Александр Косарев - Сокровища Кенигсберга
В это время Юрий уже благополучно вплыл в рельсовый туннель и теперь приближался к шахте большого лифта.
«Ага, вот и ты, голубчик, – обрадовался он, заметив показавшуюся из мрака громаду цепного ворота, – сейчас все и выяснится».
Выпустив из рук транспортный плотик, он, не снижая скорости, ринулся в лифтовую шахту. Несколько секунд – и Юрий уже вел лучом по щели между створками. Не обнаружив торчащее лезвие с первого захода, он развернулся, благо размеры лифта позволяли производить какие угодно маневры, и двинулся в обратную сторону, буквально протирая маской стык металлических листов. Наконец в режущем свете галогеновой лампы сверкнул ответный отсвет полированной стали клинка.
«Есть, – возликовал Юрий, – это одна и та же шахта. Теперь срочно вниз, цена минуты стала уже непозволительно высока. Надо спешить. – Пулей вылетев наверх, он, вытянувшись струной, ввинтился в шахту лестничного марша, ловко уворачиваясь от погнутых прутьев ограждения. Скорость свою он замедлил, только достигнув помещения нижнего склада. Тут так носиться было просто невозможно. Прямо от входа он направился в сторону лифтовой шахты. Всплыв к люку, Юрий первым делом освободил свой нож и, осветив его фонарем, попытался прикинуть толщину нависающей над ним крышки.
«Длина клинка двадцать два сантиметра, – принялся он за подсчеты, – да от верхней кромки до конца лезвия оставалось сантиметров шесть-семь. Выходит, толщина крышки не менее тридцати сантиметров. Да, мне ее с моим хилым арсеналом, пожалуй, не одолеть. Остаются только две возможности: или взорвать ее к чертовой матери с помощью снарядов, найденных в подвале батареи, либо все же попытаться как-то приоткрыть».
Второй пункт этой мини-программы после некоторого размышления понравился Юрию гораздо больше, нежели первый. Во-первых, потому, что пользоваться пролежавшими пятьдесят лет под водой снарядами было, ясное дело, небезопасно, а во-вторых, мощный взрыв под жилыми домами мог привлечь к его деятельности нежелательный интерес городских властей. Размышляя примерно таким образом, он начал пристально осматривать створки люка уже снизу, пытаясь разобраться, как же работал механизм привода этих стальных громадин. Осветив укрепленный в небольшой пристенной нише редуктор, с выступающими по обеим сторонам его корпуса громадными цапфами, он увидел, что от него вниз уходит точно такой же стержень, что и вверх. Это его удивило.
«Второй-то тут зачем? – заинтересовался он, – привод ведь осуществляется сверху!»
Юрий, отслеживая лучом странный стержень, начал опускаться ниже, пытаясь разгадать эту загадку. Однако вскоре хаотически наваленные на платформе ящики преградили ему путь. Потратив несколько драгоценных минут, он расчистил от них некоторое пространство и увидел, что стержень утыкается в некий кубообразный чугунный ящик, из которого в сторону входа на лифтовую площадку тянулась вдоль стены довольно толстая труба. Заинтригованный до невозможности, Юрий двинулся вдоль нее, ожесточенно расталкивая в стороны надоевшие ящики.
«Зачем он все это делает? – наверное, подумают многие наши читатели. – Вместо того чтобы активно потрошить ящики с найденными сокровищами, он возится с какими-то трубами и крышками. Зачем?»
Я должен успокоить читателей. Юрия, наверное, можно обвинить в каких-то иных ошибках и прегрешениях, но упрекать в нелогичности, нет! Поставьте себя на его место. Он знает, что запаса воздуха у него в акваланге при работе на этой глубине ему хватит только на двадцать минут. За это время он через обходной путь едва-едва смог бы вытащить в рельсовый коридор один-единственный небольшой ящичек. А дальше что? Опять плыви на базу, заряжай баллоны, отдыхай, потом плыви на следующий день по тому же маршруту снова за очередным ящичком. Это было бы несомненно оправдано, если бы этих ящиков было бы десять, на худой конец, двадцать. Но ведь их там были многие сотни! Вот поэтому он и искал любую возможность для того, чтобы организовать прямое сообщение между складом и рельсовым коридором. Если бы ему это удалось, то, во-первых, он смог бы совершенно без потери времени и сил отправлять наверх практически любое количество ящиков, во-вторых, ему не пришлось бы расходовать запас воздуха на проведение декомпрессии, ну, и заодно в результате всех этих действий время, в течение которого он мог совершенно спокойно трудиться под водой, увеличивалось бы самое малое в два с половиной раза.
Ухватившись свободной рукой за то место, где эта труба обрывалась, Юрий увидел вмурованную в стену довольно толстую пластину, из которой торчал практически не поржавевший квадратный стержень.
