Виктор Пелевин - Принц Госплана
– На фига, интересно, мы живем? – спросил он.
– Ну вот, – сказал Петя, – вроде и не пил сегодня, а… Вообще, ты стражника спроси. Он тебе объяснит насчет жизни.
Саша опять уставился на огни.
– Вот ты второй год по лабиринту бежишь, – заговорил Петя, – а ты думал когда-нибудь, на самом он деле или нет?
– Кто?
– Лабиринт.
– В смысле существует он или нет?
– Да.
Саша задумался.
– Пожалуй, существует. Точнее, правильно сказать, что он существует ровно в той же степени, в какой существует принц. Потому что лабиринт существует только для него.
– Если уж сказать совсем правильно, – сказал Петя, – и лабиринт и фигурка существуют только для того, кто глядит на экран монитора.
– Ну да. То есть почему?
– Потому что и лабиринт и фигурка могут появляться только в нем. Да и сам монитор, кстати, тоже.
– Ну, – сказал Саша, – мы это на втором курсе проходили.
– Но тут есть одна деталь, – не обращая внимания на Сашины слова, продолжал Петя, – одна очень важная деталь. Ее те козлы, с которыми мы это проходили, забыли сообщить.
– Какая?
– Понимаешь, – сказал Петя, – если фигурка давно работает в Госснабе, она почему-то решает, что это она глядит в монитор, хотя она всего лишь бежит по его экрану. Да и вообще, если б нарисованная фигурка могла на что-то поглядеть, первым делом она бы заметила того, кто смотрит на нее.
– А кто на нее смотрит?
Петя задумался.
– Есть только один спо…
В следующий момент его что-то сильно толкнуло в спину, он перекувырнулся через перила и полетел вниз; Саша увидел похожую на бумеранг штуку, какую он уже видел на лестнице, – крутясь, она умчалась куда-то в направлении увенчанных неподвижным дымом труб на горизонте. Саша даже не успел испугаться, так быстро все это произошло. Перегнувшись через перила, он увидел Петю, вцепившегося руками в перила балкона этажом ниже.
– Все в порядке, – крикнул Петя, – костылявки максимум на один этаж сбрасывают. Сейчас я…
Но тут Саша заметил медленно подплывающий к Пете вдоль стены огромный глаз, похожий на круглый аквариум, до краев наполненный синими чернилами.
– Петя! Слева! – крикнул он.
Петя освободил одну руку и пустил в синий глаз два красных шарика размером с клубок шерсти – от первого глаз дернулся и замер, а от второго с хлопающим звуком растворился в воздухе.
– Иди в шестьсот двадцатую, – крикнул Петя, перелезая через перила, – я сейчас приду, и будем твою игру докалывать.
Саша повернулся к выходу с балкона, и вдруг прямо перед ним с грохотом упала стальная решетка, расколов острыми зубьями несколько кафельных плит пола. Он шагнул назад, и вторая решетка с лязгом ударила в перила балкона. Саша поднял голову, увидел в близком бетонном потолке небольшой квадратный лаз, привычно подпрыгнул, подтянулся и вылез в узкий каменный коридор.
Впереди на пол падало квадратное пятно красноватого света. Прижимаясь к стене, Саша дошел до него и осторожно глянул вверх. Там была узкая четырехугольная шахта, и в ней, далеко наверху, горел факел и виднелся участок закопченного потолка, – видимо, это была обычная коридорная ловушка, но сейчас Саша был на ее дне. Наверху могли быть стражники, поэтому он встал на цыпочки и, осторожно ступая по веками копившемуся праху, пошел вперед. Впереди оказался поворот и в нескольких метрах за ним – тупик. Он двинулся было назад, но услышал, как в дальнем конце коридора лязгнула решетка, и остановился. Он попал в мешок. Теперь оставалось только одно: тщательно проверить все плиты пола и потолка – любая из них могла управлять решетками или поворачивающимися участками стены. Вытянув руки над головой, он подпрыгнул. Потом еще раз. Потом еще. Третья плита чуть-чуть поддалась. Дальше все было просто: он еще раз подпрыгнул, толкнул плиту руками и сразу же отскочил; плита выпала. Раздался грохот, и он привычно зажмурился, чтобы взлетевшая с пола пыль не попала в глаза. Немного погодя он шагнул вперед. Теперь в потолке зияло прямоугольное отверстие, через которое можно было пролезть, а над ним вверх уходила стена с деревянными карнизами через каждые два с половиной метра – это расстояние на всех уровнях было одинаковым. Стоя на таком карнизе, можно было подпрыгнуть вверх, в прыжке схватиться за следующий, влезть на него, встать и повторить то же самое – и так до самого верха. На этой стене карнизов было шесть, и вся процедура заняла у Саши чуть больше минуты, причем он ни капли не устал.
