Елена Колина - Сага о бедных Гольдманах

– А мне такой любви не надо, – враждебно выплюнула она, – у меня уже чужое было...

При полной откровенности между ними Лиза избегала говорить о его семье, об Ане, о своем детстве.

– Лиза! При чем тут мы с тобой? – Олег непонимающе улыбнулся.

– О нет, очень даже при чем! С меня хватит. Я уже давно взрослая. Мне этих детских страстей – во как хватило! Я и тебя хотела, не знаю любила или, как всегда, хотела того, что ее...

«Это уже точно от злости», – отметила Лиза.

– Ты меня любила... – обиделся Олег. – При чем тут Аня?

– Любила-разлюбила... Вот ты уйдешь ко мне сейчас? Говоришь, любишь меня, а с ней на дачу едешь! – Лиза подняла заплаканное лицо и сверкнула глазами. – Уйдешь? Или поедешь картошку копать?

– Лиза, у меня сын... – Олег все еще не мог поверить: в одну минуту Лиза, такая спокойная и достойная, превратилась в скандальную тетку, банально требующую немедленного развода своего любовника.

– А у меня дочь, ну и что? У всех дети, и все разводятся.

– Я не могу. Кирилл... он для меня... от него не уйду. Особый случай.

– У вас всегда особый случай, вы все особенные, а я всегда одна...

«Сказать ей, что Кирюша... приемный?..»

«А если бы я ему сейчас сказала, что Ксения его дочь? – Лиза мгновенно начала просчитывать варианты. – Можно взять с него честное слово, что он никогда ей об этом не скажет...»

Лиза, не слушая его, смотрела перед собой: «Нет, про Ксению не скажу. Невозможно. Мир перевернется».

– Ну и прощай. Ты меня опять предал. Вот видишь, опять все Ане досталось. – Лиза неприятно засмеялась. – Ее все любят!

«Нет, не скажу, что приемный, не могу, это только наше...»

Подумать о сыне «приемный ребенок» было невозможно, неправильно, а произнести вслух – все равно что поставить самого себя на голову. К тому же, если он уйдет, его выдавят из жизни Кирилла, как кусочек зубной пасты из тюбика... Его в семье назначили отцом... Да, так и будет, выдавят и смоют в раковину!

Олег закричал:

– Да что ей досталось-то? Она знает, что я ее не люблю, что я ей всегда изменял, с самого начала!..

– Это все нюансы, ваш личный семейный стиль. Ты – ее муж. А больше ты – никто. На тебе штамп стоит: «оплачено». – Лизе захотелось уязвить его побольнее, и она размеренно повторила: – Без нее и без ее папочки с его фирмой ты – никто. – И добавила, как строптивая восьмиклассница: – Не смей мне больше звонить.

Олег не позвонил. Даже не так больно оказалось, как он боялся. Она права, умная Бедная Лиза. Они не дети, чтобы друг друга мучить. И действительно, кто он без Ани, без тестя, без Кирюши? Никто. После майских праздников загоревший под весенним солнцем Кирилл пришел к Ксении в гости и принес ей брошку.

– Папа велел отдать тебе. Сказал, тебе будет повеселее.

– А мне и так весело, нога уже совсем не болит. Только вот меня бесит, что мне давно ничего не покупали. Мама обещала большой поход по магазинам. А кстати, твоя мама мне больше ничего не написала?

– Я принес – вот. – Кирилл положил на край стола старомодную брошку – золотой цветок с розовым камешком в центре.

У Ксении не возникло ни малейшего недоумения, почему ей вдруг послали в подарок старую золотую брошку. Она, Ксения, дарит миру себя, а мир ей тоже что-нибудь за это дарит, вот, например, эту безделушку.

– Какая миленькая, передай своему папе спасибо. – Она положила брошку в стоявшую на столе пустую сахарницу и спросила: – Деда звать? Будем в карты играть?

– О господи, опять! – простонала Лиза, подходя к кухне и услышав Монино сдавленное хихиканье. Дед хихикал, как будто его щекотали.

