возраста и сорта. Короче, зоопарк, а не похоронная процессия. На могиле перепились и пляски устроили, настоящую веселуху. Пришлось милиции вмешаться, когда похоронщики на соседних могилах кувыркаться стали. Забыли, где они и зачем на погосте оказались. Желали, чтоб всем мертвецам на том свете было весело. Те похороны город долго будет помнить! Недолго прожил человек, память о нем еще короче. Да и кто о нем пожалеет всерьез? Он никого не согрел, и его не любили. Вот такой смерти я боюсь больше всего. Обрыгали, обоссали могилу и ушли навсегда. К ней уже никто не придет и не помянет покойного. Без добрых дел нет светлой памяти. А у путанок и официанток клиентов много. Дольше одной ночи в голове ни один не удержится, — вздохнул человек, и, будто забыв о покойном, спросил Мишку:
— Так ты базарь, на венчание возникнешь? Или под ручки тебя привести? Мне чихать, по кайфу твоей душе эта затея или нет, лишь бы Надюхе было клево! Ради нее я любому пасть до задницы порву.
— И мне? — изумился Мишка.
— Коль поперек дороги раскорячишься, пеняй на себя, братан! Я отморозков не уважаю! В этой жизни все должны думать быстро и правильно. А кто гребет против течения, тот как Вадим Евгеньевич, шею себе ломает. Слушаться надо старших и уважать! Верно, говорю? — подморгнул Юльке, та согласно кивнула головой.
— Юлька! Вот тут в коробках подарки тебе от меня и Надюхи! Уверен, что будут по кайфу. Не забудь про венчание. Мы вас обоих ждем, — кивнул на Мишку и цыкнул:
— Чего присох, как лопух к заднице? А ну, вскакивай на копыта шустро! Внизу конь застоялся! Повезу тебя к жене на беседу. Сам с нею лопочи. Она мозги промоет классно! — вытащил из кармана зазвонивший телефон и сказал коротко:
— Сейчас будем! Уже выходим!
Юлька осталась одна, с двумя елками, с грудой коробок и никого рядом. Она подсела к столу, смотрела на фото Прохора:
— Где же ты, мой молчун? Куда унесли тебя морские ветры? Все обещал вернуться. Но забыл сказать когда? Юлька услышала звонок в дверь и поморщилась невольно:
— Конечно, это соседка-старуха, дуреет от одиночества. Прется туда, где откроют. Но на всякий случай спросила:
— Кто?
— Юлька! Это я!
В открытую дверь шагнул Прошка. Он не успел закрыть за собою двери, как все соседки старухи оказались на лестничной площадке.
Они увидели громадного человека, уверенно шагнувшего в открытую дверь:
— Юленька! Девочка моя! — схватил на руки, прижал к груди.
— Любимая! — шептал так, что на лестничной площадке отчетливо слышалось каждое слово:
— Я шел к тебе с самого конца света! Я вернулся, как обещал! Навсегда!
— Я ждала тебя, Прохор! Целую жизнь ждала только тебя, одного, — послышалось в ответ далеким шелестом морского ветра…
