Масахико Симада - Плывущая женщина, тонущий мужчина
Затем, потягивая в ресторане пиво, разделался с горой поджаренной на шампурах свинины и только тогда почувствовал, что способен выбраться из этого закоулка. Он подумал, что Мисудзу наверняка заперлась в гостиничном номере, куксится, и решил ненавязчиво поинтересоваться, не нуждается ли она в его услугах. Наверно, тоже проголодалась – он купил в палатке печеного осьминога и вернулся в гостиницу. На двери в номер Мисудзу висела табличка «Do not disturb![5]», поэтому он зашел в свой номер и позвонил по телефону в комнату, от которой его отделяла одна тонкая стенка. Она тотчас подняла трубку, но не произнесла ни слова, слышался только тихий плеск воды.
– Сестра, ты здесь?
– Здесь, плаваю.
Ее голос прозвучал необычно глухо, отдаваясь эхом.
– Извини, могу я чем-то тебе помочь?
– Вряд ли. Каждый сам выбирается как может…
Она зевнула. Дремлет?
– Сестра, ты не проголодалась? Я тут купил печеных осьминогов.
– Как ты добр… Но сейчас о другом. Итару, помнишь, перед поездкой в Осаку я сказала, что у меня к тебе просьба? Пожалуйста, выслушай ее.
Почему-то она говорила ужасно медленно, точно пьяная.
– Все что хочешь.
– Спасибо. Ну так вот, можешь зайти ко мне через полчаса? Тогда все узнаешь.
Тридцать минут – вылезти из ванны, просушить волосы, одеться? Она повесила трубку, но через стену слышался плеск воды. Купается в маленькой ванне? Вода стекает между грудей, завивается под мышками, ударяющие в бедра волны окатывают затылок. Ляжки и живот под водой выглядят такими белыми и гладкими, розовые ногти на пальцах, точно требуя чего-то, зыбко трепещут… Итару принял горячий душ, переоделся, почистил зубы, чтобы устранить запах чеснока, и, выбросив из головы существование брата, постучал в номер Мисудзу. Дверь была не заперта. Номер наполнял влажный пар и аромат мыла. Наверно, приняв ванну, Мисудзу ждет его в постели. Что на ней? Пеньюар? Купальный халат? Или?… О чем она хочет, помывшись, его попросить? Итару прикрыл за собой дверь и запер изнутри.
– Сестра, это я.
Ответа нет. Уже ждет меня в постели? Нет, вряд ли. На что я надеюсь? Задним числом хочу оправдать беспочвенные подозрения брата? Все в ее руках. Ведь я на ее стороне. Я только помогаю осуществить ее желания. Например, если она хочет притвориться, что изменяет брату, я ее поддержу. Брата уже не существует.
– Мисудзу.
Он позвал ее по имени. Но вновь никакого ответа. Может, застеснялась? В номере темно. Горит только лампочка у изножья кровати. На полу валяется купальный халат. Кровать пуста. Осталась лишь вмятина, где лежала Мисудзу. Значит, она еще в ванной? Не слышно ни бормотания, ни плеска воды. Итару положил печеных осьминогов на столик и крикнул через дверь ванной:
– Мисудзу, еще купаешься? Может, мне зайти попозже?
Уснула? А что, если?… Итару взялся за ручку, но она не поддалась. Заперто изнутри. От предчувствия катастрофы мурашки побежали по спине. Итару достал из кошелька монетку и сунул в щель, прорезанную в ручке, повернул. Замок раскрылся. Он еще раз позвал:
– Сестра, что с тобой?
Лицо пылает. Жилы на висках пульсируют. К голове прилила кровь. Успокойся, Итару. Глубокий вдох, один, второй. Ладно, медленно открываю дверь.
Смутный свет и благоухающий розой пар облепили лицо. Сразу бросились в глаза слова, написанные губной помадой на затуманенном зеркале над раковиной:
«Прощай, счастливого пути»
Под сползающими вниз алыми буквами, рядом с ее туалетными принадлежностями, разбросаны пластиковые обертки лекарств. Алюминиевые перепонки со всех таблеток сорваны. Не меньше двух дюжин. Наверняка успокоительное, которое употребляет Мицуру. Мисудзу, уснув, плавала в мелкой воде на дне ванны. Итару обнял ее за плечи, приподнял, ухватил за подбородок, с силой затряс. Она не просыпалась, он ударил ее по щекам, но она оставалась вялой, с все тем же расслабленным выражением на лице. Вода в ванной уже остыла, тело тоже было холодное. Просунув руки ей под мышки, сцепив пальцы под грудью, он вытащил голую Мисудзу из ванны. Теперь надо вырвать ее из глубокого сна. Нет, вначале вызвать врача.
