Эльчин Сафарли - Легенды Босфора.
Хотим ребенка. Впрочем, пока рано думать о детях, еще предстоит свадьба. В глубине души нам наплевать на условности, общественное мнение, заскоки аксакалов на почве менталитета — но это в глубине души. В жизни все иначе: уважение, дань традициям. Зачем огорчать наших родителей, особенно если они не против наших отношений?.. У нас будет девочка. Уверен. Видел во сне. Зейнеп же убеждена, что будет мальчик. Мы не гадаем: в сущности, пол не важен. Важнее то, что наша планета любви через три-четыре года пополнится маленькими спутниками. Будут расти, укрепляться под нашей опекой. Иншаллах[220]… Нам есть о чем рассказать детям. Хотя нам не так много лет. Говорят, перед тем как завести детей, следует созреть внутренне — возможно, мы уже чуть перезрели? Лучшее — впереди…
4
…Любовь должна начинаться с фундамента настоящего. Со счастья в режиме реального времени…
Любовь с годами меняется. Не портится, а именно меняется. Ну, как кизиловое варенье, пролежавшее в дачной кладовке три с половиной года. Открываешь баночку. На поверхности застыл сахарный лед, легко пробиваемый десертной ложкой. Подозрительно принюхиваешься, пробуешь на вкус. Аромат стал спокойнее, слегка утратив прежнюю «фруктовость». Цвет сгустился. Зато суть вкуса прежняя — сладкая кислинка, нежная горечь восточной ягоды, вяжущая свежесть, сохранившая прикосновения шаловливого южного ветерка. Любовь — как капризное кизиловое варенье. Или оно забродит на третий день после варки из-за недостатка искренности, или же точно засахарится от переизбытка чувств. В последнем — ничего страшного…
Оболочка нашей любви с годами покрывается тем самым сахарным льдом — защищающим от внешних посягательств. Внутри же — прежние, с годами укрепившиеся чувства…
Верим в будущее. Ждем его с нетерпением. Ждем, редко заговаривая о нем. В нашей любви присутствует прелесть настоящего — наверное, в этом залог успешных отношений. Тьфу, как глупо звучит. Хотя… Любовь ведь тоже своего рода успех? Только более значимый и продолжительный… Можно ли построить его на фундаменте будущего? Это уже не уютный домик из прогретых кирпичей в одном из солнечных городов Турции. Это скорее безжизненно-фактурная новостройка, где пыль любви осела где-то на уровне двадцать пятого этажа. Любовь должна начинаться и базироваться в настоящем. Со счастья в режиме реального времени… Плаваем с Зейнеп в летнем океане любви, не думая о том, что скоро наступит зима и нужно успеть вдоволь погреться на солнышке. Солнце можно отыскать и в самую морозную погоду: посмотреть в серое небо, раздвинуть взглядом облака, поприветствовать тускло светящийся диск…
Валяемся в постели. Лучи дневного солнца проникают в спальню через щели между шторами. Белоснежные простыни меняют цвет на кремовый. Темно-желтая мебель, наоборот, светлеет, наполняя наш маленький мирок лимонным сиянием. На кровати поднос с едой. Деревянный, на ножках, зовут Dormann. Готовили завтрак вместе: кофе в оранжевых кружках, два апельсина, тосты с мандариновым джемом, один шоколадный круассан, поджаренный арахис в маленькой глиняной пиале. Зейнеп в голубых коротеньких шортиках, в белой майке с ликующей физиономией Лизы Симпсон на груди. Волосы собрала на макушке в небрежный пучок. Лежит на животе, игриво болтая ножками. Безумно сексуальна. Нахмурила брови, прикусила нижнюю губу. Сосредоточена. Обрабатывает щипчиками мои пальцы: решила сделать мне маникюр — подстричь кутикулы, подровнять пилкой форму ногтей. «Ты совсем забросил себя. Почему за руками не ухаживаешь?! По-твоему, это по-женски? Очнись, мишуня! Сейчас мужчины чаще женщин бегают на маникюр. А с твоими красивыми ногтями вообще грех не приводить их в порядок…» Покусываю ее мягкую попу, целую в шею. «Мечтаешь о муже-метросексуале?» Злится: «Родной, не дергайся, или порежу до крови… При чем здесь метросексуалы? Просто ты должен быть ухоженным. Слышал, что аккуратность жены определяют, первым делом, по мужу?» Мне смешно. Закуриваю, удерживая сигарету в покрасневших пальцах. Представляю нашу старость. Как ухаживаем друг за другом, измеряем давление трясущимися руками, капаем друг другу глазные капли. А что, в этом есть своя прелесть. Как в болезненном маникюре, который, я уверен, так и не приучусь делать…
