Терпкий аромат полыни - Боуэн Риз

— Святые небеса! Я слышала от Эмили о некоторых твоих приключениях. Это душераздирающе. Бедные твои родители! Они, наверное, с ума сходят.

— Я думаю, что они очень мной гордятся, — ответила Кларисса. — Папа — врач. Он рад, что я пошла по его стопам.

— Но ты же не станешь заниматься этим, когда война закончится?

— Может быть, и стану. У меня хорошо получается. И я не могу представить, что после этого буду просто сидеть дома и вышивать.

— Ты собираешься работать? Устроиться на службу?

— Я думаю, что после войны очень многие женщины пойдут работать, миссис Брайс. Мы потеряли огромное количество мужчин. Нам придется работать вместо них.

Миссис Брайс неловко засмеялась:

— Кларисса, ты что же, думаешь, что женщины станут каменщиками и верхолазами?

— Если это потребуется. Если мы хотим восстановить страну.

Миссис Брайс покачала головой, как будто пытаясь переварить эту мысль. Потом позвонила. Появилась горничная.

— Флорри, приехала мисс Гамильтон. Приготовь для нее комнату, будь добра.

— Да, миссис Брайс. Но не надо ли сначала разложить ложечки для мороженого?

— Мама, не беспокойся, мы с Клариссой справимся. Я умею заправлять постели, — сказала Эмили.

— Но тебе пора одеваться. Бедная Кларисса наверняка голодна, а ужин будет только после девяти часов. Отведи ее в кухню, посмотри, не найдется ли чего-нибудь у кухарки.

— Сначала мы отнесем чемодан в мою комнату. — Эмили пошла по лестнице. Оказавшись у себя, она бросилась на кровать. — Господи, как же я хочу, чтобы это поскорее закончилось. Как видишь, мама пустилась во все тяжкие. Удивительно, что она не выписала Лондонский симфонический оркестр.

Кларисса присела рядом с ней.

— Лучше вот что скажи. Интересные молодые люди будут?

— Может быть. — Эмили лукаво улыбнулась. — Мы пригласили нескольких выздоравливающих офицеров. В том числе моего австралийца. Держись от него подальше!

Подруга строго посмотрела на нее.

— Ты что, действительно влюбилась? Думаешь, это разумно? Разве он не уедет в Австралию после войны?

— Собирается.

— И ты поедешь с ним?

— Не знаю. Он еще не предлагал. Вообще он даже говорил пару раз, что там не лучшее место для женщины. Он живет в довольно унылом местечке, но много чего придумал, чтобы улучшить там жизнь. Это непростая задача — а именно о ней я и мечтаю. — Она потянулась и вздохнула. — Ты не представляешь, как скучно и противно сидеть здесь. Я ничего не могу сделать. Родители просто не отпускают меня от себя. Как будто моя жизнь временно остановилась. Помнишь, в школе мы мечтали путешествовать, увидеть Европу, заняться чем-то интересным. Тебе это удалось, хотя и совсем не так, как ты себе это представляла. А я ничего не сделала, вообще ничего. Но мне теперь двадцать один, и я могу сама за себя решать. Они меня не остановят.

— Ты хочешь вступить в Добровольческий медицинский корпус? Стать сестрой милосердия, как я?

— Я об этом думала. Меня пугает то, что ты делаешь — вся эта кровь, страдания и смерть, — но если ты можешь, значит, могу и я. — Она помедлила. — Но я не уверена, что мне стоит ехать во Францию. Мама этого не перенесет.

— Моя вынесла, — возразила Кларисса. — Теперь она мной гордится.

— Да, но твоя мама не потеряла единственного сына. Родители боготворили Фредди. Считали, что солнце светит только ради него. Наверное, мне не стоит этого говорить, они скрывают это от всех, но после его смерти у мамы было нервное расстройство. Она три месяца провела в санатории. А после этого стала… холодной и жесткой, как будто вообще больше не хочет чувствовать.

— Мне очень жаль, Эмми. Но сиделки наверняка нужны и дома. Сообщи, когда ты соберешься, и я сведу тебя с нужными людьми. А теперь пора за дело, если ты хочешь быть вечером красавицей.

Эмили вскочила и подбежала к гардеробу.

— Вот платье, которое я сегодня не надену. — Она вытащила розовое переливающееся платье.

— Красивое, — одобрила Кларисса. — Чем оно тебе не нравится?

