Алена Артамонова - Маша, прости
– Очень хороший возраст, – Надежда Николаевна отошла на несколько шагов и оценивающе оглядела дочь. – Вот это просто замечательно!
– Хороший возраст для чего? – Маша с запоздалым подозрением посмотрела на мать.
– Ну, как, – матушка замялась. – Создать семью.
– Ма! – девушка улыбнулась. – Мы просто идем ужинать, а ты меня уже замуж выдаешь.
– Почему бы и нет, – не разделила ее беззаботности мать. – А серьги примерь вот эти, – она достала из шкатулки бабушкины сапфиры. – Он тебе нравится?
– Он интересный, надежный.
– Вот видишь!
– Товарищ и друг.
– Очень хорошо, от дружбы до любви один шаг, – она подошла к дочери. – А волосы мы поднимем, пускай полюбуется на твою спину. – Она взяла в руки шпильки. – Он приедет к восьми?
– Да.
– Надеюсь, ты нас познакомишь, – не терпящим возражения голосом заявила Надежда Николаевна.
Маша тяжело вздохнула в ответ.
Даг, облаченный в строгий черный костюм в слегка заметную серую полоску, в белой рубашке и галстуке, которые он не носил, но сегодня решил надеть, чтобы подчеркнуть серьезность момента и своих намерений, с двумя букетами роз, позвонил в дверь. Ему открыла миловидная женщина с остатками былой красоты и такими же лучистыми глазами, как у Маши.
– Добрый вечер, – она приветливо улыбнулась.
– Даглас.
– А я Надежда, мама Маши.
– Очень приятно, – он поцеловал руку и протянул букет.
– Спасибо, – искренне поблагодарила женщина и гостеприимно распахнула двери. – Прошу. Что-нибудь выпьете?
– Нет, наверное, мы ведь идем ужинать.
– Не хочу ничего слышать, – категорично запротестовала хозяйка. – Вы первый раз пришли в наш дом, и мы хоть и американцы, но соблюдаем свои русские традиции, – гостя обязательно нужно угостить.
– Лучше не спорь, от моей мамы так просто не избавишься. – Маша спускалась по лестнице, платье выгодно подчеркивало ее идеальную фигуру, а сапфиры, сливаясь с глазами, делали их еще более глубокими и яркими.
– Ты прекрасна! – непроизвольно выдохнул гость и под пронзительным взглядом взрослой женщины густо покраснел. – Извините.
– Ну что вы, так приятно слышать искренние комплименты, даже если они адресованы не тебе, – в ее голосе слышалась душевная теплота. – Прошу вас, садитесь, – Надежда Николаевна указала гостю на низкий диван, перед которым стоял невысокий деревянный столик, накрытый к приходу гостя. – Так чай или кофе? – еще раз поинтересовалась она.
– Чай или кофе, – машинально повторил он за хозяйкой дома, не сводя восхищенных глаз с Маши.
Надежда Николаевна рассмеялась.
– Как хорошо быть влюбленным!
– Мама! – Маша выразительно посмотрела на мать, но это не принесло результата.
– Пожалуйста, попробуйте вот это печенье, это пекла Машенька. – Надежда Николаевна пододвинула гостю хрустальную вазочку.
– Мама, – дочь укоризненно покачала головой, призывая мать к благоразумию.
– Очень вкусно! – оценил Даг.
– А вы давно знакомы с Машенькой?
– Почти год.
– Правда? – она всплеснула руками.
– Мама, ты уже забыла, что мы вместе работаем? – с некоторым сарказмом заметила дочь.
– Ах да! – сделав вид, что смущена, Надежда Николаевна поправила прическу. – Вы ведь сын доктора Хенца, – не столько вопросительно, сколько утвердительно произнесла она. – Прекрасная семья! Я знакома с вашим отцом, замечательный человек! – сыпала она комплиментами, не забывая поглядывать на дочь.
– Спасибо, – поблагодарил несколько смущенный гость.
– Да вы угощайтесь, не стесняйтесь, – Надежда Николаевна подлила ему чай. – А как вам печенье? Правда, Машенька замечательная хозяйка?
– Ну все, мы пошли, – не выдержала Маша и, взяв Дагласа за руку, чуть ли не силой заставила его подняться.
– Маша! – возмутилась мать. – Где твое гостеприимство?
– Мы уходим, – девушка чмокнула мать в щечку.
– Было приятно с вами познакомиться, – Даг наклонился и поцеловал женщине руку.
– Мне тоже, надеюсь, это не последний визит в наш дом.
– Я тоже на это надеюсь, – он нисколько не кривил душой.
– Я вынуждена извиниться перед тобой за маму, – несколько смущенно произнесла Маша, садясь в его серебристый «ягуар». – Она в каждом мужчине видит моего будущего мужа.
