Дино Буццати - Шестьдесят рассказов
— Как же быть?
— Желательно запастись терпением и до того, как раздражение не будет полностью устранено, переехать на четвертый этаж.
— Довольно! — в отчаянии вскрикнул Джузеппе Корте. — Хватит с меня переездов! На четвертый этаж я перееду только вперед ногами.
— Смотрите, конечно, сами, — заметил врач примирительным тоном, стараясь на него не давить, — но учтите, что как лечащий врач я запрещаю вам ходить вниз по три раза в день.
Самое неприятное заключалось в том, что сыпь не только не проходила, а стала медленно расползаться. Джузеппе Корте совсем потерял покой и все ворочался в постели. Он злился еще три дня, пока наконец не уступил. Корте сам попросил врача назначить ему курс облучения и перевести на нижний этаж.
На четвертом этаже Джузеппе Корте порадовался тому, что здесь он явное исключение. Больные этого отделения были крайне тяжелыми, они практически не вставали. Он же позволял себе роскошь дойти из своей палаты до процедурной и обратно — под удивленные и одобрительные возгласы медсестер.
В разговоре с новым лечащим врачом Джузеппе Корте упирал на свое особое положение. Подумать только: больной, законное место которого на седьмом, вдруг скатился на четвертый. Вот пройдет эта сыпь, и он тут же вернется наверх. Никаких новых отговорок он не допустит. Он по праву должен быть на седьмом этаже.
— Конечно, на седьмом, на каком же еще! — ухмыльнулся врач, заканчивая осмотр. — Вечно эти больные напридумывают! Да я первый подтвержу, что дела ваши неплохи, так что радуйтесь. Из истории болезни видно, что резкого ухудшения нет. Но между всем этим и седьмым этажом, простите меня за прямоту, есть кое-какая разница! Повторяю, ваш случай еще не такой тяжелый, но болезнь есть болезнь!
— Тогда на какой этаж, — внезапно зарделся Джузеппе Корте, — на какой этаж вы бы меня поместили?
— Ну, знаете ли, так сразу и не скажешь. Пока что я провел только предварительный осмотр. Для окончательного решения понадобится не меньше недели.
— Хорошо, хорошо, — не унимался Корте, — но хотя бы примерно вы можете сказать?
Чтобы успокоить пациента, врач для вида призадумался, затем, кивнув, отчетливо произнес:
— Ну, знаете ли, в порядке одолжения скажу, что вообще-то вас можно положить на шестой! Да, да, на шестой, — добавил он, как будто убеждал самого себя.
Доктор полагал, что таким образом угодит пациенту. Однако на лице у Джузеппе Корте отразилась растерянность. Больной осознал, что врачи с верхних этажей обманывали его. Вот и новый врач, вероятно, более опытный и добросовестный — и тот в глубине души считал, что место Джузеппе Корте не на седьмом, а скорее на пятом и к тому же в категории тяжелых больных! Корте испытал острое разочарование. В тот вечер у него резко поднялась температура.
Время, проведенное Джузеппе Корте на четвертом этаже, было самым спокойным с момента его поступления в клинику. Лечащий врач оказался человеком на редкость приятным, внимательным и отзывчивым. Он подолгу засиживался у Корте. Они говорили на самые разные темы. Корте охотно поддерживал беседу, переводя разговор на свою привычную адвокатскую практику и активный образ жизни. Он старался убедить себя в том, что все еще является здоровым человеком, что, как и прежде, занят делами, что живо интересуется происходящими событиями. Но из этого ничего не получалось. Рано или поздно беседа неизменно сводилась к болезни.
Желание добиться хоть какого-то улучшения превратилось для Джузеппе Корте в наваждение. С помощью гамма-терапии распространение сыпи было остановлено, но снять ее так и не удалось. Каждый день Джузеппе Корте без конца говорил об этом с врачом. Он сохранял присутствие духа и даже пробовал шутить, но без особого успеха.
— Скажите, доктор, — спросил он однажды, — как там процесс распада моих клеток?
— Боже, что за словечки! — пожурил его врач. — И от кого это вы набрались? Так дело не пойдет! Еще больной называется! Чтобы больше я от вас ничего подобного не слышал!..
— Ладно, ладно, — перебил его Корте, — но вы все-таки не ответили.
— Сейчас отвечу, — вежливо сказал врач. — Процесс разрушения клеток, выражаясь этим языком, в вашем случае сведен к минимуму, слышите, к минимуму. Хотя я бы определил его как устойчивый.
— Устойчивый… в смысле хронический?
— Не следует приписывать мне того, чего я не говорил. Я всего лишь сказал «устойчивый». Впрочем, так бывает в большинстве случаев. Даже легкие воспаления нуждаются иногда в интенсивном и длительном лечении.
