Марина Йоргенсен - Счастье как способ путешествия
Какая, к черту, калма? Какая ышпэра? Успокоиться и ждать, пока эти блюстители порядка снизойдут до моей пустяковой проблемки? Я стояла около будки уже пятнадцать минут. За такое время моя сумка может упутешествовать дальше, чем гном из французского фильма про Амели.
– Сеньоры… – теперь уже просительно, а не вопросительно начала я свою фразу. Сеньоры и ухом не повели.
– Идиоты! – закончила я ее. Громко и по-русски. Тут же трусливо сообразив, что идиот – слово почти международное и в переводе вряд ли нуждается. Мне теперь только в лиссабонскую кутузку осталось загреметь за оскорбление блюстителей порядка. На мое счастье, блюстители меня не услышали. Или не поняли. И даже от своих занятий не оторвались.
«Либо ты часть решения, либо ты часть проблемы», – сказал не помню кто, но кто-то наверняка мудрый. Твердо решив поменять амплуа и стать частью решения, я, вместо того чтобы продолжать подпирать собой стену сторожевой будки, отправилась обследовать стену Каштелу.
Слева от замка я обнаружила узкие ступени. Осторожно держась за поручень, стала спускаться по ним вниз. Потом я шла по тропинке, обнесенной с двух сторон заборами. Потом перелезала через забор. Потом еще через один. Потом – через закрытую на замок калитку.
И вот она, та самая терраса. И тот самый шезлонг. А моей сумки не видно. Я позвонила в дверь. Никто не открыл. Разумеется. Я присела на шезлонг. Скрученные в пружину нервы не выдержали, и я заплакала. Вернее, заголосила. Отчаянно и надрывно. Как глуповатая деревенская родственница, которой любой повод хорош, хоть свадьба, хоть похороны, чтобы выдать рулады на четыре октавы. Мне стало страшно. Очень страшно. Что мне теперь делать? Стоять на улице, как лиссабонские попрошайки-лжетуристы: «Извините, пожалуйста, я туристка из России, только что потеряла сумку, не дадите ли мне один евро?»
Я не знаю, сколько времени я просидела на шезлонге в шоковом полузабытье. Очнулась я от того, что кто-то гладил меня по голове. На всякий случай приготовившись к самому худшему, я приоткрыла один глаз. А затем второй.
Скорее всего, у меня окончательно поехала крыша. Раз герои сериалов начали посещать меня наяву. Около меня стояла Жануария. Та самая, из сериала про рабыню Изауру. Помните этот мыльный шедевр? Первый настоящий сериал, показанный по российскому, точнее, еще тогда советскому, телевидению. Не буду врать, морща носик, что я не такая, я жду трамвая и единственный в жизни просмотренный мною сериал – это «Секс в большом городе». Смотрела я «Рабыню Изауру», смотрела. И даже с уроков сбегала, чтобы вовремя попасть домой к телевизору. Вот меня Господь Бог за это и наказал, поселив мой контуженый мозг в этом сериале навечно.
Жануария продолжала гладить меня по голове и низким голосом что-то тихо говорить. А я продолжала хлюпать носом, сидя на шезлонге.
– Простите, пожалуйста, – наконец я решилась прервать тихий монолог Жануарии, – я не очень хорошо говорю по-португальски. По-бразильски, – быстро поправила я саму себя.
– Не плачь, дорогая, не плачь, – как будто ничуть не удивившись, переключилась на английский язык Жануария. – Все будет хорошо, не переживай, все будет хорошо. Не плачь, дорогая. Зачем плакать? Хочешь, я сделаю тебе чашку чая? Ромашкового?
Странно-абсурдная ситуация начала мне казаться странно-абсурдной вдвойне. Говорящая по-английски Жануария. Мало того что не спрашивает, кто я такая, не предъявляет претензий, что я забралась к ней в дом, нарушив границы частной собственности, так еще и успокаивает, предлагает ромашковый чай. Я, конечно, уже успела осознать, что португальцы – нация дружелюбная. Но не настолько же! Либо я окончательно повредилась рассудком и все происходящее – игры моего контуженого разума. Либо, либо… Нет, другие варианты мне в голову не приходят.
Тем временем из дома на террасу вернулась Жануария. В руке она держала большую чайную чашку. Огромную. Размером как раз, как я и люблю. Что еще больше утвердило меня в подозрениях по поводу моей съехавшей крыши, переселившей меня на веки вечные в странно-параллельный мир моих собственных фантазий.
– Не надо плакать, – продолжала свой монолог Жануария, – как поссорились, так и помиритесь, не обижайся на него, он человек неплохой. Зачем обижаться?
От этих слов я чуть не выронила из рук чашку. Держала ее двумя руками – поэтому и не выронила. Откуда она знает про Антона? Ясновидящая? Ясновидящая, которая является плодом моего воображения?
– Я не из-за Антона плачу, а из-за сумки, – ответила я Жануарии.