Оставив Мисудзу лежать на мраморном полу, Итару перешагнул через нее и схватил трубку, висевшую возле унитаза. Но на ней не было кнопок набора. Воспользовавшись телефоном, стоящим возле кровати, Итару позвонил портье и попросил срочно вызвать врача. Вновь вернулся в ванную, приподнял распростертое тело, попытался опереть Мисудзу животом на край ванны, раскрыл челюсти и просунул безымянный палец ей в глотку. Пока две дюжины таблеток успокоительного не спознались с ее нервной системой, надо вызвать рвоту. Обхватив ногами бедра, Итару надавил руками на живот, ударил кулаком по спине, затем вновь запихнул пальцы ей в рот. Ему показалось, что ее живот зыбко вздулся, по расслабленной шее как будто пробежал электрический ток, и она надрывно закашляла. Пытаясь как-то вытянуть Мисудзу на сторону яви, Итару в каком-то остервенении принялся хлестать ее ладонями. Спина, ягодицы, груди, бедра, щеки, лоб – он готов был исхлестать ее всю. Вмиг белая кожа покрылась алым узором из отпечатков его ладоней.
– Больно…
Ее голос все еще доносился откуда-то издалека.
– Мисудзу, сестра! Надо, чтоб тебя вытошнило. Извергни все, что выпила! Иначе… будет плохо!
Итару обхватил ее со спины и со всей силы сжал. Это надо ж, теми самыми таблетками, которыми тот успокаивает свои нервы!.. Выблюй, выблюй Мицуру! Ты уже свободна. Если ты сейчас умрешь, это будет такая постыдная смерть! Очистись вся, ты ведь можешь начать с нуля. Какое нелепое самоубийство!.. Разве не найдется мужчина, который станет тебе более верной опорой, чем этот свихнувшийся негодяй!
Не зная, что еще сделать, чтобы она проснулась, он вцепился в ее груди, стиснул между пальцев соски, небритым шершавым подбородком раздвинул мокрые волосы, прилипшие к спине, прижался губами к затылку и сильно подул.
Зазвонил телефон. Звонок, чтобы пробудить ее ото сна. Звони громче! Она застонала. Неужто наконец-то из полного мрака сознания она сделала шаг в сторону кошмара? Еще один шажок, и она вернется на этот берег. Итару схватил трубку. Мисудзу повисла, цепляясь за его голени.
– Мисудзу?
Голос Мицуру. Итару, не сдержавшись, заорал:
– Кретин!
– Итару? Ну конечно же, вы…
– Что ты несешь! Она только что наглоталась твоих таблеток!
Мицуру, не дослушав, повесил трубку. Конечно же, поторопился заключить, что жена и младший брат коротают время вдвоем в гостиничном номере, и только подтвердил свои худшие подозрения. Ну и пожалуйста! Итару поклялся голой, дрожащей Мисудзу, что найдет на брата управу и, даже если придется применить насилие, заставит его покаяться в том, что он натворил.
Скоро придет врач. Итару не хотелось, чтобы посторонний человек увидел Мисудзу голой. Он завернул ее в халат и крепко перевязал поясом, чтобы не вываливалась грудь. Заметив голубые трусики, висящие на дверном крючке, торопливо просунул в них ее ноги и попытался скрыть беззащитную промежность, но это оказалось не так просто. В тот момент раздался стук в дверь. Кое-как натянув трусики до ляжек, прикрыл ее полами халата и отворил дверь. На пороге стояли врач в белом халате и дежурный администратор. Итару впустил их в номер и рассказал врачу о том, чему стал свидетель. Врач был краток:
– Промоем желудок.
Он велел администратору принести ведро и виниловый шланг. А сам тем временем измерил пульс, посмотрел зрачки, дал понюхать нашатыря, похлопал и растер тело поверх халата. Не торопясь, спросил у Итару:
– Вы ее муж?
– Родственник. Младший брат.
– Вам надо будет присмотреть за ней. Отлично, ей уже лучше… Сделаем промывание желудка, и уже послезавтра она будет как новенькая. Хорошо, что прошло мало времени. Не волнуйтесь. Я сохраню все в тайне.
Врач скользнул взглядом по надписи на зеркале. Итару, по примеру врача, растирал тело Мисудзу.
– Мне понадобится ваша помощь. И после вы должны взять на себя уход за ней. Хорошо?
– Я все сделаю, – сказал Итару, не думая о том, что ему предстоит. Он уже привык отвечать подобным образом.
Следуя указаниям врача, Итару перенес Мисудзу на кровать и уложил на левый бок. Врач поставил рядом ведро с теплой водой, простерилизовал принесенный администратором шланг, одним движением вставил ей в рот и ловкими толчками мгновенно впихнул в нее чуть ли не полметра. Затем достал из портфеля гигантский шприц, набрал воду из ведра и через шланг закачал в желудок. Он повторил эту процедуру несколько раз, затем тем же шприцем высосал воду из желудка и слил в ведро. По комнате распространилась кисловатая вонь. Итару, сдерживая тошноту, наблюдал за происходящим так, словно стал свидетелем механического изнасилования. Впрочем, и экстренные меры, предпринятые им самим, были не чем иным, как «изнасилованием» ради спасения ее жизни.
Закончив с промыванием желудка, врач слил воду из ведра в унитаз и тщательно вымыл руки. Все это время Итару оставалось только суетливо топтаться возле врача.