— Скажите, доктор, когда же надеяться на улучшение?
— Когда? Прогнозы в подобных случаях делать сложно… Хотя знаете что… — произнес он после короткого раздумья. — Я вижу, у вас просто мания какая-то — поскорее выздороветь… Знаете, что бы я вам посоветовал… если бы не боялся вас рассердить?
— Что же, доктор, что?
— Поставлю вопрос со всей ясностью. Предположим, я сам заболел такой болезнью, пусть даже в легкой форме, и поступил в нашу клинику (лучше, кстати, и не найти). Так вот, с первого же дня, с первого, понимаете ли вы это, я бы не раздумывая лег на один из нижних этажей. Я бы, пожалуй, лег на…
— Первый, — вставил с наигранной улыбкой Корте.
— Типун вам на язык! Первый! — с иронией в голосе ответил врач. — Скажете еще! А вот на третий или даже на второй — это точно. На нижних этажах лечение значительно лучше. Даю гарантию. Оборудование там более мощное и современное, да и персонал опытнее. Вы знаете, кто у нас душа всей клиники?
— Уж не профессор ли Дати?
— Он самый. Именно профессору Дати принадлежит авторство нашей методики лечения. Именно он создал проект оснащения клиники. Профессор Дати — наше светило. А практикует он, так сказать, между первым и вторым этажами. Оттуда он излучает свою энергию. Но поверьте на слово, влияние профессора не распространяется дальше третьего этажа. Чем выше, тем больше его указания выхолащиваются. Они теряют свою значимость и предстают в ложном свете. Сердце клиники у нас внизу. Так что, хотите вылечиться — стремитесь вниз.
— Короче говоря, — голос Джузеппе Корте дрогнул, — вы советуете мне…
— Прибавьте сюда еще и то, — врач был все так же невозмутим, — что в вашем случае мы имеем дело с раздражением кожи. Мелочь, согласен, но до чего надоедливая. Если сыпь еще какое-то время продержится, то недолго и вовсе приуныть. А вы не хуже меня понимаете, как важно для выздоровления присутствие духа. Гамма-терапия сделала только полдела. Вы спросите — почему? Возможно, это случайность. Возможно, облучение недостаточно мощное. Как бы то ни было, на третьем этаже аппаратура куда мощнее. Следовательно, вероятность устранения экземы намного выше. А что это означает? Это означает, что как только организм пошел на поправку — самое трудное уже позади. Если вы на подъеме, обратной дороги нет. Когда почувствуете улучшение, без помех подниметесь к нам и даже выше — на пятый, шестой, а то и на седьмой… Все будет зависеть от ваших «успехов».
— Вы действительно думаете, что это ускорит лечение?
— Вне всякого сомнения. Я же сказал, как поступил бы на вашем месте.
Такого рода беседы врач проводил с Джузеппе Корте ежедневно. В конце концов больной совсем измучился от экземы. Вопреки инстинктивному нежеланию спускаться он решил последовать совету врача и переехал еще ниже.
На третьем этаже Джузеппе Корте сразу отметил необычное веселье среди врачей и обслуживающего персонала. Странно, ведь здесь лежали больные, внушавшие серьезные опасения. Изо дня в день веселье лишь возрастало. Завязав знакомство с медсестрой, Джузеппе Корте не выдержал и спросил: чему это все так радуются?
— Разве вы не знаете? — отвечала сестра. — Через три дня мы уходим в отпуск.
— Как это — в отпуск?
— Очень просто: третий этаж закрывается на две недели, и весь персонал берет отпуск. У нас все этажи отдыхают по очереди.
— А как же больные?
— Ну, поскольку больных не так много, два этажа объединяются в один.
— Значит, вы объедините больных третьего и четвертого этажей?
— Нет, нет, — поправила медсестра. — Третьего и второго. Больные с третьего этажа спустятся вниз.
— На второй этаж? — Джузеппе Корте смертельно побледнел. — Мне придется перейти на второй?
— Ну да. А что тут такого? Через две недели мы вернемся из отпуска, и вы снова переедете в эту палату. И бояться тут, по-моему, нечего.
Однако Джузеппе Корте не на шутку испугался. Чутье подсказывало ему совсем другое. Но он не мог уговорить персонал не брать отпуск. К тому же Корте был уверен, что новый, более интенсивный курс облучения пойдет ему на пользу, ведь сыпь почти сошла. Он не решился выдвигать формальных возражений против очередного перевода. Хотя настоял, невзирая на колкости медсестер, чтобы к двери его новой палаты прикрепили табличку: «Джузеппе Корте. Третий этаж. Временно». Ничего подобного за всю историю клиники еще не было. Но врачи не стали возражать: при таком вспыльчивом характере, как у Корте, любой запрет мог вызвать у него эмоциональное потрясение.
