Предположительно (ЛП) - Джексон Тиффани Д.
Из Показаний Мисс Эллен Рю
Учительницы Мэри Эдиссон
Я могу описать Мэри лишь одним словом: «одаренная». Она самая лучшая, самая удивительная ученица на моей памяти. Читает на уровне восьмиклассников и неподражаема в математике. Однажды, я дала ей задачи, предназначенные для уровня шестого класса. Она решила их за тридцать минут, набрав девяносто баллов из ста возможных.
В книге по подготовке к ЕГЭ семьсот пятьдесят шесть страниц. Если я буду проходить по пятьдесят страниц в неделю, то к декабрю буду готова к сдаче.
Если только мыши не съедят ее к тому времени. Они уже успели погрызть края.
У нас с Тедом есть план. Поскольку он старше, то освободится раньше меня. Надеюсь, к тому времени он закончит школу, найдет работу и квартиру. Меня будут держать здесь до девятнадцати, а может и дольше. До тех пор я буду тратить только половину своего пособия, а остальное откладывать на колледж. Это по пятнадцать долларов в неделю на протяжении пятидесяти двух недель. Итого: семьсот восемьдесят долларов. Умножьте на четыре года. Получается, к началу учебного года у меня будет три тысячи сто двадцать долларов. Тед сможет позаботиться о нас, пока я буду изучать бизнес-управление. Затем, мы откроем собственный хозяйственный магазин, поженимся и забудем о нашем прошлом. Я детально изложила наш план в тетради по косметологии.
Чтобы колледжи закрыли глаза на мои грехи, я должна выполнить все с точностью в девяносто восемь процентов, на двести баллов меньше идеала. Устную часть я щелкаю, как орешки. Как-то раз прочитала словарь от корки до корки, потому что это была единственная стоящая книга. Математика будет сложнее. Конечно, я превосходно считаю в уме. Частенько пересчитывала деньги на аренду, которые мама хранила в жестяной банке над плитой. Мы всегда находились в состоянии кризиса и, если я ошибалась, мама жутко на меня орала. Правильный подсчет не выводил нас из этого состояния, но становилось чуть легче. Но в ЕГЭ есть всякие графики, фигуры и формулы, которых я в жизни не видела, а мой курс по подготовке к экзаменам включал в себя только основы. Остальное мне приходилось учить самой. Плюс ко всему, не хочу, чтобы девочки или мисс Штейн узнали над чем я тружусь. Они только все испортят. Так что, все должно остаться в секрете.
— Эу! Чем занимаешься?
Черт, я серьезно надеюсь, что Тара обращается не ко мне. В комнате повисло такое молчаливое напряжение, что можно было смело сказать: что-то грядет.
Я продолжаю сидеть спиной к ним, накрывшись простыней, будто скрываясь в палатке, и листать страницы. Может, если я просто проигнорирую ее, она уйдет.
— Эу! Психичка! Я спросила, чем занимаешься?
Она срывает с меня простыню, и книга вываливается из моих рук, с глухим стуком падая на деревянный пол. Я не успеваю достаточно быстро спрыгнуть со своей койки и схватить ее. Она меня опережает.
— Что тут у нас?
Каждая пара глаз в этой комнате прикована к нам, но я не могу думать ни о чем другом, кроме книги, подаренной Тедом, которую она держит в своих жирных руках. Сама мысль об этом заставляет каждый дюйм моего тела зудеть. Мой язык больше мне не повинуется.
— Верни, — бормочу я.
Вся комната затихает, а Тара роняет свою челюсть на пол. Они никогда прежде не слышали звук моего голоса. Кто-то бормочет: «Вот дерьмо», и Тара ухмыляется.
— А иначе? — П-Р-Р-Р! Она разрывает обложку.
— Верни, — говорю я, желая, чтобы мой голос звучал громче или, хотя бы, более угрожающе.
Смеясь, она вырывает первые страницы, сминает их в комочки и кидает на пол.
Я кидаюсь, чтобы отобрать книгу, но она поднимает ее над головой, отпихнув меня так, что я приземляюсь на свою задницу. П-Р-Р-Р! Еще одна страница.
Зуд в моем теле берет надо мной вверх, и я сметаю ее с ног. Она с криком медленно опрокидывается навзничь, как большое черное домино. Кажется, весь дом содрогается, когда она соприкасается с землей.
