Сибирский папа - Терентьева Наталия

Мама издала какой-то странный звук, мне показалось, она начала плакать в трубку.

– Мам?

– Маняша…

Нет, мама смеялась. Она смеялась и смеялась, пытаясь что-то сказать, но выговорить из-за смеха ничего не могла.

– Ты даже… не представляешь… – только и сказала мама, и тут телефон у нее отобрал Вадик.

– Что случилось? Ты где? – спросил он меня.

– Тебе мама объяснит. Я скоро приеду. Всё хорошо, пап.

Сергеев, который некоторое время назад подошел и встал неподалеку, улыбнулся и, когда я убрала телефон, шагнул ко мне и обнял.

– Нужна помощь? У тебя какие-то проблемы с родителями?

Я помотала головой. Я не умею играть в такие игры. И никогда не умела. Поэтому я еще раз спросила, уже третий раз за последние полчаса:

– Что вчера случилось?

Сергеев глубоко-глубоко вздохнул.

– Тебе обязательно надо знать?

Я кивнула.

– Ну, хорошо. Ничего не случилось. Ты же видишь – мы здесь. – Он молчал и улыбался. – Солнце светит. Птицы поют. Сейчас будем праздновать твой день рожденья.

– Гости снова приедут? – испугалась я.

– Нет! Да ну их! Ты же видела, какие они скучные и ненастоящие. А мы веселые и настоящие. Сами попразднуем. Торт закажем… – Даже зря он это сказал – про торт. Еще бы шарики воздушные заказал, двести штук. – И мороженое, да? Ты какое любишь?

Это всё неправда. От начала до конца. А начало было где?

Сергеев пошел в дом. Я, немного подумав, догнала его и перегородила путь.

– Я написала отказ от своей доли наследства. На всякий случай вам говорю.

– Ты не собираешься ли снова звать меня на «вы»? – усмехнулся Сергеев.

– Нет, случайно вырвалось.

– А где эта бумага?

– У одного из…тех мужчин. Которые вчера забрали Йорика из гостиницы.

– А как он там оказался? – слегка нахмурился Сергеев.

– За мной увязался.

– А ты почему уехала?

– Меня попросили ваши… твои друзья. Ну и вообще. А что мне здесь было делать?

– Да-да-да… – задумчиво проговорил Сергеев, набирая какой-то номер. – Ну всё правильно, – сказал он в трубку. – Как ты и говорила. Да, со всех сторон обезопасились. Так-так, интересно, – обернулся он ко мне. – А что еще было? Расскажи. Кстати, ты там как написала? В чью пользу отказ?

– Ни в чью. Просто – «отказываюсь».

– А забрал кто бумагу?

– Полный или… нет, второй, кажется. Их двое было.

– Ну, ладно. А машина где твоя?

– Я ее здесь оставила.

– Почему?

– Сказали… те…

– Разве можно свою машину бросать? Вот и где она теперь?

– Я не знаю, – растерянно сказала я.

– Вот и я не знаю. А вещь дорогая.

Если бы Сергеев был моим папой, то есть Вадиком, я бы сейчас взяла его за плечи и как можно сильнее встряхнула, чтобы он перестал так себя вести. Играть, говорить ненастоящим голосом, улыбаться без повода, говорить странные вещи. Если ты себя назовешь настоящим, это еще не значит, что ты им станешь. Нет, всё вообще неправда.

Я отошла от Сергеева, чувствуя себя очень нехорошо. Где-то, в какой-то момент я ошиблась и перестала понимать, что происходит. Так бывает в математике. Решаешь-решаешь, потом – бац! – потерял нить и всё. Как будто смотришь на иероглифы, которые никогда не изучал.

Сергеев подошел ко мне.

– Что тебя так расстроило? Машина пропала? Ну, найдем, наверное. Хотя я теперь уже и не знаю. Не надо было ее оставлять.

– Но меня… выгнали. – Я понимала, что мы говорим совсем не о том.

– Понятно… – Сергеев погладил меня по голове. – Не переживай. Праздник сорвался, ты грустишь, да? Если хочешь, все можно снова устроить. Давай музыкантов позовем. Я бы не отказался от хорошей живой музыки.

Я вспомнила, как музыканты вчера шли от автобуса к театру, курили, смеялись, переговаривались, как мне было плохо…

– Так, дети мои, ну давайте завтракать, что ли! – сказал Сергеев, не дожидаясь моего ответа, и энергично потер руки. – Аппетит что-то у меня с утра сегодня зверский!..

