Борис Виан - Пена дней
— Не смотрите на них, пожалуйста, — сказал он Хлое.
Он слегка нагнул голову и губами коснулся ее шеи чуть ниже уха. Она вздрогнула, но не отстранилась.
Колен тоже не отнял своих губ.
А тем временем Ализа и Шик великолепно демонстрировали, как танцуют скосиглаз в негритянском стиле.
Пластинка очень быстро кончилась. Ализа высвободилась из объятий Шика и стала искать другую. Шик плюхнулся на диван, возле которого стояли Колен и Хлоя. Вдруг он схватил их за щиколотки, и от неожиданности они повалились на диван рядом с ним.
— Ну, птенчики, порядок?
Колен сел, а Хлоя удобно примостилась возле него.
— Милая девочка, верно? — сказал Шик.
Хлоя улыбнулась. Колен ничего не сказал, но обнял Хлою за шею и стал небрежно играть верхней пуговицей платья, которое застегивалось спереди.
Подошла Ализа.
— Подвинься, Шик, я хочу сесть между тобой и Коленом.
Она хорошо выбрала пластинку. Это была «Хлоя» в аранжировке Дюка Эллингтона. Колен покусывал волосы Хлои у уха. Он пробормотал:
— Это в точности вы!
Но прежде чем Хлоя успела ему ответить, все остальные гости вернулись танцевать, сообразив наконец, что еще не время садиться за стол.
— О, как жаль… — сказала Хлоя.
XII
— Тебе удастся с ней снова встретиться? — спросил Шик.
Они сидели за столом и наслаждались последней творческой удачей Николя, который из обыкновенной тыквы сотворил настоящую тыкву под ореховым соусом.
— Не знаю, — ответил Колен. — Просто не знаю, что мне делать. Понимаешь, это очень хорошо воспитанная девушка. В тот раз у Исиды она выпила много шампанского…
— Ей это было к лицу, — сказал Шик. — Она очень красивая. И не гляди на меня так!.. Подумай только, я нашел сегодня издание «Проблема выбора при тошноте» не на ажурной, а на плотной туалетной бумаге!
— Откуда у тебя такие деньги? — спросил Колен. Шик помрачнел.
— Да, это стоит безумно дорого, но я не могу без этого обойтись, — сказал он. — Партр мне просто необходим. Я коллекционер. Я должен иметь все, что он написал.
— Да он только и делает, что пишет, — сказал Колен. — Пять статей в неделю, не меньше.
— Я знаю, — сказал Шик.
Колен подложил ему еще немного тыквы.
— Скажи-ка лучше, как бы мне снова увидеться с Хлоей? Шик посмотрел на него и улыбнулся.
— Верно, я тебе только голову морочу своими историями с Жан-Солем Партром, — сказал он. — Мне хотелось бы тебе помочь… Что я должен сделать?..
— Знаешь, это какой-то бред, — сказал Колен. — Я в отчаянии и в то же время немыслимо счастлив. Здорово, когда так дико чего-то хочется… Мне хочется, — продолжил он, помолчав, — лежать на выгоревшей траве, ну, знаешь, когда солнце припекает, и земля совсем пересохла, а трава желтая, как солома, и ломкая, и в ней полным-полно всяких букашек, и они мечутся по сухому мху. Лежать ничком и смотреть на все это. И чтобы поблизости была каменная изгородь, и корявые деревья с листочками. Тогда сразу все отлегает.
— И еще Хлоя? — спросил Шик.
— И Хлоя, конечно, — сказал Колен. — Хлоя в идее.
Они снова помолчали. Этой паузой воспользовался графин, чтобы издать хрустальный звук, который эхом прокатился по стенам.
— Налить тебе еще немного сотерна? — спросил Колен.
— Да, — сказал Шик. — Спасибо.
Николя принес десерт — нарезанный ломтями ананас в апельсиновом креме.
— Спасибо, Николя, — сказал Колен. — Что, по-вашему, мне надо сделать, чтобы вновь встретиться с девушкой, в которую я влюблен?
— Вообще-то говоря, месье, такой случай, конечно, можно себе представить… Но я должен признаться месье, что со мной этого никогда еще не было.
— Естественно, — сказал Шик. — У вас фигура как у Джонни Вейсмюллера. Не каждый может этим похвастаться.
— Благодарю вас, месье, за столь лестный отзыв, он тронул мое сердце, — признался Николя. — А месье я могу посоветовать, — продолжал он, обращаясь к Колену, — попытаться собрать посредством того лица, у которого месье виделся с особой, встреча с коей для месье столь желательна, хоть какие-то сведения о привычках и знакомствах этой особы.
— Несмотря на всю сложность ваших оборотов, Николя, — сказал Колен, — вы в самом деле дали мне разумный совет. Но когда человек влюблен, он, как известно, глупеет. Потому я не сказал Шику, что уже давно хотел бы это сделать.
