Елена Ляпота - Через тернии к свету (СИ)

Кто знает, что на самом деле имела в виде Аули Косторыма.

Однако из ста тысяч гипотез, выдвинутых ею, лишь одна не нашла своего подтверждения…

— Привет, дорогой!

Невысокая темноволосая женщина ласково и с видимой охотой прижалась губами к шершавой щеке Керта, задержавшись на ней чуть дольше, чем следовало. Возможно, она хотела немного большего, чем дружеский поцелуй. Возможно, когда-нибудь, если Керт неожиданно посмотрит на нее другими глазами…

Впрочем, добрые приятельские отношения с Кертом тоже устраивали Глорию. С ним она чувствовала себя легко и беззаботно, будто ласточка в небе. Однако на этот раз в глубине его проницательных карих глаз затаилась тревога. Губы казались бледными, чуть пересохшими. На щеках — алые пятна.

— Что тебя беспокоит, Керт? — спросила она, жестом указывая на уютный кремово-желтый диванчик.

Керт послушно сел, широко расставив длинные ноги, и внимательно посмотрел на Глорию.

— Ответь, как специалист, можно ли верить словам ясновидящих?

— Господи, Керт, — воскликнула женщина и всплеснула ладонями, — Откуда подобные вопросы? Ты же отлично понимаешь, что любое предсказание — всего лишь видение, пересказанное так, как будет удобно увидевшему. О том, что произойдет на самом деле, не знает никто.

— А если речь идет о прошлом?

Глория задумчиво пожевала губами, а затем понимающе усмехнулась.

— Хочешь, чтобы я подтвердила или опровергла предсказание Аули?

— Значит, ты тоже слышала, — вздохнул Керт.

— Я предполагала, что ты придешь ко мне…

— Я настолько предсказуем?

— Нет, просто знаю, что ты не сможешь спокойно спать, пока не будут расставлены все точки над «i». Правда, не думаю, что смогу тебе сильно помочь. Прошлое для меня — тайна. Все, что я могу — это погрузить тебя в транс…

— Мне не нужно мое прошлое, — возразил Керт, но Глория перебила его, прижав свой палец к его губам.

— Прошлое твоих предков. Все, что заложено в твоей генетической памяти. Это ты можешь увидеть, да…

— Насколько далеко? — серьезно спросил Керт, рассеянно убирая ее руку, — Надеюсь, я не увижу своих предков в звериных шкурах, лепечущих на первобытном языке?

— Но это было бы идеально, не правда ли? — улыбнулась Глория и покачала головой, — У меня вряд ли хватит сил на столь глубокий транс. Но с вами, совершенными людьми, все немного проще. Вы — новый генотип, а значит, путешествие будет не столь уж далеким.

— 1908 год? — глаза Керта вспыхнули.

— Я не могу ручаться, — тихо сказала Глория, — Ты готов?

— Прямо сейчас?

— А когда еще?

— Готов…

Глория велела ему лечь на спину и расслабиться, а сама присела у изголовья и стала водить руками перед его глазами. Губы ее проговаривали едва слышные слова. Керт не мог разобрать ее шепот, как не прислушивался, а потом вдруг увидел взгляд — жесткий, колючий, пронизывающий до костей. Зрачки Глории стали напоминать глубокие колодцы, затягивающие внутрь с непреодолимой силой. Керт почувствовал, как кто-то или что-то сорвало его с места и беспощадно бросило в темные затягивающие воды.

Это были уже не глаза — это была пучина, трясина, клейкая на ощупь, ни холодная, ни теплая — никакая. Словно он провалился в никуда и цеплялся ладонями ни за что. И, наконец, Керт увидел свет и устремился к нему всем существом. А вокруг звучали приглушенные задумчивые голоса…

Глава 1

Рене

1

2702 г.

Ново-Псковск, Россия

Полуденное солнце беспощадно било в глаза. Рене жмурилась, проклиная себя и все на свете за то, что забыла надеть солнцезащитные линзы. Она приложила руку к опознавательной панели у двери теткиного дома и стала ждать, когда Натали откроет. Секунды капали одна за другой в бесконечном водопаде минут, наконец, когда внутри уже пробежал холодок волнения, дверь распахнулась, и Рене вошла в дом.

Тетка встречала ее на пороге.

Рене вздохнула с облегчением, наблюдая как лицо Натали озаряется приветливой улыбкой. Тетка была именно такой, какой Рене привыкла видеть ее с самого детства: высокой, красивой, немного полноватой, с глубокой ямочкой на подбородке, придававшей ее лицу несколько мужские черты. Только выражение лица было не таким как раньше — живым, веселым. После гибели мужа и сына два месяца назад в глазах отражались лишь боль и пустота.

