Михаил Бочкарев - Москва-Поднебесная, или Твоя стена - твое сознание

Елисей взял предложенную прессу, развернул и прочел на первой полосе:

Пассажиры пропавшего самолета перед смертью видели ангела.

От этого заголовка, по спине Елисея прошел озноб, будто под рубашкой проползла гремучая змея. Он нервно забегал глазами по строчкам, которые словно размытые водой с трудом фокусировались, и норовили расплыться в жидкую словесную кашицу.

— Он позвонил мне и сказал, что видит ангела летящего возле крыла! — гласила надпись у фотографии с изображенной на ней заплаканной теткой в цветастом платье. Тетка была женой одного из пассажиров пропавшего самолета. Она прижимала поленистые руки к груди, взирая на безжалостное небо распухшим лицом. На другой фотографии усатый и в очках гражданин, более всего похожий на нелепо загримированного под европейца китайского шпиона, утверждал, что его жена так же позвонила с мобильного телефона, перед самым исчезновением небесного судна и плача праведными слезами клялась, что видит божие создание, парящее в облаках за иллюминатором.

Тут же внизу шла еще одна сноска на показания старушки пенсионерки, к которой накануне катастрофы явился черт на кривых свиных ногах и с кочергой в когтистых уродливых лапах. И дыша на нее пеклом ада, предрек гибель самолета, торнадо в Мексике и вторжение марсиан. Но напрямую к статье это не относилось, а шло лишь как дополнительная устрашающая заметка. Старушка на фото выглядела так, будто пила водку с трех лет и ни разу не чистила зубы. А потому Елисей в старушечьи предзнаменования не поверил.

Но в ангела, которого видели пропавшие пассажиры, Елисей уверовал сразу. Он тут же вспомнил о крыльях лежащих сейчас под кроватью в его квартире, о разговоре в кругу семьи про ангела обчистившего банк, и с ужасом вдруг ощутил себя соучастником какого-то зловещего церковно-террористического заговора, целью которого является мистические грабежи и похищения самолетов с летящими в них людьми.

— Но при чем здесь я? — чуть не заныл, изрядно захмелевший Нистратов, оторвавшись от статьи. Он посмотрел в глаза собеседника и вдруг понял, что это вовсе никакой не Михаил Гелархан, специалист по связям и урегулированию, а следователь прокуратуры, вышедший на след Елисея и подозревающий его, в пособничестве ангелам, угнавшим самолет. Но тут же он понял, что думается ему всякая нелепость. Зачем ангелам самолет? Да и людей убивать им зачем? Ведь это же помощники господа, а следовательно добрые и праведные существа. Но зачем тогда ему передали крылья? И передал их кто? Старик с хвостом передал, а у ангелов хвосты не произрастают! Вся эта вереница мыслей пронеслась в голове Нистратова вихрем и в итоге смешалась в какую-то одну, совершенно неподвластную пониманию гипотезу.

— Да что вы! — расплылся в добродушной улыбке Гелархан, — У меня и в мыслях не было вас обвинять в чем-то. И почему собственно вас? — он хитро прищурился, — Я лишь имел смелость вас развлечь. Мне вот тоже одиноко, думаю, подсяду к хорошему человеку, угощу коньяком…

— Да-а? — подозрительно успокоился Елисей.

— Именно так! — новый знакомый в одно мгновенье наполнил рюмки, взял свою двумя пальчиками, и выпив отправил следом в рот тарталетку с блестящей рубиновыми камешками икрой.

Елисей, глядя на столь аппетитное зрелище, не удержался и проделал все в точности так же. Икра лопалась на языке, растекаясь солеными дразнящими каждый вкусовой рецептор лужицами и послушно стекала в пищевод аппетитнейшей струйкой. Нистратов ощутил в себе блаженство, он давно не ел икры, тем более за чужой счет, да еще под такой превосходный коньяк.

— «Откуда тут такой коньяк хороший?» — задумался Елисей, глядя на графин янтарный напиток в котором неминуемо энтропировал. По правде он был уверен, что подают тут исключительно дрянную водку, да паршивую закуску к ней.

— А вы откуда сами Михаил… эээ? — поинтересовался хмелеющий с каждой минутой Нистратов. Мысли о самолетах и ангелах оставили его, сменившись симпатией к щедрому на угощение незнакомцу.

— Можно без отчества, — благодушно разрешил тот.

Елисей кивнул, и пьяно улыбнулся.

— Я… ниоткуда конкретно — ответил он, посмотрев как-то сквозь Нистратова, будто тот был стеклянный, — проездом в Москве.

— По делу?

— Не без этого.

Елисей не знал, что спросить у нового своего знакомого, но очень хотел как-то проявить себя участием, потому как, начал чувствовать благодарность за угощение и в пьянеющей его душе разлилась любовь ко всему во вселенной.