Николя тем временем отправился на кухню.
— Этот парень неоценим, — сказал Колен.
— Да, — согласился Шик, — он прекрасно готовит. Они выпили еще сотерна. Николя вернулся с огромным тортом на подносе.
— Дополнительный десерт, — объявил он.
Колен взял нож, но, поглядев на белую глазированную поверхность торта, резать не решился.
— Он слишком красив, — сказал Колен. — Давай немного подождем.
— Ожидание, — сказал Шик, — это прелюдия в минорной тональности.
— Почему ты так говоришь? — спросил Колен.
Он взял бокал Шика и налил в него вина, густого и легкого, как сжатый эфир.
— Не знаю, — сказал Шик. — Мне вдруг пришло это в голову.
— Попробуй! — сказал Колен.
Они подняли бокалы и выпили все до дна.
— Невероятно!.. — сказал Шик, и в глазах его заполыхали красные огоньки.
Колен схватился рукой за грудь.
— Вот это да! — сказал он. — Ни на что другое не похоже.
— Это совершенно неважно, — сказал Шик. — Ты тоже ни на кого не похож.
— Уверен, что, если его много выпить, Хлоя тут же придет.
— Это еще не факт! — сказал Шик.
— Ты меня не подначивай! — сказал Колен, протягивая свой бокал.
Шик наполнил оба.
— Погоди! — сказал Колен.
Он погасил плафон и маленькую лампу, освещавшую стол. Только в углу мерцал зеленоватый свет лампадки под шотландской иконой, глядя на которую Колен обычно медитировал.
— О! — прошептал Шик.
Вино в хрустальных бокалах фосфоресцировало и переливалось всеми цветами, и сверканье это, казалось, исходило от мириад радужных искр.
— Пей! — сказал Колен.
Они выпили. Отсвет вина остался у них на губах. Колен снова повернул выключатель. Он нетвердо стоял на ногах.
— Один раз не в счет, — сказал он. — По-моему, мы можем допить бутылку.
— Не разрезать ли торт? — спросил Шик.
Колен схватил серебряный нож и принялся чертить спираль на белой глазированной поверхности. Внезапно он остановился и с изумлением посмотрел на то, что получается.
— Я сейчас попробую сделать одну штуку, — сказал он. Одной рукой он взял из стоящего на столе букета острый лист остролиста, другой — торт и, быстро вращая его на кончике пальца, осторожно опустил лист колючкой в прочерченную им борозду.
— Послушай!.. — сказал он.
И Шик явственно услышал «Хлою» в аранжировке Дюка Эллингтона.
Шик посмотрел на Колена. Тот был бледен как полотно.
Шик взял у него из рук нож и решительным движением всадил в торт. Он разрезал его пополам и увидел, что внутри лежит новая статья Партра для Шика, а для Колена — записка, в которой Хлоя назначала ему свидание.
XIII
Колен стоял на углу площади и ждал Хлою. Площадь была круглая, и были на ней голуби, церковь, сквер, скамейки, а на проезжей части — машины и автобусы. Солнце тоже ждало Хлою, но оно могло тем временем забавляться — бросать, например, тени, проращивать дикую фасоль, играть со ставнями и пристыдить фонарь, все еще горящий из-за беспечности дежурного электрика.
Колен теребил край перчатки и сочинял первую фразу, которую скажет Хлое. По мере того как час свиданья приближался, фраза эта все быстрее менялась. Он не знал, что Хлое предложить. Может, пойти в кондитерскую пить чай? Но там царит такая тоска, и эти прожорливые сорокалетки, которые поглощают по семь пирожных подряд, отставив мизинчики. Нет, это не для него! Обжорство он прощал только мужчинам, для которых оно еще имеет какой-то смысл и не умаляет присущего им достоинства. Кино тоже исключается, она никогда не согласится. И в депутатодром ее не поведешь — ей там не понравится. И телячьи бега не годятся — она испугается. И в больницу Сен-Лу нельзя — туда не пускают. И Лувр он отверг, ведь там за ассирийскими херувимами притаились сатиры. И уж, конечно, о вокзале Сен-Лазар не может быть и речи: там нет ни единого поезда, одни только тележки для багажа.
— Здравствуйте!
Хлоя подошла не с той стороны, с которой он ее ждал. Он стал поспешно снимать перчатки, но запутался от растерянности, угодил себе кулаком по носу, произнес «Уф!..» и пожал ей руку. Она рассмеялась.
— Что это у вас такой смущенный вид?
На ней была шуба из пушистого меха цвета ее волос, такая же шапочка и короткие сапожки с меховой оторочкой.
Она коснулась локтя Колена.
— Возьмите меня под руку. Что-то вы сегодня не расторопны…
— Верно, и тот раз у меня лучше получалось, — признался Колен. Она снова засмеялась, поглядела на него и засмеялась еще громче.
