Виталий Кривенко - Экипаж машины боевой
РЕЙД
Наконец-то наш БТР двинулся с места, и мы, глотая пыль, помчались за ротой. На бетонке стояла колонна, и ждала наш БТР, комбат погрозил нам кулаком, показывая на часы, мол, время и так нет, и вы еще застряли где-то.
Колонна тронулась, БТР старшины немного замешкался и между машинами получился небольшой разрыв.
Туркмен недолго думая въехал в этот промежуток, я обернулся и увидел обалдевшего Грека.
– Да вы ох…ели! – заорал Грек.
– Там дальше перегруппируемся, товарищ прапорщик, – крикнул я.
– Да ладно хрен с вами, – старшина махнул рукой.
Хасан высунул голову из люка и вопросительно посмотрел на меня.
– Сейчас КП проедем, потом курнем, – сказал я ему.
– А чего тебе КП понадобилось?
– Земляк там должен дежурить.
– Какой еще земляк?
– Он «чиж». Ты его не знаешь.
– Ну, как хочешь, я лично «взрываю», мы с Уралом пыхнем.
Урал – это имя нашего гранатометчика в экипаже, по нации он башкир, родом из под Уфы, отслужил Урал полтора года и считался «дедом». В экипаже у нас был еще старший стрелок, это Андрей из Питера, отслужил он год, высокий такой, и «накаченный» пацан. На гражданке Андрей «качался железом» и тело у него было все в мускулах, мы называли его Качок, по характеру Качок был спокойный как танк, они с Туркменом были чем-то похожи. В большинстве своем, все здоровые люди – спокойные и безобидные, за исключением редких дураков, таких, например, как Носорог.
Я на БТРе выполнял функцию пулеметчика, моими были два пулемета КПВТ и ПКТ расположенные в башне бронетранспортера. Пулеметчика как такового у нас не было из-за нехватки людей, и поэтому заменять его приходилось мне. Мне нравилось быть пулеметчиком, хотя КПВТ капризный аппарат, то заклинивает, то утыкается, но я со временем научился с ним обращаться.
А помню, как первый раз сел за пулемет, выстрелил несколько раз по дувалу, и пулемет заклинило, а затвор остался во взведенном состоянии. Я берусь за заднюю крышку двумя руками, отвожу защелку и поворачиваю эту крышку, что бы снять ее. А в корпусе пулемета стоит мощная такая пружина для толкания затвора, во взведенном затворе эта пружина находится в сжатом состоянии. Вот я провернул крышку, и вдруг эта крышка (эдакая болванка килограмма на два весом) вылетает из моих рук и с силой бьет меня в грудь. Я отлетел от пулемета и упал на задницу, дыхалку перехватило, и я не могу не вздохнуть, не п…, сижу и хлопаю глазами и ни чего понять не могу.
После этого случая к пулемету подхожу осторожней и когда снимаю крышку с взведенным затвором, упираюсь покрепче, ее можно удержать, если ты готов к этому и знаешь силу пружины. Проезжая КП я посмотрел на бойцов, которые там дежурили, земляка моего не было среди них, и я запрыгнул в люк. Хасан с Уралом добивали «косяк». Туркмен и Качок чарс курили редко, так, от случая к случаю, в этот раз Туркмен не захотел, а Андрей пару раз затянулся и вылез на броню.
– Да вы припухли, дайте я хоть пятку добью, – воскликнул я, увидев выкуренный косяк, и забрав его у них, добил остаток сам.
– А где ты лазил? Я же тебя звал, – ответил Хасан заплетающимся языком.
Рядом с Хасаном сидел Урал, и улыбался как майская роза. Я посмотрел на него и сказал:
– О-о, татарин уже готов.
– М-м-м-да, только я не татарин, я башкир, – прогудел Урал.
– А какая на хрен разница? – спросил Хасан. Урал, немного помолчав, ответил:
– Большая, как между слоном и БТРом.
– Ну ты сравнил жопу с пальцем, – сказал ему Хасан.
– Татарин, ты и есть татарин, – сказал я Уралу.
– Ну пусть будет татарин, мне по фигу, хоть еврей, хоть хохол.
Я, похлопав Урала по плечу, заявил:
– Ну хрен с тобой, будь татарином. Все, отныне ты татарин.
– Туркмен, – крикнул я, – мы Уралу национальность поменяли, отныне он татарин!
– Лучше китаец. Он на китайца больше похож, особенно когда обдолбится, – повернувшись к нам, сказал Туркмен.
Меня тоже зацепило неплохо, я сидел, смотрел на Урала и думал, вот бы одеть этому башкиру тюбетейку и дать в руку пиалу с чаем, классно он бы смотрелся.
Я представил себе Урала, сидящего на ковре в юрте, на голове тюбетейка, а в руке пиала с чаем, меня разобрал дикий смех. Урал, смотря на меня, тоже давай ржать, а я как гляну на него, так закатываюсь, и не могу остановиться. Потом я отвернулся, думаю, не буду смотреть на этого башкира, может, успокоюсь немного, а то живот лопнет. Через время я немного успокоился и, не глядя на Урала, сказал ему:
– Слушай, татарин, залезь-ка ты на броню, лучше с Качком посиди, а то ему там скучно одному.