— Второе лучше. — Эмили показала платье глубокого синего цвета, сшитое в греческом стиле. — Оно не такое девчачье, и синий мне идет больше. А розовый оттенит твои темные волосы. Офицеры будут увиваться вокруг тебя, как пчелы вокруг горшочка с медом.

Кларисса рассмеялась:

— Ты такая забавная. Но синий действительно лучше подойдет к светлым волосам. А теперь давай найдем мне что-нибудь поесть, чтобы я не бросалась на людей, и переоденемся. — Она взяла Эмили под руку. — Ты не представляешь, как хорошо снова оказаться здесь. Почти как во сне. Только посмотри на свою комнату: бело-розовая, в шкафу стоят чудесные книги. Знаешь, как мне хочется снова иметь возможность читать? А твои очаровательные куклы? Когда я лежу на койке ночью, а вокруг светло от взрывов, трудно поверить, что в мире еще есть такие места.

— Тебе не обязательно возвращаться, Кларисса. Ты уже сделала больше, чем нужно.

— Я должна вернуться. Можешь считать, что я дала присягу и не могу уйти, пока меня не отпустят. — Она посмотрела мимо Эмили в окно на лужайку. — К тому же у меня отлично получается. Я помогаю спасать жизни.

— Я очень тобой горжусь. А еще ревную. Ты живешь настоящей жизнью. Делаешь что-то достойное. Я тоже всегда любила эту комнату, но сейчас она похожа на тюрьму. Жду не дождусь, когда сбегу отсюда.

— Помнишь, как мы удирали из школы? — засмеялась Кларисса.

— Когда пытались слезть по трубе и застряли на полпути? Директриса с ума сошла от ярости. — Эмили тоже засмеялась и взяла подругу за руку. — Я так рада, что ты здесь. Ты поможешь мне через это пройти. Вперед, навстречу трудностям!

ГЛАВА V

Первые гости появились к восьми часам. Эмили стояла на крыльце вместе с родителями и приветствовала вновь прибывших. Улыбаясь, кивая и благодаря гостей, она не отрывала взгляд от подъездной дорожки. Джош отправился за офицерами в госпиталь. Когда «даймлер» подъехал, из него вышли четверо молодых людей. Эмили оставила родителей и побежала к Джошу.

— Есть еще три австралийца, Джош. Не забудь про них, пожалуйста.

— Мне сказали — семеро, — нахмурился тот в ответ, — и их будет семеро.

— Может быть, сестра-хозяйка не одобрила их кандидатуры, но я их пригласила. Будь так добр, вернись и найди их.

— Для вас — все, что угодно, мисс Эмили. Особенно в такой день. — Он ухмыльнулся и снова завел мотор.

Когда «даймлер» вернулся, вниманием Эмили как раз завладел Обри Уоррен-Смайт. Из машины вышли молодые люди на костылях. У одного было сильно обожжено лицо. Эмили бросилась к ним.

— Я так рада, что вы приехали.

— Вы сегодня прекрасны! — Робби просиял, увидев ее. — Мы чуть было не остались там. Нам сказали, что мы еще слишком слабы, чтобы появляться в обществе. — Он расплылся в улыбке. — Думаю, сестра-хозяйка просто сочла, что мы недостаточно хороши для вас. Слишком грубы и еще что-то в этом роде.

Остальные двое кивнули.

— Совсем позабыл о манерах, — продолжил Робби. — Эмили, позвольте представить вам Джимми Хаммонда и Рэя Барклая. Джимми из Квинсленда, а Рэй из Мельбурна, а там люди почти такие же чванливые, как здесь.

— Просто мы не такие дикари, как вы, Керр. — Рэй пожал Эмили руку. — Поверьте, в Австралии есть и цивилизованные люди.

— Здравствуйте, — рядом с ними возникла миссис Брайс, — прибыли еще офицеры?

— Мама, эти три капитана — авиаторы, родом из Австралии.

— Авиаторы? Для этого нужна храбрость. Вы уверены, что раны вам не помешают? — Она покосилась на их костыли и повязки. — Сестра-хозяйка сказала, что отпустит только тех, кто готов к выписке.

— Это я их пригласила, мама. Они так далеко от дома, их нужно как-то поддержать. И кроме того, они сражаются за Англию и потому заслуживают праздника.

— Хорошо, — кивнула миссис Брайс. — Чувствуйте себя как дома, джентльмены, но будьте аккуратнее с костылями. Тут ступеньки, а позднее мы все выйдем на лужайку. Посмотри-ка, Эмили, это же полковник и миссис Хетерингтон. — И Эмили увлекли встречать других гостей.