Елена Антонова - Неисторический материализм, или ананасы для врага народа
– Здравствуйте, – несколько неуверенно произнес Иванов.
– Я вас слушаю, – все так же радостно продолжал Сергей.
Иванов немного пожевал губами. У него проскользнуло подозрение, что он чего-то не понимает.
– А что такое? – удивился он.
– Ну, вы же со мной приехали познакомиться.
Иванов спохватился, что у него была фотография, которую он тщательно не изучил. Потому что обычно разыскиваемые преступники не представлялись ему прямо на улице. Почему-то надеясь, что это не Бахметьев, он решил уточнить.
– А кто вы, собственно, такой?
Сергей покачал головой.
– Товарищ полковник. Боюсь, вы никогда не станете генералом. Моя фотография лежит у вас в правом нагрудном кармане кителя.
– Вы – Бахметьев? – упавшим голосом спросил полковник Иванов, решительно не представляя, что теперь делать. Не стрелять же в него на площади, в конце концов. Да и попробуй застрели. Самого за это под расстрел подведут. Скажут, что сам шпион, убрал свидетеля. И дело с концом.
Сергей кивнул головой и распахнул дверцу машины.
– Садитесь.
Иванов похолодел. Перед его мысленным взором промелькнула вся его не слишком разнообразная жизнь.
– Ну? – нетерпеливо спросил Сергей. – Так я вам нужен?
– Ну… нужен, - полковник вдруг вспотел.
– Зачем?
Иванов потоптался у машины. Разговаривать, когда он стоит, а преступник сидит, было унизительно. А садиться – страшно.
– Я вооружен, – предупредил полковник и спохватился: «Зачем я это сказал?»
– А я – нет, – успокоил Сергей. – Не бойтесь. Я не причиню вам вреда.
Полковник Иванов потоптался у машины еще немного и отважно сел, удивляясь, как так получилось, что он оказался на улице совсем один. Он представлял себе поимку Бахметьева несколько иначе. Что он его выследит, проявив удивительную находчивость, вызовет команду НКВД, а уж те будут его брать с риском для жизни. А теперь вот никто его не спасет, если…
Он так силился представить себе, каким может быть это «если», что плохо слышал, что ему говорил Бахметьев.
– А? – очнулся он.
– Я спрашиваю, – терпеливо повторил Сергей, – о чем вы хотели меня спросить?
– Ну, вообще-то… мы хотели бы знать, что там за история с отделом американских шпионов…
– Ах, это, – усмехнулся Сергей. – Ну, это для дураков. Для Селиванова, например. Его так интересует мое барахло, что пришлось придумать. Иначе ведь он не способен ничего понять, правда? – он вдруг подмигнул Иванову.
– Ага, – кивнул полковник. – А кстати, откуда это… как его… вещи? Мы уже и Госплан запрашивали. У нас такого не производят.
– Серьезно работаете, – сказал Сергей. – Действительно не производят. Но, – поднял он указательный палец, – где-то ведь производят, правда?
– Правда, – вынужден был согласиться Иванов, немного подумав. – А где?
Он вдруг тоже подмигнул Бахметьеву.
– Хотите посмотреть? – оживился тот.
– Неплохо бы, – согласился Иванов.
– Только с пистолетом туда нельзя.
«Вот она, ловушка!» – подумал Иванов и снова запаниковал. А как отказаться? Вдруг Бахметьев потом на допросе сболтнет, что Иванов струсил, тогда его свои к стенке поставят. Он чуть не плакал. Как ни поворачивай, а выходил ему, полковнику Иванову, полный конец.
– Не хотите – не надо, – пожал плечами Сергей.
– Поехали, – обреченно сказал Иванов.
– А только с пистолетом вас туда не пропустят. Вы его спрячьте хотя бы.
Спрятать – это другое дело. Полковник воспрял духом. Он сунул пистолет в карман кителя и скомандовал:
– Везите.
Ехать оказалось совсем недалеко.
– В лесу, что ли, прячетесь? – съязвил Иванов, увидев, что Сергей въезжает на шаткий деревянный мост через реку.
На том берегу была совершенно необжитая часть Средневолжска: небольшое количество частных покосившихся домов, за ними – луг и лес. Сергей порулил по разбитой дороге, свернул куда-то между домами, дернул за рычаг – и на генерала Иванова накатила дурнота. В глазах потемнело и закружилось.
– Газ, – успел он подумать обреченно, но внезапно все прояснилось, и он глубоко вздохнул.
Перед ним высилась стена какого-то большого светлого здания. Иванов вяло удивился, почему он не видел его с моста, и услышал энергичный голос Бахметьева:
– Приехали. Прошу, – и он распахнул дверцу.
