Лебедев Andrew - New-Пигмалионъ
Дюрыгин поглядел в сторону бара, где стояла теперь их официантка, прищурил дальнозоркий глаз.
– Впрочем, а где-то и я ее определенно видел, – сказал он.
– Ну я же говорю, она любовница твоя, – хмыкнула Людмила, – поматросил девушку и бросил.
– Да ну тебя, – отмахнулся Дюрыгин.
***А через пять минут Людмиле стало плохо.
Сперва она сходила в туалет, где ее вытошнило, а потом она страшно побледнела и выразила огромное желание прилечь.
– Да у тебя сотрясение мозга, дорогуша, – определил Дюрыгин, тебе срочно скорую надо.
Едва шевелящимися губами, Людмила поведала, что ехала не пристегнувшись, что при ударе надувшаяся перед нею подушка сильно ударила ее, сильнее, как ей показалось, чем если бы подушки не было вовсе.
– Такое впечатление, Валера, что мне подушкой этой все мозги вышибло, – прошептала Люда.
Вызвали скорую.
Заботливая официантка предложила до приезда бригады положить Люду в комнате администратора.
Скорая приехала одновременно с эвакуатором.
– Ты со мной в больницу не езжай, – прошептала Людмила, – ты машину отправь, я за машину беспокоюсь.
Вот глупая!
Уехала скорая.
Потом за пять минут тросом втащили на платформу битую "пежо".
Дюрыгину дали квитанцию и вскоре на перекрестке он остался один.
И уже собирался садиться в свою "мазду" и уезжать, но вдруг услыхал голос официантки.
– Вы забыли.
Она протягивала Дюрыгину забытую Людмилой сумочку.
– Спасибо.
– Это ваша жена? – спросила официантка – Нет, знакомая, вот попросила приехать на аварию, помочь.
– А я вас вчера утром на радио в Останкино видела с Ирмой Вальберс, – сказала официантка.
– А-а-а, то-то я думаю, что ваше лицо мне знакомо.
– Вы там кофе пили – А вас как туда занесло? – поинтересовался Дюрыгин – А я за призом приехала на радио "Москва-Сити-Эф-Эм" – Ага, это вас объявляли, я слышал, две кружки в виде задниц – Точно…
Возникла неловкая пауза.
Надо было уже вроде бы как и уезжать отсюда, но что-то недосказанное, что-то недоделанное удерживало Дюрыгина.
– А знаете, – дрогнув голосом вдруг сказал он, – а знаете, не хотите со мной встретиться еще разок?
– Как? – спросила девушка, подняв на Дюрыгина полные удивления глаза.
– А приезжайте завтра на телевидение, попьем кофе, я вам студии покажу, а потом пообедаем вместе.
– Вы не шутите? – спросила девушка – Нет, не шучу, – сказал Дюрыгин, – даже вот что, вы не приезжайте, я сам за вами заеду, давайте адресок и номер мобильного телефончика.
– Да вам неудобно будет, я в Новогиреево квартирку снимаю с подругой.
– Ничего, вполне удобно.
Из кармашка форменного фартучка девушка достала дешевую шариковую ручку.
– Где написать?
Дюрыгин достал портмоне, вынул две свои визитки. Протянул их девушке. На обороте одной она написала свой номер, другую с мимолетной и очень милой улыбкой оставила себе.
– Агаша, – прочитал Дюрыгин, – странное имя какое и редкое.
– Так родители назвали, в честь Агаты Кристи.
– Хорошее имя могло бы быть для ведущей телешоу.
– Шутить изволите – Я сказал только то, что сказал И потом он все же сел в машину и уехал, оставив девушку Агашу в смятении души.
2.
Натаха Кораблева ничуть не была смущена требованием Джона притаранить справку из КВД, причем не паленую, а из государственного кожно-венерического и свежую, не просроченную. С печатью.
– Это нормально, – решила Натаха, отправляясь на улицу Вальдека Роше дом три, – Агашка в своё кафе подобные справки по четыре раза в год таскает, и ничего.
С Агашкой, кстати говоря, контакта теперь больше не было.
Натаха попыталась пойти на мировую, проставилась вечером тортиком и бутылкой испанского вина, но Агашка проявила гордость и фыркнув, отправилась в ванную и спать, оставив Натаху на кухне наедине с ее испанским полусухим.
Наверное, съедет теперь.
У них, правда говоря, квартирка оплачена аж до сентября, но с Агашки станется, она деваха упрямая, наплюёт на деньги и когда найдет себе новую хатку и компаньонку, съедет обязательно.
Обиделась.
Подумаешь!…
Не понимает, что жизнь такая, здесь кто не успел, тот опоздал.
А если бы Агашка в тот день не пошла бы на работу, а вместо Натахи позвонила бы Джону?