– Сумки? – удивленно глядя на меня, переспросила Жануария. – А кто такой… Ан-тон? – Имя моего бывшего она произнесла по слогам и немного причмокивая языком, как бы пробуя незнакомое слово на вкус.
Гм, хороший вопрос – а кто такой Антон? Лично для меня ответ на этот вопрос выглядит все менее и менее однозначным.
Мы с Жануарией озадаченно разглядывали друг друга. Ситуация совершенно непонятная. Но, возможно, и не такая безнадежная, как мне показалось на первый и второй взгляд. От вопросов Жануарии у меня на душе немного полегчало. Если она не ясновидящая и не плод моего воображения, то, может быть, и я не сумасшедшая? Во всяком случае, пока.
Глава 10
Только не падайте от смеха со стула, но на самом деле Жануарию зовут Изаурой. Вполне обычное португальское имя. А мне до сих пор смешно, когда начинаю вспоминать обстоятельства, при которых мы познакомились. Оказалось, что Изаура – не хозяйка этого дома, а работает в нем домработницей – empregada doméstica.
– Так значит, ты не герлфренд хозяина? – запнувшись перед словом «герлфренд», как будто подбирая нужное слово, спросила меня Изаура.
Я ее заверила, что нет. Что я вообще ее хозяина ни разу в жизни в глаза не видела. А она заверила меня, что только что вернулась из супермаркета и никакой сумки не видела. Что. Мне. Теперь. Делать. Не. Знаю. Вдох через нос – выдох через рот, вдох через рот – выдох через рот, вдох через нос, выдох через нос. Вдох на раз-два-три-четыре, выдох на раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь-восемь. Эта техника называется «Дыхание океана». Повторила, как и полагается, двадцать раз, но представить, что морские волны унесли мое напряжение, у меня так и не получилось.
– Ну надо же, как оно бывает, – задумчиво протянула Изаура. Они вынесла из дома прозрачный бодумовский чайник, налила себе чашку и подлила в мою чашку еще чая. Хотя, если честно, сейчас я бы не отказалась от чего-нибудь покрепче. Йога йогой, но меня начинает знобить. Оделась я сегодня явно не по погоде. Солнечное утро сменилось пасмурно-ветреным днем. В горле подозрительно першит – не заболеть бы. Мы продолжали сидеть на террасе, переместившись с шезлонга к круглому столу.
Уверенность Изауры в том, что я – девушка ее хозяина, показалась мне странной. Неужели я похожа на нее, как однояйцевый близнец? Или… или… Или «подружки» у ее хозяина меняются с такой скоростью, что Изаура не успевает с ними ни познакомиться, ни запомнить, как они выглядят. Ну и история! Я не удержалась и напрямую спросила об этом Изауру. Но дипломатичная «эмпрегада доместика» не спешила подтвердить или опровергнуть мои предположения.
– Время сейчас сложное. Кризис. Потерять работу проще, чем найти. А найти – очень сложно. Зачем мне проблемы с хозяином? Хозяин – очень хороший человек, добрый, – добавила она таким тоном, как будто я собиралась с ней на эту тему спорить. – Я ведь не только у хозяина работаю, а в нескольких семьях, – продолжала Изаура. – Так вот, была у меня еще одна семья – богатые. Он – врач зубной, она – не работала вообще, все по маникюрам да косметологам, а сейчас они отказались от моих услуг, не могут себе позволить, говорят, что-то с их акциями случилось, все их прибыли в убытки превратились. Кризис.
– Донна Изаура, донна Изаура! – На соседней террасе, по другую сторону ажурного, но высокого забора седовласый пожилой мужчина пригласительно помахал рукой.
Изаура явно нехотя встала со стула и перешла на соседскую террасу. Я слышала, как Изаура и ее сосед о чем-то громко и оживленно разговаривали, но о чем именно, мне не удалось понять даже в общих чертах. Чай в чашке давно остыл. Я сделала маленький глоток, подумав, что пора мне уже откланиваться и отправляться… Куда? В полицию? Или сначала в российское посольство?
– Смотри сюда! – Передо мной стояла сияющая, как начищенный медный таз, Жануария, в смысле Изаура, и держала в руках сумку. Мою сумку.
– Это твоя сумка? – спросила она меня.
Я не выдержала и снова заплакала. Теперь от радости. Неврастеничкой становлюсь. Пора опять покупать бутыль новопассита. Интересно, его в Португалии без рецепта продают? Хотя зачем им тут новопассит? Португальцы поспешают, не торопясь. Преисполненная благодарности к этой большой улыбчивой женщине, я повисла у нее на шее. Мне стало неудобно от своего внезапного порыва. Ну да ладно, в вопросах выражения благодарности лучше перестараться, чем недостараться. Может быть, купить Изауре в знак благодарности коробку конфет? Или цветы? Мы обменялись с Изаурой номерами телефонов и договорились обязательно созвониться и встретиться где-нибудь в центре за чашечкой кофе.