Иванов вылез, отчаянно труся, и протер глаза. Под ногами была ровная асфальтированная площадка. Асфальт был необыкновенно гладкий, из него не торчала щебенка, и вдоль стены здания были аккуратно расставлены огромные невиданные машины с иностранными буквами сзади. Они нисколько не были похожи на новенькую «Волгу», которой он так гордился. До того, как увидел эти машины.
– Не отвлекайтесь, полковник, – напомнил ему Сергей, – нас ждут великие дела. Вперед!
Он взял его под руку. Иванов вертел головой – нападения, вроде бы, не предвиделось. Вокруг него сновали люди, очень странно одетые. На женщинах в основном были синие или голубые брюки, обтягивающие и без стрелок, и светлые башмаки из какого-то мягкого материала. И на мужчинах брюки были точно такие же. И точно такие же башмаки. Только большего размера.
Иванов поморгал. На мужчинах и женщинах были почти одинаковые куртки. Правда, на некоторых женщинах одежда была более светлая.
– Это ваша униформа? – показал он на джинсы. Сергей заржал.
– Вроде того.
Они подошли к огромным стеклянным дверям. Они были закрыты. Сергей, таща генерала под руку, продолжал идти. Иванов задергался.
– Откройте дверь, – приказал он.
Двери послушно разъехались в стороны.
– То-то же, – удовлетворенно сказал полковник. Правда, он скоро расстроился, увидев, что двери точно так же раскрываются и перед другими, не дожидаясь никаких приказов.
Войдя внутрь, он остановился и замер. Огромное помещение уходило вдаль и было сплошь заставлено высоченными стеллажами с невиданными, непонятными, загадочными вещами. Между ними спокойно ходили люди, как будто ничему не удивляясь. Много людей. И все они были американскими шпионами. Хотя говорили по-русски чисто, без акцента. Сколько шпионов, Бог ты мой! В тюрьму города Средневолжска они точно все не поместятся.
Сергей потянул его за рукав.
– Ну, пойдем? Что вас интересует?
Иванов двинулся следом, держась за Сергея, как ребенок. У первого стеллажа они остановились. Там были… полковник затруднился, как бы это назвать одним словом. В общем, там были разные цветные баночки. И флаконы. На них было написано что-то на нерусском языке. Сергей объяснил, что это – хозяйственные товары. Шампуни, какие-то гели. Гели, сказал Сергей, это для душа, но полковник Иванов точно знал, что гель – это что-то из химии. Наверное, какое-то химическое оружие. Еще там были яркие цветные коробки с нарисованными пенящимися пузырьками и красивые белые штуковины с круглой дверцей посередине.
– Эт-то что? – генерал ткнул пальцем в такую картинку.
– Стиральные машины, – объяснил Сергей. – Сейчас мы посмотрим настоящую такую.
Он повел его куда-то вправо, но Иванов постоянно останавливался.
– Это такие ручки? – поинтересовался он, указывая на прозрачную упаковку с толстыми разноцветными цветными штуками, которые были прикрыты колпачками.
– Это фломастеры.
– А это такие тетради? – поразился Иванов, глядя на цветные обложки с какими-то встрепанными людьми, под которыми были написаны тоже иностранные слова. Это были, наверное, замученные шпионами русские.
– Что с ними делали? – ужаснулся Иванов. Пытали, наверное, каким-то особенно зверским способом, потому что на лицах этих людей застыло совершенно нечеловеческое выражение.
Сергей, правда, объяснил, что это какие-то музыкальные группы. Знаем мы эти отговорочки. Сами придумывали не раз. А какие тут папочки, блокнотики, ручечки, карандашики! Игрушечки просто. Иванов представил себе, как бы поразились его коллеги, и решительно прижал к животу две пластиковые папки и засунул в карман приглянувшийся ему блокнот.
В следующем ряду стеллажей генерал заметил нечто знакомое – такое он уже видел на квартире у Сергея во время обыска. Это называлось «компьютер». Ими тут был уставлен весь стеллаж, и они все были включены. На них появлялось одно и то же изображение, – экраны горели то красным, то желтым светом, и по ним проплывали разные буквы. Иванову захотелось такое же – Селиванов говорил ему, что там показывают голых баб. Это были, наверное, какие-то другие компьютеры, потому что ни на одном из них голых баб не было. А спрашивать неудобно.
Поражаясь, что никто из людей не пугается и не подает сигнал тревоги при виде него, советского полковника Иванова, одетого в форму, он оглядывался вокруг. Нет, некоторая реакция все-таки есть, потому что некий молодой человек, одетый в оранжевую майку с короткими рукавами, тихо рассказывал про оперативников. Правда, он выражался немного странно – что-то про оперативную память.
