Андрей Курков - Укус и поцелуй (форель à la нежность-2)
Внутри во множестве ячеек, вырезанных в жестком поролоне, лежали аккуратные блестящие зубы. Один к одному, словно все – слепок с какого-то эталона. С целыми длинными корнями.
На внутренней стороне крышки был прикреплен датчик температуры и влажности и еще какие-то невиданные Солнышкиным прежде приспособления.
– Вы честно заслужили один из них! – звонко произнес мужчина в очках, снова подойдя к кейсу и глядя на его содержимое. – А американские миллионеры обойдутся! Пускай себе фарфоровые вставляют!
– А разве можно пересаживать зубы? – удивился вслух Солнышкин и автоматически уперся языком в свой обломанный зуб.
– Сейчас пересадить можно почти все, но зубы – проще всего! – объяснил мужчина. – Нет проблем несовместимости. Любой зуб совместим с любой челюстью. Это ведь не печень или почки! Так что выбирайте!
Солнышкин прошелся взглядом по аккуратненьким зубам. «Где-то здесь и зубы Целинника, и зубы Стельмаха», – думал он. Взгляд его остановился на особенно белом боковом зубе.
– Вот этот! – Солнышкин почти дотронулся до зуба пальцем.
– Хорошо, – согласился мужчина. – Можете взять еще один, про запас, как у нас говорят!
Солнышкин вежливо отказался.
– А что вы теперь будете с ними делать? – спросил он, обернувшись.
– Еще не решено. Но я вас попрошу никому об этом не рассказывать! Это в интересах наших граждан. А то придет кому-нибудь в голову продолжить дело вашей «очаровательной блондинки».
– А как они «выходили» на здоровые зубы? – Солнышкин пристально посмотрел в глаза представителю «других органов».
– Частично по записям клиники, в которой она работала, частично ее брат спаивал случайных знакомых и «вторгался» своим зубодером в их жизнь. Да, кстати, – мужчина полез во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда конверт. – Это вам маленькая премия от нас. За героизм при расследовании опасного преступления. Но тоже, пожалуйста, никому не говорите о ней!
В конверте лежало пять тысяч гривен.
– Спасибо, – растерянно сказал Солнышкин.
– Мы будем дружить, – уверенно произнес представитель «других органов», протягивая Ване Солнышкину руку.
21
За окном шумел ливень. Солнышкин стоял перед окном и смотрел вниз. Сейчас, конечно, почти ничего видно не было. Вечер, к тому же еще и этот ливень. Но как только к подъезду подъедет «мерседес», Солнышкин его заметит. И тут же вытащит из холодильника «Красное Артемовское». Сегодня они отметят успешное расследование его второго дела. Дела, на память о котором жил и трудился теперь во рту у Солнышкина новый белый зуб. Был ли он прежде зубом Целинника или зубом Стельмаха, Ваня Солнышкин не знал. Он просто старался об этом не думать. Главное, что он был здоровым, таким же здоровым, как его страстное ожидание Ксюши, опаздывавшей уже на полчаса.
