Джоди Пиколт - Жестокие игры
— Черт! — выругался Джордан. — Они нас съедят.
Селена прищурилась, глядя на ступеньки здания суда, которые просто кишели репортерами с фотоаппаратами и телевизионщиками.
— Здесь есть черный ход?
Он заглушил мотор.
— Я вынужден пройти через строй, и ты это прекрасно знаешь.
Они вышли из машины. Селена одернула юбку, а Джордан расправил плечи.
— Готова?
Журналисты напоминали черных мух, этих ужасных насекомых, которые каждое лето на несколько недель прилетают с северо-востока и бездумно лезут в нос, уши, глаза, как будто имеют на это полное право. Джордан натянул на лицо улыбку и стал протискиваться в задние суда по каменным ступеням, стертым за многие годы, что по ним устало влачились подсудимые. Вверх — с надеждой, вниз — с победой или поражением.
— Мистер Макфи! — окликнула женщина-репортер, бросаясь к нему. — Как вы считаете, вашего клиента оправдают?
— Практически уверен, — вежливо ответил Джордан.
— А как вы объясните тот факт, что ваш клиент уже один раз сидел за изнасилование? — выкрикнул другой репортер.
— Заходите в зал, — улыбнулся Джордан, — и сами увидите.
Пресса его любила. Он всегда нравился средствам массовой информации. Он был самонадеян, фотогеничен и уже давно научился отпускать эффектные реплики. Он растолкал плечом камеры и микрофоны, не переставая думать о том, не слишком ли отстала Селена.
На предпоследней ступеньке дорогу ему преградила женщина. На ней был кроваво-красный тюрбан и футболка с надписью: «ВЫЧЕРКНИТЕ ИЗ ЖИЗНИ ТУ НОЧЬ».
— Мистер Макфи, — кричала она, — вы знаете, что в одних Соединенных Штатах за прошлый год сто тридцать две тысячи женщин заявили о том, что их изнасиловали? А если еще прибавить огромное количество женщин, которые не заявляют о том, что подверглись насилию, то цифра достигнет семисот пятидесяти тысяч!
— Да, знаю, — ответил Джордан, глядя ей прямо в глаза, — но это вина не моего подзащитного.
Джек сидел в глубине крохотной камеры в департаменте шерифа, которая располагалась в подвале здания суда, грыз ноготь на большом пальце и таращился на пол у себя под ногами, совершенно не обращая внимания на то, что приехал его адвокат.
— Джек! — негромко окликнул Джордан.
Он был поражен тем, как хорошо выглядит его клиент в чистой одежде. С другой стороны, Джек был приучен к этому с рождения — к дорогим пиджакам, галстукам из репса и кожаным туфлям. Джордан улыбнулся.
— Готов?
— Надеюсь.
— Нет нужды рассказывать, что ждет тебя в суде. Ты уже через это проходил. Много разного дерьма всплывет до окончания суда, но самое важное, чтобы ты оставался спокойным. Ты взорвешься, и в ту же секунду прокурор докажет, что ты — одно большое зло, которое только и ждет, чтобы совершить насилие.
— Я не взорвусь.
— И помни, наше слово последнее, — сказал Джордан. — Это больше всего привлекает в работе адвоката.
— А я было подумал, что возможность побрататься с по-настоящему замечательными людьми.
С уст Джордана слетел удивленный смешок, но когда он поднял глаза на Джека, тот смотрел на него серьезно, без намека на улыбку.
— Вам известно, что в среднем за насильственное преступление преступника приговаривают к ста пяти месяцам тюрьмы?
Джордан фыркнул.
— Кто сказал?
— Бюро статистики при министерстве юстиции. За прошлый год более миллиона преступлений было совершено совершеннолетними.
— Возможно, в этом году цифра снизится до девятисот девяноста девяти тысяч девятисот девяноста девяти.