– Я не против, – Даг серьезно посмотрел на спутницу и с улыбкой добавил: – Да и готовишь ты отлично.
– Печенье пекла мама.
Даг привез Машу в замечательный итальянский ресторан, где собиралась приличная публика и предлагалось изысканное меню. Ему очень хотелось произвести впечатление на девушку.
– Надеюсь, ты любишь итальянскую кухню? – спросил он, помогая ей выйти из машины. – Здесь нет излишней вычурности и помпезности, так присущей итальянцам, но зато прилично кормят.
Они прошли в небольшой, но довольно уютный зал, где играла тихая, спокойная музыка.
Маша присела за стол.
– Тут очень красиво, – похвалила она. – Представляю, сколько у них ушло сил на имитацию благородной старины.
– Что ты будешь пить? – поинтересовался Даг, изучая карту вин.
– Красное вино.
– Значит, мы будем есть мясо? – удивился он, будучи хорошо знаком с ее пристрастиями, а уж о том, что она не употребляет мясные продукты, ему было хорошо известно.
– Мясо я не ем, ты же знаешь.
– Но под рыбу принято пить белое.
– Кто это придумал? – Маша кокетливо откинула головку и с нескрываемым любопытством посмотрела на своего спутника. – Я не ем мясо и не пью белое вино.
– Ты сплошная загадка, – Даг самостоятельно сделал заказ, и через несколько минут им принесли бутылочку Шато Монраз.
– За тебя! – Даг многозначительно посмотрел на Машу.
– Ну уж нет, – игриво возмутилась она. – За тебя! Я хочу пожелать тебе счастья.
– А любви? – его глаза выражали уверенность в себе и в своих силах, готовность очаровывать, покорять и побеждать.
– И любви, – не стала спорить Маша, ей нравилось его тепло и подкупающая искренность.
– Ну что, ты готова сделать заказ? – поставив бокал, поинтересовался он.
– Давай лучше ты, я не знаток итальянской кухни, – ей нравилась его опека и доминирующая мужественность.
Даг не обманул ее ожиданий. Подозвав официанта, он со знанием дела сделал заказ.
– Так, пожалуйста, сыр Буррата с горячим хлебом, тортик из Рикотто со спаржей, тосканская фритюра, равиоли с лесными грибами, японский угорь, а на десерт ассорти из свежих лесных ягод под соусом «сабайон».
– Звучит аппетитно, – улыбнулась Маша.
– Это еще и вкусно, – заверил он.
– Почему ты стал врачом? – с наслаждением поедая тортик со спаржей, между делом интересовалась Маша.
– У меня не было выбора, – просто ответил Даг. – Мой отец врач, дед врач, прадед и тот был врачом. С самого раннего детства я слышал только рассказы о больнице, пациентах. Я видел, как радуется мой отец, и слышал, как он украдкой плачет, – ровным голосом признавался Даг, но по выражению его лица было понятно, что некоторые воспоминания его не радуют. – Я не то чтобы хотел стать врачом, я знал, что буду им.
– У тебя замечательный отец.
– А у тебя мама.
– Да, это правда, они столько пережили из-за меня…
– К сожалению, дети приносят родителям не только радости, – поддержал ее Даг.
– У нас говорят: маленькие детки – маленькие бедки, большие детки – большие бедки.
– Давай выпьем за родителей.
– Давай, – Маша подняла свой бокал.
– Мари, – Даг накрыл ее руку своей ладонью, и она почувствовала, как дрожат его пальцы. – Ты мне очень нравишься и…
«Ничего не скажешь, красив, умен, мужественен. И только один-единственный недостаток – он не Федор», – Маша убрала руку.
– Ты очень хороший, – она сделала небольшую паузу, словно перед серьезным выбором. – Друг…
– Так неужели ты, такая обаятельная и красивая женщина, так и не встретила своего принца? – вновь повторил свой вопрос Краснов, пытаясь вывести ее из задумчивости.
– Принц у меня был, – светлые глаза девушки и не думали скрывать тайну ее сердца. – А вот потом… – она ненадолго задумалась. – Я сделала одну-единственную попытку, мы вместе работали и продолжаем работать, – подбирая слова, пыталась объяснить она. – Но я даже не знаю, как это объяснить. Вроде бы и человек приятный, и умный, воспитанный, но понимаешь – как-то все не то: и ест не так, и ходит, и смотрит, – она пожала плечами.
«Какая женщина! Какие чувства, если бы меня кто-нибудь так полюбил», – у Эдички заныло в груди.
«Но почему этому ублюдку так везет?! Успех, деньги, любовь та-акой женщины», – от обиды Косте захотелось заплакать.
– Скажите, – это был ее первый вопрос за все время разговора. – А Федор? – Маша с нескрываемой надеждой посмотрела на Костю. – Каким он стал?
