Елена Соковенина - До Бейкер-стрит и обратно

- А я, знаешь, на Рождество в Тайланд поеду. Ужасно люблю Тайланд. Вообще люблю путешествовать. Целыми месяцами коплю деньги, чтобы куда-нибудь поехать.

Я стояла и думала: какой, к чертям, Тайланд. Что это? Нет никакого Тайланда.

- В общем, бабка - чума, - сказал Пол. - Но она классная. Очень классная. И Герман ( это мой компаньон) классный парень. И вообще у нас тут ребята - что надо. Так редко везет встретить действительно хороших людей, но как получается действительно трудная ситуация - раз! - и встречаешь кого-нибудь.

- Да, - сказала графиня.

- Кто-то там (Пол показал в потолок) нас охраняет, я думаю. А ты, ты не думаешь, что кто-то нас охраняет?

- Ну конечно, думаю!

- Точно же?

- Еще бы!

Глаза испанца блестели добротой и любовью к ближнему. Это были глаза человека, который едва не впихнул какого-то парня в мою комнату. Потом Пол кивнул, сказал, си ю лейта, и через минуту из-за стены заиграла музыка.

- Мама-а-а, - послышался дрожащий от чувств голос управляющего, исполнявшего а-капелла «Богемскую рапсодию», - у-у-у-у!

Музыка у нас часто, и это так удачно, что у Пола и вкус хоть какой-нибудь имеется, и голос не противный. Мне опять везет!

- Вы знаете анекдот на эту тему? - спросил, перед тем, как пожелать мне спокойной ночи, адский фокусник – Нет? Решил бомж повеситься. Ну, все в жизни стало невозможным. Зашел в общественный сортир, залез на унитаз, накинул веревку на крюк от лампы. Вдруг видит - на подоконнике хабарик недокуренный.Ну, думает, выкурю напоследок, а там и повешусь. Выкурил, залез на толчок обратно. И тут видит - бутылка пива недопитая. Слез, допил. Сидит на горшке и думает: «А чего это я вешаться буду? Ведь жизнь-то налаживается!»

Назавтра графиня опять прибыли в Воксхолл, час погуляли, отдали в агентство недостающие бумаги, и неожиданно быстро оказались в полном своем распоряжении. Пятница - неудачный день для поиска работы. А надо вам сказать, леди и джентльмены, что, гуляючи, графиня обнаружили на своем пути Темзу. Темзу, две штуки мостов, пару доков, медный памятник морякам, изображающий мужчину в каске на носу корабля, и виднеющийся вдалеке Вестминстер.

И вот теперь ее сиятельство легкой походкой шли вдоль берега в направлении моста. Вестминстер высился в голубом небе, памятник Ричарду Львиное Сердце на своем коне бил копытом и суровел лицом, являя собою пример храбрости и мужества, два виконта и один граф возвышались над простыми смертными, глядя медными лицами в вечность. Мелькали сады и парки. Чугунные ограды, зеленая трава, потемневшие от времени и славы здания. За одной из парковых оград стояла тачка, полная черной воды, а в ней отражалось небо и плавали красные листья клена. Довольно скоро графиня оказалась рядом с кафе, на вывеске которого был изображен знакомый. Наш с вами хороший знакомый: хищный нос, пронзительный взгляд, кепка-двукозырка и трубка. Графиня поправила на носу очки и прочла табличку с названием улицы.

- Ой! - вскричала она по-русски. - Скотланд-ярд!

Скотланд-ярд был обойден с особой тщательностью со всех сторон, после чего графиня обнаружили себя на Бонд-стрит, заглянули в магазин подарков, огорчились и побрели к метро Чансери-лейн. Домой. Домой, как это ни странно, хотя ничего противоестественней, чем называть домом Рамсфорт я не знаю. Бермондси, лейдиз энд джентльмен. Направо, как выйдешь из метро, почтовый офис. Пост-офис был полон радостных людей, покупающих марки целыми листами, открытки и конверты. Послать письмо стоит килограмм картофеля, полкило моркови и три жетона на метро. Все, что я могу позволить себе за неделю.

Дома графиня яростно ворвалась на уродливую, погрязшую в безобразии, кухню и принялась наводить порядок.

- Ты чего? - на порог выползло заспанное существо в сером заношенном«кенгуру» и с таким же лицом. – Что с тобой? Что-то случилось?

- Ничего не случилось, мою кухню.

- Зачем?

- Затем, что она грязная. Существо подумало и сказало.

- А.

Было понятно, что оно предпочитает не спорить с чокнутыми.

- Как тебя зовут? - не очень весело спросила графиня.

- Фабиано. Графиня подняла голову.

- Ох, прости.