– Почему одному, там Сапог с ним.
– Все равно иди, запарил ты уже, неужели не понятно, что я не могу смотреть на твою круглую, лопоухую рожу с узкими глазами.
– Ну не можешь, не смотри, – ответил спокойно Урал.
– А как не смотреть, если ты уселся перед моими глазами?
– Ай, ну ладно, пойду на броню, там интересней, да и движки здесь гудят, заколебали уже, – сказал Урал и начал пробираться к люку.
Хасан сидел на командирском сидении и что-то оживленно «втирал» Туркмену, а тот спокойно рулил и, судя по всему, не слушал бред Хасана, а только изредка кивал, и то для того, чтобы Хасан не тряс его за плечо.
Я подсел к ним поближе и тряхнул спинку сиденья, на котором сидел Хасан.
– Хасан, хорош мозги парить Туркмену, он все равно тебя не слушает. Надень лучше шлемофон и послушай, что там «шакалы» трещат, может они в дукан какой-нибудь заскочить надумают, за водкой, например. Не знаю как замполит, а комбат обязательно заскочит.
Хасан надел шлемофон, и стал слушать эфир, откинувшись на спинку и закрыв глаза.
– Да успокойся Юра, до дуканов еще ехать, как до Китая раком, – ответил Туркмен.
– Ни фига себе, успокойся, я жрать, блин, хочу.
– Ну, сожри сухпай, – предложил Хасан.
– Да ну на хрен эти сухари, лучше в дукане лепешек взять и винограду, блин, виноград хочу, не можу.
– Я тоже виноград хочу, был бы виноград, я б с вами чарса курнул, – сказал Туркмен.
– Ну курни без винограда, – сказал я Туркмену.
– Не, без винограда не интересно. Чем сушняк убивать, водой что ли? А с виноградом кайф.
– Да, Туркмен, ты как всегда прав, с виноградом кайф. Черт, еще колона медленно так движется, быстрее бы до города доехать.
– А мы, наверное, в город заезжать не будем, до моста только, а потом свернем налево в старый город.
– Откуда ты знаешь? – спросил я Туркмена.
– Я так думаю.
– Ну, мало чего ты думаешь.
Вдруг Хасан привстал и поднял указательный палец вверх.
– Что такое Хасан? – спросил я его.
– Тихо! Наш полк на связи, слышно плохо.
– Туркмен, дай сюда второй шлемофон.
– Он не пашет.
– Как не пашет?
– Да так не пашет.
– А чего ты не заменил его в полку-то?
– Забыл.
– Да тихо вы, и так плохо слышно, – крикнул Хасан.
Мы притихли и стали ждать, Хасан некоторое время сидел тихо и слушал, потом раздался его голос:
– Да, я слушаю, да 472-й на связи.
Немного подождав, Хасан опять ответил:
– Да… да, все понятно товарищ старший лейтенант.
Хасан повернулся к Туркмену и сказал:
– Сворачивай за БТРом ротного, и езжай за ним, только быстрее давай, вон машина ротного уже съехала с бетонки.
– Что случилось, Хасан? – спросили мы одновременно с Туркменом.
– Духи вырезали дружественный кишлак, который недалеко от нашего полка.
– Это который со стороны свалки, километра три от нас? – спросил я.
– Да, он самый, зенитчики говорят, что им передал бача из этого кишлака, бача этот лазил по нашей свалке, а когда стал подходить к своему кишлаку, то услышал сначала крики, а потом увидел незнакомых людей с оружием, которые резали там всех в подряд. Ну, он бегом в наш полк и сразу заскочил к зенитчикам, они же там с краю стоят. Мы сейчас находимся недалеко от этого кишлака, да и в боеготовности полностью, поэтому они передали сразу нам.
– Ну, ни фига себе, духи обурели, прям под носом и средь белого дня.
– Это ведь с этого кишлака сказали, что два каравана должны прийти из Ирана? – спросил Туркмен.
– Да, с него, – ответил Хасан
– Ну, наверно, из-за этого кишлак и вырезали.
– Да что его там вырезать, он небольшой – дувалов десять, наверно, не больше.
В люк заглянул Качок:
– Куда это мы так полетели?
– Духи кишлак вырезали дружественный, – ответил я ему.
– Какой еще кишлак?
– Ну, тот, что за свалкой, километра три от нас в сторону гор.
– А когда вырезали?
– Да вот только что.
– Слушай Юра, подай мой автомат?
Я передал ему автомат, магазины и спросил:
– Что, очко сработало, бронежилет с каской тоже подать?
– Да нет, нафига, в такую жару да еще это железо.
– Вы там за моими стволами смотрите, может, я палить буду в случае чего. И смотри за этим тормозом Сапогом, а то он или под пулемет залезет или вылетит на хер вообще.
– Ладно, посмотрю.
– Далеко там до кишлака?
Качок исчез, потом опять его голова появилась в люке.