Теперь он стоял в коридоре между стен из грубо обтесанных каменных блоков. Впереди был колодец, и оттуда тянуло горьким факельным дымом. Саша заглянул вниз – метрах в пяти был виден ярко освещенный пол. Саша вздохнул, спустил в дыру ноги, повис над пустотой на руках и с некоторым усилием заставил себя разжать пальцы. Высота была не такой уж и большой, но плита, на которую он упал, ушла из-под ног и полетела вниз; уцепиться за край он не успел и после томительно долгого падения врезался в пол, в обломки только что расколовшейся плиты. Он не разбился, но удар и неожиданность оглушили – несколько секунд он с зажмуренными глазами сидел на карачках, вспоминая, как давно в детстве, страшной черной зимой, сильно ушиб копчик, прыгнув из слухового окна газовой подстанции на заиндевелый матрас внизу. А когда он, помотав головой, открыл глаза, оказалось, что он находится в той самой галерее с полосой орнамента на стене, откуда его вытащил Итакин, и на него, сложив руки на груди, смотрит тот же самый стражник в алом халате – это был он, в чем Саша убедился, глянув в нижний угол монитора и увидев там шесть треугольничков, обозначающих жизненную силу. Саша вскочил на ноги, встал в боевую позицию и выхватил меч. Воин выхватил свой и пошел навстречу; его взгляд до такой степени не сулил ничего хорошего, что вспомнившийся совет Итакина поговорить со стражником о жизни показался злой шуткой. Саша повертел в воздухе концом лезвия, собираясь нанести удар, и вдруг воин неожиданным и точным движением выбил меч из Сашиной руки и плашмя ударил его тяжелым клинком по голове.
Level 8
Саша открыл глаза и с недоумением обвел ими небольшую полутемную комнату, на полу которой он лежал. Под ним был мягкий ковер, на стене горела масляная плошка, а у стены стоял удивительной красоты сундук, окованный чеканными медными листами. Под потолком плыли клубы дыма; пахло чем-то странным, словно палеными перьями или жженой резиной, но запах был приятный. Саша попытался сесть и понял, что не в состоянии пошевелиться: почти по горло на него был натянут похожий на обивку матраса мешок, перемотанный толстой веревкой.
– Проснулся, шурави?
Изогнувшись червем, Саша перевернулся на другой бок и увидел воина в красном халате, сидящего на подушках. Рядом с ним дымился небольшой кальян, длинная кишка которого с медным мундштуком лежала на ковре. По другую сторону валялась Сашина сумка. Воин вынул из складок халата кривой нож, показал его Саше и захохотал.
– Да ты не бойся, шурави, не бойся, – сказал он, нагибаясь над Сашей. – Сразу не убил – теперь не трону.
Петли вокруг мешка ослабли. Воин сел на свои подушки и, посасывая кальян, задумчиво глядел, как Саша выпутывается из мешка. Когда он окончательно вылез и, сев на ковер, стал растирать затекшие ноги, воин молча протянул ему дымящийся шланг. Саша безропотно взял его и глубоко затянулся. Комната сразу сузилась и перекосилась, и вдруг стало слышно потрескивание масла в лампе – как оказалось, это была целая энциклопедия звука.
– Меня зовут Зайнаддин Абу Бакр Аббас ал-Хувафи, – сказал воин, подтягивая к себе раскрытую Сашину сумку и запуская в нее пятерню. – Можешь звать меня по любому из этих имен.
– Меня – Алексей, – наврал почему-то Саша. Из всех непонятных слов он разобрал только «Аббас».
– Ты ведь духовный человек?
– Я-то? – переспросил Саша, с интересом наблюдая за трансформациями комнаты. – Пожалуй, духовный.
Почему-то он чувствовал себя в безопасности.
– Вот я и смотрю, какие ты книги читаешь.
Аббас держал в руках книгу Джона Спенсера Тримингэма «Суфийские ордены в исламе», недавно купленную Сашей в «Академкниге» и дочитанную уже до середины. На ее обложке был нарисован какой-то мистический символ – зеленое дерево, составленное из переплетенных арабских букв.
– Очень тебя убить хотел, – признался Аббас, взвешивая книгу в руке и нежно глядя на обложку. – Но духовного человека – не могу.
– А за что меня убивать?
– А за что ты сегодня Маруфа убил?
– Какого Маруфа?
– Не помнишь уже?
– А, этого, что ли… с ятаганом? И перо еще на тюрбане?
– Этого.
– Да я не хотел, – ответил Саша, – он сам полез. Или не сам… В общем, он уже стоял у дверей с ятаганом. Как-то все машинально получилось.
Аббас недоверчиво покачал головой.
– Да что ты, меня за изверга принимаешь? – даже растерялся Саша.