— Драка! Драка! Драка! — хихикая, кричат девочки. Но это как сражение Давида с Голиафом. У меня нет ни единого шанса. Поэтому я подскакиваю, хватаю книгу и мчусь на лестницу. Тара поднимается и пускается мне вслед.
— Еб*нутая с*ка! Тебе не жить!
Я умещаю книгу подмышку и лечу вниз по лестнице. Тара несется по коридору, каждый ее шаг соизмерим подземным толчкам. Я не успеваю достаточно быстро затормозить и врезаюсь во входную дверь. Закрыто. Время перевалило за девять, а это означает, что дверь заперта на ночь. Тара бежит по лестнице с оглушительным ревом. Я уворачиваюсь, проскакиваю мимо нее и мчусь в заднюю часть дома. Где мисс Риба? Разве она не слышит этот шум?
Тара у меня на хвосте. Залетаю в кухню, кидая стул прямо у нее перед ногами. Она снова падает. Дерьмо. Она зла как никогда, а я заперта в ловушке. Кидаюсь к окну, но замок на нем не поддается. Где, черт возьми, мисс Риба? К этому моменту она должна была уже проснуться. Я знаю, что она никогда не появляется вовремя, но вашу мать! Тара поднимается на ноги, став еще более разъяренной. Это наводит меня на мысль, что я сейчас на кухне, полной ножей. Не самая удачная идея, но Тара слишком глупа, чтобы догадаться до такого. Бога ради, это та же девушка, которая заколола парня ручкой!
— Чертова с*ка!
Я хватаюсь за трубу отопительного котла и протискиваюсь в уголок. Куски отвалившейся краски обжигают мои ногти. Я сворачиваюсь в клубок на полу и закрываю глаза. Тара хватается за мою рубашку, пытаясь вытащить меня, она бьет по моим рукам, надеясь ослабить мою хватку. С криком ярости, она сдается и начинает колотить меня кулаками по спине, как огромная горилла. Я сжимаю трубу и молюсь. В последний раз я так отчаянно молилась, когда дыхание Алиссы остановилось.
Почему ты перестала дышать, Алисса?
Зажигается свет и проливной дождь из кулаков прекращается. Я поднимаю глаза и вижу, как мисс Риба скручивает Тару, которая все еще тяжело дышит и горит желанием забить меня до смерти.
— Успокойся! Успокойся!
Хромая, в комнату входит мисс Штейн.
— Боже мой, что тут происходит?
Книга, покоящаяся все это время между мной и трубой, падает, когда я со вздохом облегчения отцепляюсь и опрокидываюсь на спину. Острая боль пронзает меня в то время, как я смотрю на потолок, пытаясь отдышаться.
Герберт все еще здесь и, на один безумный момент, я задаюсь вопросом: как он мог выжить в этом месте, если даже я пала, как муха?
Мисс Штейн нагибается быстрее, чем я могла бы подумать, и поднимает мою книгу, рассматривая ее как Кубик Рубика. Я сажусь, опираясь на котел. Каждое мое движение отдается невыносимой болью.
— Что это?
Весь пол покрыт сажей и водяными клопами. Я молчу. Мисс Риба тащит Тару в гостиную, пытаясь ее успокоить.
— Я убью тебя! Я у*бу тебя к х*рам!
— Мэри, я спросила, что это? — орет мисс Штейн.
Я борюсь за каждый свой вздох, но проигрываю. Дыхание убивает мои легкие, а из-за них болит спина.
— Это... это книга.
Мисс Штейн широко распахивает свои глаза и поворачивается к мисс Рибе. Они никогда прежде не слышали, как я говорю.
— Чт... секундочку. Что ты сказала?
— Это книга, — снова бормочу я.
Мисс Штейн не знает, как реагировать, я лишила ее дары речи и способности здраво рассуждать, сказав лишь пару слов. Она хмурится, а затем делает глубокий выдох, выпуская на свободу горячий вонючий воздух
— Я знаю это, тупица! Мэри, зачем тебе, к чертям, книга по подготовке к ЕГЭ? Ты устраиваешь драки и будишь людей посреди ночи из-за какой-то книги по экзамену, для которого ты слишком тупа!
Ком подступает к горлу, но я пытаюсь держаться.
Не заводись, Мэри. Не надо.
Если я убью мисс Штейн, то детской тюрьмой мне не отделаться. Я попаду в настоящую тюрьму. И никогда больше не увижу Теда.
— Тебе никогда не поступить в колледж! Они ни за что на свете не примут убийцу!
