Моника Талмер - Мириал. В моём мире я буду Богом
— Плохая примета, Тони, отмечать событие заранее, -прошептал я ей на ухо.
— Мы его не отмечаем, -так же шёпотом ответила она.-Мы просто привыкаем к красивой жизни. А завтра я куплю тебе бразильский кофе и кофеварку, сколько бы это не стоило.
— Не надо меня баловать, Тонита, -сказал я.-Я не заслужил.
— Всё ещё впереди, -ответила она и стала медленно растёгивать пуговицы моей рубашки.
В следующую секунду я уже целовал её шею с такой страстью, как будто от этого зависела вся моя жизнь. Я стащил с неё старенький свитер и стал возиться с молнией на джинсах, проклиная всё на свете. Я словно обезумел, Тонита вдруг показалась мне совершенно другой, какой-то таинственной незнакомкой, которая внезапно появилась в моей жизни, чтобы принести мне счастье. Мы опустились прямо на пол, не отпуская друг друга и задыхаясь от нахлынувших чувств. Меня захлестнула какая-то щемящая нежность, и где-то в глубине души я в первый раз искренне просил у неё прощения. То ли за ту боль, которую я ей причинил, то ли за ту, что только собирался причинить.
Что— то было в этом вечере, что-то особенное, если вы понимаете, что я хочу сказать. Это всё очень походило на прощание. Что-то мы делали сегодня в последний раз, и оба это чувствовали -то ли пили шампанское из толстых стаканов, то ли таинственно шептались на маленькой кухне, то ли занимались любовью прямо на полу, или просто были вместе. Что-то мы навсегда оставляли здесь, в этом вечере, и поэтому нам обоим было непривычно грустно.
Глубокой ночью, уже начиная дремать под тонким одеялом, я ещё раз подумал, что мои шансы равны нулю. У Гейрана наверняка уже есть кто-то на примете, и глупо было бы мне надеяться на что-то. В жизни так, наверное, не бывает, а бывает только в Мириале, где исполняются желания. Вот если бы… А, ладно, где он там, этот Мириал? Где-то в моей голове, сидит себе такой опасной галлюцинацией и насмехается над моими терзаниями. Дразнит и водит меня за нос. То стелется под ноги, то выплёвывает, как верблюд колючку. Бредовая идея этот Мириал!
Глава 5.
Разве я произнёс это вслух?
Мистер Джек деловито отобрал несколько листков из толстой стопки, пробежал по ним глазами и передал мне.
— Это поручения на два дня, Гэл, -сказал он.-Завтра меня не будет.
— А-а, -протянул я.
— Ты как-то странно выглядишь, дружище. Всё в порядке, ты хорошо спал?-Осведомился мистер Джек.
Я бестолково кивнул. Объяснять мне никто ничего, по-видимому, не собирался.
— Ну вот и хорошо, иди.
— Да, мистер Джек.
Я вышел из кабинета. Яркое солнце ударило мне в глаза. Начинался день. Мне ничего не оставалось, как приступить к своим обязанностям «И.О. Мистера Джека» и молча ждать, что всё случится само собой.
Когда я вечером стучался в дверь квартиры 7F, квартиры Мерс, я чувствовал себя уверенно и довольно раскованно. Ну и что из того, что моя бывшая одноразовая подружка стала кинозвездой? Мы с ней встретились снова, и не где-нибудь, а в Мириале, так что абсолютно нету повода ей задирать нос!
Мерс открыла мне дверь. Господи, Мерс! Я сразу же забыл всё, о чём думал секунду назад, клянусь!
Через пару минут я сидел в белом кожаном кресле возле камина на первом этаже её двухъярусной квартиры, а Мерс разливала вино в узкие бокалы.
— Тебе будет всего двадцать, Гэл, -сказала она, не оборачиваясь, — Двадцать. А мне недавно исполнилось двадцать шесть.
— Я никому не скажу, -пообещал я.
— Знаю, что не скажешь, -Мерс направилась ко мне с подносом, — но дело в том, что я на них и выгляжу.
— Ну…да.-Признался я.
— Да…-вздохнула Мерс и поставила поднос на стеклянный столик. Я ожидал неприятного скрежета, однако нет — серебрянный поднос не издал ни единого звука.
Наступила пауза. Мы выпили молча, без тостов. Уважаю Мерс — она никогда не делает ничего лишнего. И ещё я уважаю её за то, что она очень настоящая. Она, вобщем-то, даже не красавица — можно спокойно пройти мимо неё, едва скользнув взглядом по невысокой миловидной девушке. Но если всмотреться повнимательнее, через пару минут можно подумать: чёрт, а в ней что-то есть! Так вот — ещё через пару минут вы поймёте, что это что-то запомните на всю жизнь.
Мне очень нравилась такая Мерс — в розовом атласном халатике, без косметики, с собранными в хвост длинными пепельными волосами. Ирония судьбы — Мерс рассказывала, что много лет была блондинкой, добиваясь славы, и белый цвет волос ей действительно очень шёл. В один прекрасный день, уже почти отчаявшись, она затемнила волосы — и тут же стала звездой. Теперь Мерс избегает белого цвета волос, как вампир солнечного света. Из суеверия. А жаль.