«Неужели это резервный привод открывания лифтовых створок? – обрадовался он. – Если это так, то следует без промедления попробовать его провернуть». Решив осуществить эту операцию, Юрий огляделся по сторонам в поисках либо поворотной рукоятки, либо подходящего штурвального колеса. Однако в том первобытном хаосе, который творился сейчас на складе, найти столь незначительную по размерам вещичку было делом практически невозможным.
«Черт побери, – заволновался Юрий, – никак придется самому изготавливать какой-нибудь эрзац паровозного ключа?»
Он уже было полез за ножом, чтобы использовать зубья нарезанной на нем пилы в качестве линейки, как внезапно припомнил, что видел где-то здесь, внизу, вроде бы подходящий по размерам штурвал.
«Кажется, я нечто подобное наблюдал в местном туалете», – внезапно развеселившись, подумал он, представив, как бы трудно пришлось немецким солдатам справлять нужду, появись они здесь сейчас снова.
Выбравшись из склада, он тут же поплыл по направлению к кессонной камере, где действительно был подходящий штурвал (тот самый, с помощью которого Вист и произвел затопление подземелья). Срезав с помощью электропилы удерживающий этот штурвал ржавый массивный болт, он с трех попыток сдернул его со своего места и, прижав к животу, поволок обратно к лифту. Короче говоря, ему удалось-таки приоткрыть одну из створок люка примерно на две трети. Правда, на это ушел и остаток этого рабочего дня и весь следующий. Конечно, это далось ему нелегко. Пришлось применить и массу смекалки, и все свои физические способности, и заодно обнаружить и вытащить из гнезда ту самую монтировку, которую вставили в пазы лифтовых дверей наши танкисты. Обеспечив теперь себе прямой путь из склада на верхний уровень транспортной штольни, Юрий смог радикально изменить ситуацию. Но решение одной проблемы потянуло за собой, как водится, возникновение проблем новых. Выяснилось это при первой же попытке Юрия протащить все же один из ящиков, лежавших на платформе цепного лифта, до гаража. Он выбрал этот ящик из огромного числа других по двум причинам. Тот был приемлем по размерам и имел практически нулевую плавучесть. Укрепив его на транспортном плотике вместо второго акваланга, он с большим трудом, но все же доставил его до родного колодца, откуда и поднял его наверх, в гараж. Не останавливаясь, нырнул снова. Вернулся за оставленным у «двух скелетов» аквалангом. Уже высовывая от усталости язык, примчался опять на базу. Вылез сам. Выволок плотик с аквалангом и инструментами. Подключил оба фонаря к зарядному устройству. Снял водолазный костюм. Повесил его сушиться. И только тут смог наконец-то взяться за доставленный ящик.
Вооружившись для этого небольшим охотничьим топориком, он подрагивающими то ли от волнения, то ли от чрезмерной усталости руками, начал отдирать от ящика верхние доски. К его удивлению оказалось, что доски сохранились достаточно хорошо. То ли они были сделаны из смолистого елового сырья, то ли покрывающая их темно-зеленая краска была так хороша, но оторванные им доски не производили впечатление прогнивших. Сильно поржавели только скрепляющие их гвозди. Сняв верхний слой досок, Юрий обнаружил, что в деревянном ящике лежит еще один, сделанный из сильно потемневшего оцинкованного железа. Давно сгнившие замки, некогда запиравшие этот контейнер, уже никак не могли помешать ему заглянуть внутрь, и через секунду Юрий уже поднял жалобно скрипнувшую крышку. Весь объем жестяного корыта занимала какая-то бурая кашеобразная масса. Преодолев отвращение, Юрий все же запустил туда одну руку и поводил ею, пытаясь нащупать хоть какой-нибудь твердый предмет, но тщетно. Вынув руку из ящика, он попытался чисто визуально определить, что же это он с такими трудностями сюда доставил. И после недолгих раздумий догадался, что перед ним остатки давным-давно сгнивших документов.
«Ну нет, Юрий Александрович, – решил он, – таскать из такой дали, да еще с такими приключениями ящики с протухшей макулатурой, нет уж, увольте. Надо придумать что-то более умное».
В тот вечер в маленьком доме на Н-ской улице царили непривычная тишина и уныние. Олег Семенович приболел, и Наташа весь вечер просидела с ним наверху. Юрий же, примостившись у холодного камина, размышлял над тем, как бы ему в дальнейшем не попадать в такой просак, как сегодня. После нескольких часов раздумий и просчитывания с карандашом в руке поминутного графика своих действий, он пришел к выводу, что без использования подземного полуразрушенного помещения, обнаруженного им пятнадцатого июня, ему никак не обойтись.