Джону то Агашка сильнее понравилась, от верного глаза Натахи и от ее чуткого носика такое не скроешь! Вон как Джон на Агашку глядел – пялился, на груди и ниже прям рентгеном сарафан просвечивал-высвечивал. Так что, если Джону пришлось бы выбирать из них двоих, Натаха наверняка оказалась бы в пролёте.
Жизнь такая.
Кто смел, тот и съел.
Так что, Натаха ничуть не сожалела о том, что потырила у Агашки визитку с телефоном.
На ее месте так бы каждая поступила.
А если не поступила бы, то значит дура.
А дурам так и надо, пускай сидят себе в своих ларьках и кафушках, ишачат на Тофиков и Рафиков, а к тем, кто посмелее, к тем и удача рано или поздно обязательно попрет. А к тем, кто посмелее, к тем обязательно рано или поздно подойдет их Джон с телевидения.
И здесь уже никаких дружб, никаких обязательств перед подругами быть не должно.
Надо зубками и коготками драться за свой счастливый билетик.
Это как в корзине со слепыми котятами.
Котятки друг-дружке никогда не уступают, здесь кто первый к кошкиному – мамкиному соску подобрался, тот и сыт. И никто его добровольно не уступит.
***Оставила в КВД пятьсот рублей за то, чтобы пройти по укороченной очереди.
Теперь надо было бы с девчонками поболтать – обсудить – перетереть про Джона и что они о нём и его дачном проекте думают.
Новых товарок звали Света, Мила, Таня и Роза.
Все, как и Натаха – на Москве приезжие.
Кто откуда.
А Роза больше других Натахе понравилась.
Она какая-то южная, не славянская.
Лицо смуглое, фигура – ни жиринки, подтянутая, стройная от природы.
Попка кругленькая, обтянутая черной мини-юбкой.
Ножки длинные, на каблуке стоит и идет, как профи на дефиле.
Волосы черные, не крашенные, распущены вниз по спине.
А губки маленького рта по детски разлеплены, обнажая брильянтовый блеск влажных зубиков.
Залюбуешься.
Набрала мобильный Розы.
– Розка? Это Натаха, ну Натаха, что на проекте у Джона… Ты это, ты справку из КВД достала? И я только что вот оттуда тоже иду… Может встретимся? Давай на Лубянской наверху! На выходе к Детскому миру. Через час. А там пешком до Тверской дойдем, посидим в кафе, кофейку попьем, покурим, поболтаем…
Покуда мимо Охотного ряда до Тверской шли, к ним пять раз разные вязались.
Розка эффектно смотрится.
Просто обложка журнальная, а не подруга.
И Натаха с ее светлыми волосами на фоне смуглой темноволосой Розы выгодно заиграла своими статями.
Пару раз какие-то студенты приставали – ну их! Нищета… Кофе даже не предложат, потащат гулять на Ленинские горы, а потом в общагу – трахаться нахаляву.
Раза три сигналили им из останавливающихся "мазд" и "лексусов". Нерусские. С золотыми зубами.
У этих деньги есть, эти и угостят. Но с ними опасно, завезут, а потом еще и живой не выберешься. Это они с Агашкой еще в первый год знакомства с Москвою проходили.
Дошли до Пушки, перешли по подземному переходу, а там дальше, не доходя до Маяковского, зашли в кафе, что примыкает к салону красоты.
Взяли мороженого, свежей голубики и кофе с молоком по итальянски.
– Розка, а ты где живешь?
– Я снима-а-аю, та-а-ам, – Розка махнула рукой, – на Юго За-а-ападе…
Она говорила нараспев, протягивая гласные. И голосок ее детский, но слегка хриплый, как у простуженного ребенка, содержал в себе особенный привкус какой-то ее сильнейшей внутренней сексуальности.
Роза говорила и при этом не смотрела на собеседницу, глаза ее – огромные, темные, почти черные, усиленные краской на длинных ресницах, блуждали вправо и влево, а рука, а гибкая кисть руки Розы с длинными пальчиками, изящно шевелила ее волосы.
Натаха так не умела.
Не было у Натахи такого блеска и такого умения держаться.
– Розка, а ты не хотела бы жить со мной? Вдвоем то веселее!
Выяснилось, что Розке снимал хатку ее друг. Типа как бы бойфрэнд.
Но друга этого не то посадили, не то убили, вобщем, пропал бойфрэнд, два месяца от него ни слуху – ни духу, а за квартиру уже платить бы надо, хозяйка звонит – беспокоится.
– А ты переезжай ко мне в Новогиреево, – предложила вдруг Натаха, – моя подружка бывшая от меня съехать хочет, как раз бы она к тебе съехала, а ты ко мне.
Розка, поблуждав по потолку и стенам взглядом своих черных глаз, потрогав длинными пальчиками волосы возле виска, сказала что "па-а-адумает".
– А за твою хатку отступного моей подружке бывшей вскладчину начислим, о-кей?
Ловкая и быстрая на решения Натаха все мгновенно придумала.
Сегодня же вечером они Агашку переселят.
Не нужно им обиженных подле себя.