Чувствуя себя крайне неловко, я повторила свой вопрос:

– Скажи мне, пожалуйста, что вчера произошло. Если ты знаешь.

– Да ничего не произошло, Машенька, – улыбнулся Сергеев. – Просто мне надо было понять, что творится вокруг меня. Кто из моих самых близких людей ворует мои деньги, ставит палки в колеса, врет, мешает, ссорит меня с хорошими людьми и устраивает ситуации, из которых мне потом трудно выбираться.

– Понял?

– Понял.

– За один день?

– Конечно! – Сергеев засмеялся. – У них ума не хватило немного подождать. Ты же тут крутилась.

– Крутилась… – повторила я.

– Да ладно! – Он резко прижал меня к себе и отпустил. – Всё очень удачно совпало. Ты появилась так кстати.

– В смысле?

– В прямом. Я и решил посмотреть.

– Я не понимаю… То есть… А если бы я не приехала?

– Чуть по-другому бы всё сделали.

Сергеев широко улыбался. Какие у него хорошие зубы и красивые ярко-голубые глаза… Я отвернулась.

– То есть это вы всё сами подстроили?

– Машенька… Какие слова… Имей в виду – для всех остальных это просто нелепая ошибка. Кто-то погиб, а подумали, что мы с Олей. Или не погиб… Показалось. А тебе я доверяю и поэтому говорю, как есть. Да, я все спланировал, и все получилось, так, как я задумал. Я не мог поймать за руку людей, не понимал, что происходит. Теперь понимаю. Оказывается, ларчик открывался просто и, главное, с другой стороны. Мы с Олей не на того человечка грешили. Кто бы мог подумать! Ума у них большого нет, но наглости и хитрости хватило. А вчера они засуетились излишне, кнопочки стали не те жать. Руки от жадности у них затряслись. Мы даже дальше и ждать не стали. Всё и так ясно.

– А нельзя это было сделать как-то иначе? Не говорить, что ты… погиб?

– Нет. И я не понимаю, что тебя так задело.

Он на самом деле не понимает? Я внимательно посмотрела на Сергеева. Или нарочно так говорит?

– Ты не понимаешь?

– Нет. – Он пожал плечами и чуть недовольно поморщился. – Не понимаю.

– Я… – начала я говорить и остановилась. А что ему объяснять? Какой ужас и отчаяние меня вчера обуяли? Как плакал Йорик? И что?

– Поплавай в бассейне, и пойдем завтракать, – примирительно улыбнулся Сергеев.

Я кивнула, просто чтобы не спорить.

– Я с тобой, я с тобой! – Йорик, который уже несколько раз обежал вокруг нас, стал толкать меня в сторону дома, упершись обеими руками мне в спину.

Я поддалась, а потом обернулась на Сергеева. Он стоял, уверенный, высокий, такой крепкий, красивый, широко расставив ноги, опять разговаривал по телефону, без улыбки, слегка раздраженно помахивая пальцами свободной руки, как будто отгоняя что-то. Мух, слепней, ненужных ему людей, неприятные слова, неправильные мысли… Это какой-то другой мир, с другими законами. Разве в мире самые важные законы не одинаковы? Значит, нет.

«Нам твой “лучший друг” объяснил, куда ехать. Мы скоро будем».

Я хмыкнула, увидев сообщение от папы и кавычки. Кто мог представиться лучшим другом моим родителям? Конечно, взбудораженный Кащей, не Гена. Гена, послав двух-трех встревоженных и умоляющих лисят с утра, пока молчал, видимо, совсем растерялся. Весь его лимит решительности и мужественности ушел на поступок – он остался, не улетел из-за меня. А что дальше делать – он не знал.

– Я покажу тебе бассейн, я, я!..

Йорик, радостный и тоже невероятно перевозбужденный, провел меня в заднюю часть дома, где я еще не была. А, вот, оказывается, что здесь! Ну и дом… Как-то глядя на него снаружи, не предполагаешь, что в нем может поместиться такой огромный бассейн, сверкающий оригинальными мозаиками, с высокими окнами до потолка, в которые бьются лапы огромных сосен, и с пушистыми туями в мраморных кадках по бокам, с лазурной водой…

Ко мне молча подошла женщина, которую я тоже еще не видела, протянула черное махровое полотенце и малиновый купальник.

– Маша, Маша… – теребил меня Йорик. – Сейчас включат поток! Смотри, смотри, пойдем прыгать!..