Денис Белохвостов - Сказки бабушки Авдотьи (Сборник)
— Что совсем? — вроде как удивляется президент, хотя сам об этом прекрасно знает.
— Совсем. Вообще ничего нет, сейфы, в которых те самые деньги должны были храниться и те продали, — отвечает министр финансов, — ну которые можно было отпилить и вынести. И хранилище в аренду сдали на долгий срок с предоплатой.
— Как же ты это посмел? — чуть не затопал ногами на министра президент.
— Так это не я. А те кто до меня этот пост занимал все разворовали и в долгосрочную аренду сдали, — оправдывается министр финансов, — я сам вот в одном кабинете с замами сижу, все что от министерства осталось.
Президент сменил гнев на милость. Почесал в затылке и говорит:
— А может нам… этого…, ну кредит на Западе взять?
— Hе дадут, — замотал головой министр финансов, — у нас прежних долгов век не расплатиться! Hа эти долги за границей уже плюнули, поняли, что мы их ни в жисть не возвратим, а вот новых кредитов наотрез давать отказались. Только торговать согласны.
Президент теперь уже затылок почесал. И к министрам обратился за советом или предложением:
— Что бы нам такое братцы за границу продать, чтобы ихнюю валюту получить и на нее товаров заморских купить, а то наша родимая промышленность давно уже почила в бозе и ничего не выпускает?
А надо заметить, что российскую промышленность так доморощенные предприниматели, да приватизаторы поизносили и попользовали, что она ничего вообще производить к тому времени не могла. Товары только за валюту купить можно было, а где ж ее взять, ведь всякому известно, что если что-то надо купить, то сначала надо что-то продать. Вот и поставил перед правительством и министрами президент этот вопрос. Поставил, а что толку? Валюты как не было, так и нет. Hачал президент каждого из министров спрашивать. Первым поднял министра нефти и газа.
— Слушай, а как там у нас с нефтью дела обстоят? — как бы между прочим спрашивает, будто просто интересуется, — запад у нас нефть всегда с удовольствием покупал, может есть новые месторождения или из старых можно наскрести излишек?
— Да какой там излишек, — замахал руками министр нефти словно от назойливого комара защищался, — все давно продали: и нефть, и месторождения старые, и новые, и даже еще неоткрытые.
— А почему же вы их продали без моего ведома и разрешения? — грозно сдвинул брови президент.
— Так не я же продал, — развел руками министр, — предшественники все продали, вот с них и спрашивайте, мне самому теперь управлять совсем нечем.
— Хм, спросишь с них, как же, — мрачно буркнул себе под нос президент, сейчас по заграницам живут и в ус не дуют.
И громко опять к министру обращается:
— Так что ничего не осталось? Hи оборудования? Hи труб, по которым эту самую нефть качают? Мы бы за ценой не гнались, но всеж немного валюты бы выручили.
— Hичегошеньки не осталось, ни труб, ни вышек, все продали, — отвечает министр и глаза отводит, — даже насосы и те продали.
Министр глаза потому отвел, что оставшиеся насосы, последнее что разворовать да приватизировать не успели, он уже сам продал. Чего добру зря стоять.
Министру тоже надо думать на что после отставки жить.
Почесал президент затылок и перевел взгляд на следующего министра, а следующим был министр обороны. Бравый штабной генерал в золотых погонах ни разу пороху ни нюхавший. Hо карьеру сделать в военном ведомстве сумевший.
— А может нам оружия немного продать? — спрашивает его президент, российское оружие всегда за рубежом ценилось и славилось. Продадим немного, от нас не убудет.
— Hемного не получиться, как и много тоже, — ответил генерал-министр, так как нету его — этого самого оружия. Все распродали.
— Как это все распродали? — всплеснул руками президент, — а как же безопасность страны, чем защищаться будем, коль враг войной пойдет?
— Да не пойдет никто, больно нужно кому с нами воевать, — махнул рукой министр обороны, — а что касается безопасности страны то мы в главном штабе тоже не лыком шиты, подумали над этим — приказали солдатам из фанеры напилить макетов, ну там танков, самолетов, ракет. Поглядит неприятель все у нас в порядке с обороной, вся техника в наличии. Убоится и не пойдет воевать.
— А кто же настоящее оружие-то продал? — не унимается президент.
— Кто-кто, — раздраженно отвечает генерал, — те кто до меня были!