Повисло неловкое молчание, которое прерывал лишь кашель заключенного, сидящего через две камеры от Джека. Джордан вздохнул.
— Джек, я обязан еще раз напомнить… Ты рассказал мне слишком мало, работать не с чем. Среди присяжных шестеро мужчин, каждый из которых хотя бы однажды хотел изменить жене, но в последний момент женщина передумывала. Так проще всего объяснить причину изнасилования. — Он наклонился к нему. — Ты абсолютно уверен, что не хочешь согласиться на этот вариант?
Джек зажал руки между коленями.
— Джордан, можно попросить вас об одолжении?
Адвокат кивнул. Джек повернулся и холодно взглянул на него.
— Больше никогда меня об этом даже не спрашивайте.
Мэтт полез в портфель за бумагами и обнаружил, что они склеены остатками печенья. Он покачал головой и начал аккуратно разъединять страницы своего желтого блокнота для записей.
— Ой! — поморщился Джордан Макфи, проходя мимо стола прокурора к своему месту. — Последний раз я видел подобное, когда учился в университете. Тогда один парень положил печенье в портфель судьи, у которого работал секретарем.
— Не сомневаюсь, что это был ваш приятель, — ответил Мэтт.
— Мне кажется, он стал окружным прокурором. — Джордан подавил улыбку, когда один из документов Мэтта порвался. — Осторожнее! Вы же не хотите испортить свою шпаргалку?
— Макфи, я могу рассматривать это дело даже во сне и все равно выиграю.
— Похоже, в этом и заключается ваш план, поскольку вы явно предаетесь мечтам. — Он вытащил из своего портфеля упаковку с салфетками и бросил на стол прокурора. — Держите. Задабриваю противника.
Мэтт взял салфетку, вытер остатки печенья со страниц блокнота и вернул упаковку Джордану.
— Приберегите для своего подзащитного, будете вытирать ему слезы после приговора.
Открылась боковая дверь, вошел помощник шерифа. Он ввел обвиняемого и усадил его на стул рядом с Джорданом. На Джеке были пиджак и галстук, но руки закованы в наручники. Помощник шерифа снял с него наручники. Джордан внимательно посмотрел на клиента, который был сплошным комком нервов, — казалось, он просто пышет негодованием.
— Успокойся, — едва слышно произнес Джордан.
Но он и сам понимал, что требует невозможного. В зале было битком — освещать ход процесса прибыли репортеры даже из таких далеких штатов, как Коннектикут. Тут же сидели и жители города, которые пришли в суд, чтобы убедиться: их Сейлем-Фоллз остался таким же высоконравственным, каким слыл всегда. Амос Дункан со своего места за спиной прокурора бросал на Джека испепеляющие взгляды. В зале присутствовало порядка двухсот человек, чье внимание было приковано к подсудимому… и ни одного, кто пришел бы поддержать Джека.
— Джордан, — прошептал Джек, в голосе которого явно угадывалась паника, — Я это чувствую.
— Что?
— Как сильно они меня ненавидят.
Джордан вспомнил, что Джек никогда по-настоящему не присутствовал на судебном процессе. Стороны заключили сделку о признании вины, он получил свой срок — процедура неприятная, но разве ее можно сравнить с суровым испытанием, которое ожидает его сейчас? Система правосудия хороша лишь на бумаге, но правда заключается в том, что, пока Джек сидит на скамье подсудимых рядом с адвокатом, каждый, кто будет следить за этим процессом, считает его виновным, пока не доказано обратное.
Через боковую дверь в зал суда чинно вошли шесть мужчин и восемь женщин — основной состав присяжных и два дублера. Каждый, перед тем как занять свое место, повернулся и пристально взглянул на Джека. Он под столом вцепился руками в колени.
— Всем встать!
Достопочтенная Алфея Джастис возвышалась над местом судьи. Ее холодные глаза оглядели присутствующих — камеры, журналистов с сотовыми телефонами, тесные ряды жителей Сейлем-Фоллз.
