Майкл Чабон - Вундеркинды
— Давай, шагай, — сказал Терри, до отказа вдавив зажигалку на приборной доске. — У нас не так много времени.
Я постучал по затемненному стеклу машины и замер. Дожидаясь ответа, я поглядывал на скомканную бумажную салфетку, увязшую в раскисшей от дождя земле. Много лет назад, когда «Хай-хэт» еще претендовал на звание элитарного джаз-клуба, вдоль парковки была посажена живая изгородь. Летом кустарник покрывался маленькими белыми цветами, однако цветы оказались слишком привлекательной мишенью для посетителей расположенного по соседству стрелкового клуба, и со временем от изгороди осталась лишь длинная полоса вспаханной земли. Цвет помады, которой была перепачкана салфетка, я определил как темно-карминный. Прошла целая минута, прежде чем я решился повернуть голову и взглянуть в сторону нашей машины. Я надеялся, что увижу Крабтри, склонившегося над моей рукописью. Мои надежды не оправдались. Он сидел, положив руки на руль, и, попыхивая сигаретой, хмуро наблюдал за мной. Я снова постучал по стеклу, на этот раз чуть сильнее, выждал секунду, снова взглянул на Крабтри и в недоумении пожал плечами. Он нетерпеливо взмахнул рукой, показывая, чтобы я возвращался. Я успел сделать пару шагов, когда у меня за спиной послышался какой-то шорох, и в то же мгновение лицо Крабтри вытянулось, глаза удивленно расширились. Я резко обернулся и уткнулся носом в обнаженную грудь мужчины. Грудь была безволосой, потной и устрашающе мускулистой. Я отметил красивый ровный цвет этой богатырской груди, напоминающий кусок свежей печенки. Скользнув взглядом по торсу Клемента, я опустил глаза и обнаружил, что он не только забыл надеть рубашку, но также не стал застегивать ширинку, предоставив мне возможность полюбоваться его красными шелковыми трусами. Мне не показалось, что мой ранний визит обрадовал хайхэтовского вышибалу.
— Привет, Клемент. Извини, что побеспокоил, мне очень не хотелось, но…
— Угу. — Клемент сложил на груди руки с рельефными бицепсами — по двадцать два дюйма каждый, если верить расчетам Фила Воршоу, — и слегка склонил голову набок. От него пахло сексом, запах поднимался из расстегнутой ширинки и плотным облаком окутывал могучее тело Клемента — острый запах тмина, соленого бекона и теплых опилок. — И тем не менее побеспокоил.
— О, извини, мне очень жаль, но… Ты ведь знаешь меня? Грэди Трипп, — представился я, приложив руку к бешено колотящемуся сердцу. — Я раньше бывал у вас.
— Я помню твое лицо.
— Отлично. Послушай, я… кхе… мы с другом ищем одного человека. Маленький, худой, с высокой прической. У него еще шрам, — я провел пальцем по подбородку, — такой длинный, как будто у парня вторая пара губ.
Клемент на мгновение прищурил глаза.
— Ну? — Он приложил указательный палец к левой ноздре и лениво высморкался. Похоже, это было все, что он собирался сказать.
— Так ты его знаешь?
— Боюсь, что нет.
— Неужели? Готов поспорить, он к вам частенько захаживает. Такой щуплый парень, с черными волосами. Похож на жокея. — «Вернон Хардэппл», — едва не вырвалось у меня.
Клемент посмотрел на меня с насмешливым сожалением:
— Мы закрыты, приятель.
Он сделал шаг назад и, усевшись в машину, собрался захлопнуть дверцу.
— Подожди! — Я обеими руками вцепился в дверцу. Мое движение было машинальным, я не собирался сражаться с Клементом, но, ухватившись за ручку, вдруг начал изо всех сил тянуть дверцу на себя. Я не хотел, чтобы она захлопнулась у меня перед носом. — Эй, послушай…
Клемент улыбнулся, сверкнув золотым зубом и отпустил дверцу. Я отлетел назад и выгнулся всем телом, словно яхтсмен, натягивающий тугой парус, затем мои пальцы разжались, я отпустил ручку и шлепнулся в мокрую грязь рядом с перепачканной помадой салфеткой. Грязь громко чмокнула, звук получился чрезвычайно выразительным, хотя и не очень приятным. Клемент вылез из машины и остановился надо мной, с грозным видом уперев кулаки в бедра. Он дышал громко и размеренно, как бегун, пытающийся восстановить дыхание. Я понял, что у меня есть ровно две секунды, чтобы сказать Клементу что-нибудь хорошее. Я предложил ему все деньги, которые были в моем бумажнике, а также в бумажнике Крабтри. Он отказался. Золотой зуб сверкнул, как вспышка молнии. Очевидно, Клемент принадлежал к тем людям, которые улыбаются только когда злятся. Я выдвинул еще одно предложение, на этот раз он протянул руку и рывком поднял меня на ноги. Посмотрев на грязь, где остался интересный отпечаток, напоминающий завиток на капители античной колонны, я потрусил к нашему автомобильчику, пытаясь по пути отлепить от задницы промокшие джинсы.