— А что за профессия у вас? — он припомнил текст на визитке, — Что это «специалист по урегулированию»?

— Многопрофильная спецификация, — уклончиво ответствовал таинственный специалист, и снова Елисей увидел наполненную свою рюмку в своей же руке, тянущейся с ней к губам. Он выпил и проглотил непременную тарталетку, как сказочный кит корабль набитый сверкающими бриллиантами.

— А вы кем трудитесь? — в свою очередь поинтересовался Гелархан, посмотрев такими пронзительными, как рентген глазами, что Елисею вдруг показалось, будто ему и без того все про него известно.

— Я… эээ… — замялся он, выискивая запропастившиеся куда-то сигареты, — вообще в отпуске сейчас, а так работаю заместителем ведущего инженера полиграфического предприятия, — должность свою Елисей выговорил с трудом, несколько раз неприлично брызнув на стол микроскопическими капельками. Про себя он решил больше не пить, и тут же через секунду, снова вместил в нутро очередной горячий янтарный глоток. После чего закурил сигарету, отправив сознание плавать в многократно усиленном табачным дымом, море пьяного удовольствия.

— А как тут пиво у вас? Приличное? — абсолютно трезво улыбался приезжий Михаил, в тумане бара.

— Гадость, — прошипел Елисей, пригнувшись партизанским лазутчиком.

— Что ж, попробуем, — ничуть не испугавшись откровенной рецензии, ответствовал Гелархан. И уже через секунду на столе появились две длинные, как трубы котельной, кружки с пенными, высовывающимися из-за прозрачных бортиков, шапочками. Елисей хоть и был уже совершенно пьян, потянулся к одной сверкающей восхитительным желтым огнем, схватил ее как охотничий пес добычу и жадно влил внутрь. Почти всю. Такого свежего и вкусного пива Елисей еще в этом баре не пил. Он торжественно икнул, поднял тяжелые веки на своего собеседника, и придвинувшись так близко, насколько это было позволительно с его места, интимно зажурчал в ухо таинственному специалисту.

— Хвост у него! Понимаешь? Хвост! — он слегка отстранился, проверить понимает ли? И вероятно убедившись, придвинулся обратно, — Сумку мне дал, гад! На — говорит! Передай! А у самого хвост!..

Нистратов сделал ужасные глаза, как если бы увидел вылезающую из пивной кружки анаконду.

— Сумку? — заинтересовался многопрофильный Михаил, подливая разгоряченному Елисею Никаноровичу, коньяк.

— Си-и-нюю-ю!!! — пояснил тот, потянув участливого Гелархана за лацкан пиджака. Тот ловко освободился и вместо захваченной ткани вставил в пальцы Елисея наполненную коньяком емкость. Елисей посмотрел на нее, силясь понять что это, дыхнул в сторону и махом выпил, кисло съежившись как кирзовый сапог.

— Синюю? Как интересно… И где же она?

— Она? — удивился Нистратов, осмысливая вопрос, — Почем я знаю?.. — пьяно махнул он, нечаянно опрокинув свой пивной фужер на пол. Тот к удивлению не разбился, а перевернувшись в воздухе славненько встал на деревянном полу, будто поддерживаемый бережной рукой. Остатки пива даже не успели пролиться, — На автобусе укатила… Красивая жутко! Как ее… это… Антистрейд что-ли? — осоловело предположил он.

— Анастейд. Настя, — подсказал Михаил.

— Ага! — согласился Елисей, — Еще ключ дала!..

— Ключ? — оживился подозрительно трезвый специалист, — Какой ключ?

— Тсссс… — заговорщицки оглянулся по сторонам Нистаратов, — Ти-хо!!! — крикнул он.

Гелархан закивал понимающе, и мимикой подтвердил конфиденциальность.

— Тре-у-го-ль-ный!!! — выдавил как из тюбика Елисей.

Специалист посмотрел внимательно на Елисея, будто портной собирающийся шить ему костюм, приобнял дружески и в самое ухо ласково пропел чарующим тембром.

— А кому передать-то? Сумочку синюю-ю…???

Елисей, открыл было рот, издал звук вступительный и вдруг отпрянул, будто обжегся.

— А-а вам то что? — прищурившись, насторожился он.

— Мне? Да мне все равно. Интересуюсь просто, — растерялся специалист, потянувшись к фужеру, снова отчего-то полному, желая вероятно вместить пьянящий нектар в опустошенные матовые емкости.

Тут Елисей ясно увидел, что сам он беспросветно пьян, а собеседник его свеж и чист взглядом, будто и не пил вовсе. Лишь на щеках его обозначился легкий румянец, как у юной особы в объятиях кавалера.