«Опять здесь Кирилл, опять играют в карты». Она постояла у кухонной двери, собираясь с силами. «Сейчас зайду и выгоню. Скажу, например, так... – В голове вертелись смешные мысли: „Позвольте вам выйти вон“, или „Дорогие гости, не надоели ли вам хозяева?“, или... Она потихоньку сама начала уже хихикать, почти как Моня... – Нет, серьезно, скажу так: „Я не могу тебе всего объяснить, но не приходи к нам больше, пожалуйста“. Лиза представила себе выражение лица ангела Кирилла и сморщилась от жалости.

За дверью шла игра.

– Козыри – трефа, – объявил Кирилл.

– Крести – дураки на месте, – удовлетворенно бормотнул дед.

– Дед, ты жулишь! – закричала Ксения.

– Зачем это мне жулить? У меня и так клевые карты, – похвастался Моня.

Лиза на цыпочках повернулась и тихо прокралась по коридору к себе. «Завтра нужно забрать свекровь из больницы, по дороге купить продукты. Привезу ее домой и поеду на работу». Она уже привыкла к тому, что Олег участвует в ее жизни: «К хорошему-то быстро привыкаешь, – подумала она и горестно вздохнула. – Я взрослая и даже уже почти что старая, – размышляла она, – во мне опять всплывают глупые детские мысли, кто лучше: я или Аня. Я заново доказываю себе, что и меня можно любить, я теперь даже любимей Ани... Зачем? Что могло бы из этого получиться?»

Сон ушел. Лиза по привычке начала пересчитывать, перебирать варианты развития событий. Они с Олегом продолжают встречаться, она привязывается к нему все больше... Всем внебрачным страстям приходит конец, очевидно, в этом случае ее ждала бы впереди только боль... Они с Олегом продолжают встречаться, в конце концов их любовь заставляет его выбирать. Предположим, он выбирает ее, Лизу... В ее жизни снова появляются Аня, Дина... Лиза поежилась. Нет, ни за что, они остались в прошлом... Ее детская любовь, мучительная зависть и ненависть к сестре сплелись в их общем детстве в нелепый страстный ком, не разобрать, где любовь, где ненависть... и развязывать это ни к чему. Сестру она не захочет видеть никогда, а мальчик, ладно уж, пусть приходит... Лиза взрослая и даже уже почти что...

Лиза заснула, не слышала, как хлопнула дверь и ушел домой Кирилл, как Ксения с дедом разошлись по комнатам и как Моня ночью бродил по квартире.

– Чаю попью и пойду спать, – бормотал себе под нос Моня. – О, а это что, в сахарнице... Вот девки, бросают все где ни попадя...

Он поднес к глазам брошку – цветок с розовым камнем.

«Почему здесь, в сахарнице, лежит мамина брошка? – размышлял он. – Наум потерял, закатилась под плинтус, а Лиза убирала и нашла... Наверное, так, откуда же ей еще здесь взяться?..»

Разбудил Лизу громкий крик.

– О-о, это я виновата, – в голос рыдала Ксения, – я его вчера в дурака обыграла!..

Моня казался таким маленьким, Лиза и не замечала, какой он стал маленький... На его подушке лежала брошка Марии Иосифовны, показавшаяся Лизе смутно знакомой. Она повертела ее в руке и положила рядом с дедом. Что же это? Не вспомнить...

Сколько всего должно было произойти, чтобы Моне наконец досталась материнская брошка. По справедливости. Сначала старшему брату, а затем младшему.

Семейную сагу автор может писать и писать, пока ему не надоест. Может придумать дальше – как родились у Ксении и Кирилла близнецы, Маня и Моня. А может остановиться в любую минуту.

Какая тонкая ниточка соединяет судьбы. Если бы четырехлетняя Дина не захотела писать по дороге в эвакуацию и не была бы обмотана столькими одежками, не было бы на свете девочек, Лизы и Ани, не скрасила бы Монину старость смешливая белокурая толстушка Ксения, и случайный в семье эстонский мальчик не надумал бы продолжать традиции своих предков-иудеев.

Примечания

1

Цимес – блюдо из тушеной моркови.

2

Тейглах – кондитерское изделие к чаю.

3

Дело, занятие, бизнес (нем.).

4

Дай мне... (идиш)

5

Я немного шальной... (идиш)

6

Шарики в меду.

7

Печеночный паштет.

8

Подойди ко мне, иди сюда (идиш).

9

Байки (идиш).