Крабтри опустил стекло. Он вопросительно вскинул брови и посмотрел на меня со своей обычной ухмылкой, однако его глаза оставались серьезными.
Я наклонился к приоткрытому окну.
— Ну? — спросил он.
Я сглотнул слюну, покосился на стоящего вдалеке Клемента, вытер о штаны перепачканные грязью ладони и сказал, что мне пришлось пообещать вышибале в обмен на информацию о нашем призраке.
— Об этом не может быть и речи, — заявил Крабтри и без малейших колебаний вытащил из кармана пиджака маленький пузырек с лекарством. — Итак, он знает Вернона? Кто он? — спросил Крабтри, вкладывая пузырек в мою грязную ладонь.
— Сейчас узнаем.
— Питерсон Уолкер. — Клемент небрежно засунул пузырек в задний карман джинсов. — Люди называют его Пит Муха. Бывший боксер.
Это было похоже на правду. Среди подозрительных знакомых Счастливчика Блэкмора имелось немало костоломов.
— Муха, — догадался я, — легкий вес?
Клемент пожал плечами:
— Скорее блоха. Сейчас работает в магазине спортивных товаров, где-то в центре города, Вторая, Третья авеню. Название не помню, что-то на букву «к».
— А по воскресеньям они открыты?
— Эй, приятель, я что, похож на справочник «Желтые страницы»?
— Извини. — Я повернулся, собираясь уходить. — Спасибо.
— Никак надеешься заполучить назад свою машину? — неожиданно дружелюбным тоном сказал Клемент. Я замер. — Давай, попробуй, если хочешь, чтобы тебе прострелили башку. — Похоже, мысль о моей простреленной башке пробудила в нем легкий интерес. — Муха несколько месяцев разыскивал этот автомобиль. Говорил, что раньше он принадлежал его брату.
— А что случилось с его братом?
— Ему прострелили башку. — Клемент склонил набок свою здоровенную голову и лениво поскреб шею. — Двое парней из Моргантауна. Там у них были какие-то дела, связанные с лошадьми. Я слышал, что на самом деле они собирались убить Муху.
— А, да-да, я тоже что-то такое слышал. — Клемент смерил меня подозрительным взглядом, явно не веря в мою осведомленность. — Значит, Пит Уолкер крутой парень? Наверное, и пистолет есть?
— Есть. Симпатичная игрушка, девятый калибр.
— Ха, тебе ли не знать, — сказал я, имея в виду репутацию Клемента как непревзойденного специалиста по разоружению крутых парней.
— Боксеру вовсе не обязательно иметь пистолет, — мудро заметил Клемент, прежде чем захлопнуть дверцу машины.
— Потрясающе, — воскликнул Крабтри, когда я рассказал ему о том, что мне удалось выяснить. Его ядовитая ухмылка сменилась довольной улыбкой. — Все же верно мы с тобой его просчитали.
— Ага. Только с видом спорта ошиблись.
— Однако приятно сознавать, что мы еще на что-то годимся.
— Приятно, — согласился я. Мы мчались по улицам Хилла, направляясь в центр города. В отличие от сияющего Крабтри, которого просто распирало от энергии, как человека, неожиданно нашедшего решение всех своих проблем, я чувствовал себя грязным, разбитым и усталым, моим единственным желанием было свернуть хорошую сигарету. Мне казалось, что даже на расстоянии я могу уловить чудесный запах, который исходит от маленького пакетика с травкой, лежащего в бардачке «гэлекси».
— Что случилось? — спросил Крабтри.
— Ничего. А что?
— Ты вздохнул.
— Вздохнул? Просто подумал, приятно было бы сознавать, что и я еще на что-то гожусь.
— Например?
Я обеими руками приподнял увесистую рукопись.
— Например, что я все еще умею писать романы. Ха-ха-ха.
Крабтри кивнул и растянул губы в улыбке, означавшей, что ему понравилась моя маленькая шутка. Мы приблизились к перекрестку. На светофоре горел красный свет. Крабтри притормозил, но свет тут же сменился на зеленый, и он снова рванул вперед. В салоне машины пахло пылью и влажной землей. Мы сидели в крошечном автомобильчике Ханны Грин и молчали. Мы не разговаривали о «Вундеркиндах».
— Что, все настолько плохо? — спросил я.
— О, нет! Там есть потрясающие места, — сказал Крабтри. — Правда, Трипп, масса великолепных сцен.
— Черт… О боже.
— Послушай, Трипп…
— Пожалуйста, Терри, избавь меня от редакторских нравоучений, ладно? — Я склонил голову и уткнулся лбом в крышку бардачка. С минуту я смотрел на «Вундеркиндов», нависнув над рукописью, словно мост, перекинутый над извилистой мутной рекой. — Просто скажи, что ты думаешь. Только честно.