Мерс села в кресло напротив меня и опять пожаловалась, что летит время. По-моему, для неё это стало какой-то навязчивой идеей. Я спросил, не могу ли я чем-то помочь. Она сказала, что, наверное, могу. Я помог, чем смог. Мерс! Я опять пришёл ей на помощь.
Через час я засобирался к себе. Мерс сидела на кровати, обхватив руками колени. Взгляд у неё был сосредоточенный и серьёзный. У меня вдруг засосало под ложечкой и откуда-то появилось нехорошее предчувствие.
— Гэл, -сказала Мерс.-Ты меня совсем ни о чём не спросил. Почему?
— А зачем? -Удивился я.-Если тебе захочется поговорить, я готов выслушать. Если нет — не хочу напрягать.
— Нет, не поэтому, Гэл, -Мерс положила голову на колени и посмотрела на меня очень нехорошим взглядом. -Не поэтому, а потому, что я тебе безразлична. Если тебе что-то надо от меня, ты этого никогда не получишь.
У меня всё сжалось внутри, и я почувствовал глухой толчок. Сердце ударилось о рёбра. Это была не Мерс — это был кто-то. Мерс не могла сказать ничего такого. Я медленно повернулся. В её глазах было так много чужого, что мне стало не по себе.
— Мерс, тебе очень надо, чтобы я открыл рот? -Спросил я, пытаясь вытащить на поверхность то, что начинало безнадёжно тонуть.-Тебе нужно, чтобы я тебя спросил? Или тебе нужно, чтобы кто-то тебя спросил: как живёшь, Мерс? Да? А тебе не приходило в голову, что мне спрашивать не нужно, что я могу тебя почувствовать?
— Нет, -спокойно ответила она
— Ну что ж, -я направился к двери. — Тогда до свидания.
— Пока, -отозвалась Мерс.
Я остановился и оглянулся. Мерс сидела в той же позе, обхватив руками колени. Серые волосы закрывали плечи.
— Ты у нас взрослая тётя, Мерс, и всё такое, -сказал я, стараясь быть погрубей, -но я хочу тебе сказать одну вещь, которую ты не поняла до сих пор. Если тебя кто-то сам о чём-то спросит, Мерс, то именно он тебя потом о чём-то и попросит. Советую запомнить. -И я хлопнул дверью.
Эхо разлетелось по коридору. В Мерс уже не осталось ничего для меня. В ней осталось всё только для себя. Она ведь тоже не спросила меня ни о чём. Что самое интересное — мне от неё как раз ничего не было нужно. Хоть общение с ней, возможно, и открывало какие— то перспективы, но в данный момент мне этого не надо было совсем. Мне просто казалось, что у нас есть что-то общее, мне хотелось ухватиться за эту ниточку и зависнуть на какое-то время, но я не предполагал, что нужно будет что-то доказывать. Я сказал, что чувствую Мерс, помните? И знаете, что я почувствовал? Страх.
Я вернулся в свою квартиру на пятом этаже, и настроение у меня было далеко от нормального. Походив по комнатам несколько минут, я решил выйти и чего-нибудь выпить, чтобы развеяться. Все дела на сегодняшний вечер мысленно я перенёс на завтрашнее утро. Если встать на пару часов раньше, как раз всё можно успеть.
Я поднялся на лифте на пятнадцатый этаж и прошёл в самый конец коридора. Уютный бар, который прятался за массивными деревянными дверями, был любимым местом для ночных сборищ и попоек порядочных джентельменов. Это было единственное во всём Мириале место, куда не пускали дам.
Если бы бар не находился в Мириале, я бы назвал его внешний вид дешёвым. Тут же скорее была стилизация под дешевизну. По-моему, не очень удачная. Оказывается, богатым так же трудно притвориться бедным, как и бедному — богатым. Уже через минуту ощущение мнимой дешевизны пропадало и уступало место атмосфере особой изысканности, облачённой в простоту — барная стойка оказывалась сделанной из настоящего дерева, стулья — покрыты настоящей кожей, а вежливость барменов уж слишком попахивала вышколенностью.
Я подошёл к барной стойке и заказал «Кровавую Мери». За столиком в углу сидело четверо мужчин в потёртых джинсах, потягивающих пиво, а в самом конце барной стойки какой-то одиночка в смокинге сосредоточенно смотрел на дно стакана, который сжимал двумя руками. Я опустился на стул рядом с ним. Он этого даже не заметил. Бармен подал мне «Кровавую Мери» и скосил глаза на значок на моей груди. Кстати говоря, значок был из чистого золота, и выдавлено на нём было только одно слово: ГЭЛ. Добрый вечер, господа, я — Гэл! Я — Гэл, господа, добрый вечер! Гравировка была выполнена очень искусно, и я носил эту свою опознавательную драгоценность с нескрываемой гордостью. Бармен сделал пометку на листе бумаги и перевёл взгляд на моего соседа, который так и не пошевелился.