- Ничего. Это просто у меня работы много. Тяжелая неделя. Потом Фабиано подумал и поинтересовался, что я делаю вечером и не пойду ли с ним в клуб. Очень хороший, дешевый, со скидкой на коктейли. Но какие, к черту, клубы? У меня есть муж, нет денег, а главное, как раз сегодня вечером мы с паном Поберовски изготавливаем шарлатанские средства для увеличения бюста.

Утром не работала одна конфорка, вокруг которой графиня давеча терли порошком. Пол провел у плиты половину своего выходного и все-таки проковырял ее вилкой. А еще приходили люди - смотреть комнату. Очень усталая и худая итальянка, и потом еще мальчик кудрявый. По-прежнему не могу найти roommate, но Пол говорит, no worries.

Клянусь, это был эксперимент. Только проверить. Понимаете, если вы год проработали в журнале под началом одной деловой и очень активной дамы, и вдвоем с Уной Владимировной, с которой вы разрабатывали рубрики, придумывали темы, писали, рисовали, бегали по интервью, участвовали в выставках, шпионили за детьми и взрослыми, и занимались изящным рукоделием, одновременно наблюдая, как ваша активная издатель занимается бизнесом и проводит пиаркомпании, в конце концов уже ничего не исправить: вы делаете себе подарок на новый, 2008, год. Вы увольняетесь. Я сказала: «Лучше буду гладить мужу рубашки. По крайней мере, он будет мне за это благодарен». Глажу я, вообще говоря, неважно. То есть, конечно, теперь гораздо лучше, чем тогда, но все-таки очень не люблю гладить. В те благостные докризисные времена у графини был камин, бескрайнее небо за окнами и муж, который справедливо полагал, что для приведения в порядок костюма существует химчистка. Это не лирическое отступление, это мизансцена. Свою дальнейшую жизнь графиня видела скучновато. Но, полагаясь на свой разработанный постоянным креативом мозг, решила – и пусть. Все равно никому ничего не нужно. Ну, только один рассказ. Последний. Может быть, даже повесть. Страниц на сто. Это будет лебединой песней, и на этом – точно все. Рубашки, супермаркет, книги, семейный выход в кино по выходным - и хватит фанаберий.

К августу 2008 года графиня оказалась в типографии. Она делала вид, что работает менеджером по экспорту. Она писала письма мелким и крупным издателям, кстати удивляясь, как много в этих их заграницах маленьких успешных издательств.

Ах да: графиня практически не знала английского. Но, чтобы никто не догадался, она сделала несколько заготовок для писем клиентам, приобрела «Библию делового общения» килограммов в пять весом, и прекрасно симулировала.

Клиенты потенциальные довольно охотно выражали желание стать клиентами фактическими. Для этого недоставало одного: быстро подсчитать стоимость издания. С сортами и плотностью бумаги получалось хорошо – графиня обладает высокоразвитым чувством осязания и неплохой зрительной памятью. А вот симулировать отсутствующее пространственное мышление выходило плохо. Приходилось опираться на костыли. Справа – Уна Владимировна, складывающая и раскладывающая лист А4 (пока начальство думает, что Елена Федоровна на деловой встрече), слева – рабочая цеха, раскладывающая этот же самый лист в натуральную величину. Клиенты, правда, не ценили стараний графини. Они теряли терпение и обращались к конкурентам. Зато начальство смотрело уважительно: оно знало, что уходит Елена Федоровна в одиннадцатом часу. Но никто не знал, чем она занимается. - Держи, – сказала моя подруга Настя, она же – Райская Фурия, и прислала в аську адрес книжного магазина в Алматы. Клянусь, это был эксперимент. Только узнать. Напоследок. Просто узнать, захочет ли кто-нибудь купить такую кни… да, книгу. Страниц в сто пятьдесят, которые дизайнер и верстальщик Уна Владимировна потом растянет до приемлемой толщины. - О чем книга? – спроси в книжном магазине. Графиня подумала. Книга уже близилась к завершению, а вот о чем она… - Об искателях приключений, – попробовала отбрехаться графиня. Но двое джентльменов немедленно материализовались перед ней.

Д.Э. Саммерс

Коммерсант, владелец рекламного агентства и Бюро Коммерческих Расследований. Рыцарь без стыда и совести. Рост 6 футов, 2 дюйма. Телосложения крепкого. Волосы светло-русые, глаза – серые. Родился в 1890 г., в Берлингтоне, США, штат Вермонт, в семье пресвитера баптистов, похоронного церемониймейстера. Паршивая овца в семействе: врал, изворачивался и прогуливал школу, предпочитая болтаться по улицам, навещать чужие чердаки или читать бульварное чтиво в Публичной библиотеке. Обладает обостренным чувством времени, повышенным чувством справедливости и хорошими вокальными данными. Предпочитает рэгтайм всем остальным музыкальным жанрам. Панически боится медицинских процедур. Убежден, что для счастья нужно заниматься любимым делом. Убежден также, что женщины – источник скуки. Коллекционирует сигаретные карточки. Любит сладкое.