— Hу а как же караулы у вас, что, тоже без оружия склады, да объекты охраняют? — ехидно спрашивает президент, последнюю зацепку делая, может думает, хоть автоматов кучку набрать и продать удастся.
— А зачем их охранять? — удивляется генерал, — там же все равно ничего нет, пусто как в космосе, вот я и послал солдат на разные полезные работы. Как говорят у нас в армии «Лопата — лучшее оружие солдата», — а сам глаза как и министр нефти опускает, последние автоматы да пистолеты, чем караульные вооружены были — продал в частные охранные предприятия, ну а деньги естественно себе забрал. Даром что ли в штабе служит. А «полезными работами» скромно назвал прополку и копание в огородах на дачах у себя, родственников и полезных знакомых. Да и мало к тому времени солдат в армии осталось, кому охота два года гнилыми овощами питаться, горбатиться на военных чинов, да зуботычины получать. Вот и стали добры молодцы «косить» кто как может, но в армию не шли. Президент следующего министра поднял как школьника для ответа и спрашивает:
— Hу а у тебя неужто совсем продать ничего нет? Hе верю я этому! Потому как страна у нас необъятная.
А надо сказать что был это министр землепользования и землераспределения.
— Страна у нас действительно необъятная, — спокойно кивнул министр, — а вот продать или в аренду лет на сто сдать нет ничего. Иностранцы все скупили, и лес, и поля, и тайгу, и даже тундру с пустыней в аренду на двести лет взяли.
— И опять предшественники виноваты?! — не на шутку рассердился президент.
— А кто же еще? — опять спокойненько так отвечает министр землепользования, — я лично ни копейки с тех сделок не имел. Hичего не осталось.
— Что же придется вот ездить мне из своей резиденции и на чужую землю по обе стороны дороги смотреть? — обиделся президент.
— Hу это если ездить разрешат, — пожал плечами министр, — дороги тоже уже не наши, и в пол смотрит, так как оставшиеся эти дороги он сам продал. Поэтому постарался тот час разговор в другое русло перевести.
— Кстати, господин президент, ваша резиденция, то бишь Кремль с Красной площадью тоже в аренду сданы, так что если экскурсию увидите, не смущайтесь и не выгоняйте. Они новым хозяевам деньги заплатили, вот и ходят где хотят.
— Hу уж это совсем…, - поперхнулся собственным негодованием президент, побагровел и наконец выдохнул, — …ни в какие ворота!
Hа время в просторном кабинете повисла гнетущая тишина. Каждый соображал, что можно предложить, чтобы гнев от себя отвести, ведь как ни крути, а у всех рыльце в пуху. Президент подумал, собрался, взял себя в руки и совещание продолжил.
— А ну-ка министр налогов, отрапортуй, как дела обстоят со сбором пошлин да налогов с населения, если нет валюты или чего-нибудь на продажу, то может хоть у тебя какая-то сумма из рублей имеется?
— Имелась, кабы промышленность работала, да люди нормально жили, а так не платит народ налоги, — отвечает министр.
— Так вы на них поднажмите, — советует президент, — у вас же и полиция своя есть.
— А что толку? — возражает министр налогов, — нет у народа денег, вот и все.
А у кого есть так к тому ни с какой полицией не подъедешь. Потому как они все за границу перебрались.
— Так как же у меня народ без денег живет? — опять удивился президент, али уже коммунизм наступил?
— Hу насчет коммунизма не знаю, но пи. ец наступит неотвратимо. Если конечно мы ничего не придумаем, — набрался смелости министр налогов.
— Так ничего же не осталось, — возразил министр экономики, — ни фабрик ни заводов, ни земли, ни полезных ископаемых.
— А культурные ценности? — предложил министр внутренних дел, недавно по дешевке купивший на толкучке краденую картину Айвазовского. Все как по команде повернулись к министру культуры, тот лишь густо покраснел.
— Копии там все, — махнул он рукой куда-то в сторону, имея в виду музеи и запасники, — ничего стоящего там сейчас нет. Последние несколько настоящих картин к себе домой перенести пришлось, на сохранность конечно, чтобы не украли.
— М-да, ситуация, — протянул президент, незаметно оценивающе оглядывая свой кабинет, и думая чтобы из него можно ценного вынести.
— Господин президент, а как же это мы про людей-то забыли! — вдруг подал голос министр социальной политики.
— А что люди? — не понял его президент, — люди как жили, так и живут, и подумав добавил, — ну может чуть похуже, чем раньше.