— Дамы и господа! — обратилась она к присутствующим. — Вижу, сегодня у нас аншлаг. Поэтому начнем с главного. При первых же признаках неуместного поведения, — она взглянула на оператора, — или вспышки ярости, — она посмотрела на Амоса Дункана, — вы будете немедленно удалены из зала суда и не сможете присутствовать здесь до окончания процесса. Если я услышу, что у кого-то зазвонил сотовый телефон или пейджер во время слушания свидетельских показаний, я лично отберу у всех телефоны и сожгу их на погребальном костре за пределами здания суда. И последнее.
Я хочу, чтобы все, включая стороны, запомнили: здесь зал суда, а не цирк. — Она опустила очки пониже и посмотрела поверх них. — мистер Гулиган, начинайте.
— Вечером тридцатого апреля двухтысячного года Амос Дункан поцеловал на прощание дочь и отправился на пробежку. Ей было семнадцать. Несмотря на то что он постоянно тревожился из-за дочери, когда приходилось оставлять ее одну, он потому и переехал жить в Сейлем-Фоллз, что считал его самым безопасным местом, где можно растить детей. Амос Дункан явно не ожидал, что когда в следующий раз увидит свою дочь, она будет рыдать и биться в истерике. Что ее одежда будет порвана. Что на ее рубашке будет кровь, под ногтями частички кожи, а на внутренней стороне бедра — сперма. Что она будет говорить полиции, что ее изнасиловали в лесу на окраине Сейлем-Фоллз, штат Нью-Хэмпшир. — Мэтт медленно подошел к присяжным. — Обвинение сегодня продемонстрирует вам доказательства того, что тридцатого апреля в восемь часов сорок пять минут Джиллиан Дункан вышла из дому, встретилась со своими подругами и они вместе отправились на полянку в лесу возле местного кладбища. Они разожгли костер, болтали о том о сем, словом, хорошо проводили время. И вот когда они собрались было уходить, где-то около полуночи, на полянке появился этот мужчина. — Мэтт ткнул пальцем в обвиняемого. — Этот мужчина, Джек Сент-Брайд, подошел к сидящим девочкам. Он едва держался на ногах. От него разило спиртным. Он стал с ними заговаривать, даже присел поболтать. Когда девочки дали понять, что уходят домой, он встал и ушел. Через несколько минут Джиллиан рассталась с подругами, и они пошли в разных направлениях. Джиллиан решила вернуться и забросать костер землей, потому что не была уверена, что они хорошо его затушили. В этот момент на полянке показался Джек Сент-Брайд. Он повалил ее на землю и зверски изнасиловал. — Мэтт вновь повернулся к присяжным. — Дамы и господа, меня зовут Мэтт Гулиган, я помощник окружного прокурора штата Нью-Хэмпшир. Мы встречались с вами во время отбора присяжных, но я хочу представиться еще раз, потому что моя задача как представителя обвинения — доказать, что все улики по этому делу не вызывают ни малейших сомнений. Джек Сент-Брайд обвиняется в изнасиловании Джиллиан Дункан… но прошу вас, не стоит верить на слово мне. — Он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой Опи Тейлора, которая могла бы заставить присяжных поверить, что они в надежных руках. — Лучше послушайте Джиллиан Дункан, которая расскажет, что пережила по вине Джека Сент-Брайда. Послушайте ее подруг, которые тоже были там той ночью. Послушайте детектива, который обнаружил Джиллиан после того, как на нее напали, и исследовал место преступления. Послушайте эксперта, проводившего анализ ДНК на основании улик, собранных с места преступления. Послушайте врача, который осматривал Джиллиан Дункан после изнасилования. — Мэтт обвел присяжных взглядом. — Слушайте внимательно, дамы и господа, потому что в конце этого процесса я буду просить вас признать мистера Сент-Брайда виновным. И на основании всего, что вы услышите, другого вердикта быть не может.