Рене знала, что следует поговорить с Натали, попытаться вернуть к жизни, пока пустота не поглотила ее целиком. Вот только как подобрать слова?

— Проходи, — сказала Натали, целуя племянницу в щеку, горячую от полуденного зноя, — Присаживайся, сейчас я принесу тебе прохладного сока.

— Спасибо, — поблагодарила Рене и, бросив сумочку на этажерку, устало опустилась в кресло.

Окинув взглядом комнату, она отметила почти идеальный порядок и почувствовала непреодолимое желание сбежать отсюда куда подальше. Она еще помнила, как Дейв, ее кузен, разбрасывал по комнате игрушки и вещи, а Натали постоянно ворчала, что не успевает убирать за ним. Теперь нет игрушек. И Дэйва тоже нет. Мир вокруг окунулся в густые темные краски, которые бежали по щекам, вперемежку с соленой влагой.

Рене промокнула салфеткой глаза: меньше всего Натали сейчас нужны ее слезы.

Между тем тетка вернулась из кухни с кувшином сока, с запотевших боков которого стекали струйки воды. Рене посмотрела на холодный напиток, чувствуя, как усиливается жажда.

— Как там предсвадебная суета? Еще не рвет крышу? — как-то совсем уж обычно спросила Натали, протягивая племяннице стакан с соком.

Рене смутилась: обсуждать торжество в доме, где еще не убран траур, было не то чтобы совсем неприлично, скорее жестоко. И она с удовольствием сменила бы тему, но Натали смотрела на нее с откровенным любопытством. Значит, придется отвечать.

— Все в порядке. Крыша пока цела, — Рене даже сумела выдавить из себя улыбку.

Натали улыбнулась в ответ — тепло, искренне, от души. Рене вдруг подумала, что мужества и выдержки тетке не занимать. Она бы на ее месте билась бы в истерике, или уехала куда-нибудь далеко-далеко, забывшись в тяжелейшем приступе мизантропии.[19]

— Ты счастлива? — неожиданно спросила Натали. Рене вздрогнула и удивленно моргнула ресницами.

Счастлива ли она? Безусловно, счастлива! До самой последней черепицы на собственной крыше — счастлива. И так же несчастна, взвинчена до предела и готова послать все на свете к чертовой бабушке. Только Натали об этом совершенно необязательно знать.

Поэтому Рене послушно кивнула головой и цыкнула на прорезавшийся вдруг голосок совести: врать нехорошо.

Но и правда не всегда бывает необходимой.

Рене с удовольствием наблюдала, как Натали, забываясь, смеется и живо рассуждает о том, о сем. О свадьбе, которой может и не быть. О погоде. О работе. Обо всем, кроме своей беды. Лицо ее приобрело розоватый оттенок, а глаза заблестели, наконец-то высохнув от слез.

Так пролетел час, потом другой. Солнце за окном уже не светило столь ярко, и Рене внезапно вспомнила, что нужно собираться домой. Уходить совершенно не хотелось. Да и было какое-то странное чувство, будто она должна задержаться еще хотя бы чуть-чуть. Но, посмотрев на часы, Рене поняла, что опаздывает, и решительно сказала Натали «прощай».

2

Дома Рене поджидал очередной «сюрприз» от будущего мужа: видеозаписка с улыбающейся голограммой Берта, кривляющейся на все лады. Он «дико извинялся», что не сможет сегодня провести вечер с любимой женщиной. Что поделаешь, служба. Интересы государства превыше всего!

Рене выключила запись и опустилась на диван. А ведь она так надеялась, что хоть сегодня он будет рядом.

Служба! Как бы не так! Берт совершенно бессовестно пользовался «службой» всякий раз, когда хотел укатить с друзьями в клуб: поиграть в футбол или мотополо. Разве так ведет себя влюбленный мужчина? Рене в этом сильно сомневалась…

В голову закралась предательская мыслишка: быть может, предложение руки и сердца Берта прозвучало лишь потому, что ее отец мог значительно поспособствовать продвижению женишка по служебной лестнице? Мысль эта показалась ей отвратительной, и Рене в отчаянии закусила губу. Для полного хаоса ей не хватало именно этой мысли!

На запястье завибрировал видеофон. Рене взглянула на крохотный экран. Лицо было незнакомо, однако выглядел звонивший вполне прилично, поэтому Рене не стала сбрасывать вызов.

Перед диваном возникла мерцающая голограмма. Незнакомец представился сотрудником полиции и сообщил, что Натали скончалась около двадцати минут назад. Покойная успела связаться со службой неотложной медицинской помощи, однако обширный инфаркт не оставил несчастной никаких шансов на спасение.