Только вечером выходим из любовного заточения, подышать воздухом. По инициативе Айдынлыг. Нетерпеливая красотка ближе к шести начинает кружиться по квартире с поводком в зубах. «Эй, хватит нежиться. Пора со мной погулять, слышите?!» Лениво одеваемся, отправляемся на набережную. Пока Айдынлыг резвится в траве, беседуем с Босфором. Обмен новостями, обсуждение планов. Вечерний воздух наполняет чертовски приятной легкостью. В поисках сигаретной пачки запускаю руку в карман льняных брюк. Кошмар, я совсем забыл о мобильном — вторые сутки в беззвучном режиме. «Шестнадцать непринятых вызовов». Звонили Шинай, Айше, Альпер. Черт, как неудобно, надо перезвонить. Однако думаю, нам — простительно. Когда любишь, автоматически учишься прощать. А если прощаешь сам, и тебя будут прощать…
5
…Человеку мечты нужны не меньше, чем воздух. Однако мечтами не нужно дышать — их нужно претворять в реальность…
Мои и Зейнеп мечты слились в лиловую шарообразную луну. Она повисла над нашей планетой любви. Освещает путь, время от времени тяжелый от булыжников разлук. Оба без устали расчищаем дорогу, хоть руки порой и кровоточат от мозолей отчаяния. Находим силы. Благодаря вере в самих себя. Благодаря поддержке лиловой луны, наполненной нашими мечтами…
Мечтаем о доме. Небольшом, кирпичном. Ставни у него будут голубого цвета. Прогуливаясь по Стамбулу, заходим в мебельные магазины: присматриваем для будущего гнездышка столы, стулья, диваны, кухонный гарнитур. Хотя денег ни на дом, ни на мебель сейчас нет. Конечно, за то время, пока накопим нужную сумму для покупки дома, мода и стили десятки раз поменяются. Но так приятно прикасаться к мечте… Ощупывать, заботливо поглаживать. Человеку мечты нужны не меньше, чем воздух. Однако мечтами не нужно дышать — их нужно претворять в реальность. Маленькими шажками, большими усилиями, преодолевая сотни сложностей. Главное, не останавливаться. Мечта — подружка Надежды… Мечтаем купить дом на окраине Кемера[221]. На исторической земле, помнящей уверенные шаги великого Македонского. Магической земле, где отважный Беллерофонт победил чудовищную Химеру. Плодородной земле, где вдоль побережья раскинулись малахитовые сосновые леса, жизнерадостные апельсиновые плантации…
Мечтаем десять месяцев жить в Кемере, а оставшиеся шестьдесят дней года в ритме города души. В Стамбуле нас всегда ждут близкие, меланхоличный Босфор. Я и она — частички Стамбула. Не Стамбулу сложно без нас, нам тяжко без него. Этот город объединил два одиноких сердца, научил переворачивать страницы жизни, отпуская прошлое…
Мечтаем о доме с большим участком земли. Посадим десятки оливковых деревьев. Только оливковых — никаких фруктовых или хвойных. Оливковые деревья — сердце нашей большой мечты. Оба с детства влюблены в них. Оба в детстве с ними разговаривали. Особенно в ветреную погоду, когда вечнозеленые, удлиненно-овальные листья становятся особенно красноречивы. Оба обожаем маслины — сочащиеся маслом, с такой твердой косточкой внутри. Оба получаем силу от оливковых деревьев, наделенных жизнью в семьсот лет…
Мечтаем теплыми вечерами пить чай под оливковыми кронами, наблюдая за играми наших детишек с Айдынлыг. Ради них мы преодолеваем преграды на пути к мечте… Мечтаем принимать в нашем домике родных людей, раскиданных по всему миру. Моих друзей из Баку, Москвы и других городов. Ее друзей из Лондона, где она заканчивала школу. Мы все вместе будем сидеть за дубовым столом под сенью оливковой рощи, забыв на время об эсэмэсках, имейлах, общении в ICQ, МSN… Мы будем болтать ночи напролет, укутавшись в ласково-колючие пледы из козьей шерсти. И видеть реакции друг друга по-настоящему, без всяких слащавых желтых смайликов. Мы будем вспоминать, планировать, шептаться на берегу моря, греться под приветливыми лучами утреннего солнца. Мы будем дышать в унисон, вопреки разным национальностям, местам проживания, вероисповеданиям. Мы станем новыми героями новых серий картины «Друзья», который на этот раз будет сниматься не в Нью-Йорке, а в Турции…
Обедаем с ней на кухне. Я сижу, облокотившись о стену, вытянув ноги. Докуриваю сигарету. Она сидит напротив. По-турецки сложила ноги. Задорно смеется. На столе остывают спагетти в баклажанно-чесночном соусе. В бокалах потеплело раньше прохладное красное вино. Забыли о еде — как всегда, когда начинаем обсуждать мечты. Живописуем детали будущих празднеств. Распределяем комнаты между гостями, приехавшими к нам в Кемер. Продумываем меню будущих завтраков-обедов-ужинов, учитывая известные нам предпочтения друзей. Оли и Гали из Украины, Насти и Оли из Беларуси, Рашада, Севды, Рауфа из Баку, Сэма и Наоми из Лондона, Кати, Танюши из России… Искренне хотим всем угодить. Как-то по-детски, с забавным рвением. Наши друзья — частички нашего счастья…
