Сэм Хайес - В осколках тумана
— Ох, Флора, — говорю я, взяв ее за плечи.
Она улавливает свое имя в дыхании ветра и смотрит на мои губы, хоть и не умеет по ним читать. Я рассказываю ей о том дне, когда мама запретила упоминать о моем отце, о том, как я расстроилась, но научилась жить с пустотой в сердце. Я так мечтала, чтобы у меня был папа.
Разве у меня нет дедушки? — показывает Флора.
Нет, — отвечаю я.
Она выглядит растерянной.
Я никогда не знала своего отца, то есть твоего дедушку. А папин папа давно умер.
Я прижимаю ее к себе. Как бы мне хотелось хотя бы один-единственный день провести с отцом, показать ему детей. Он бы гордился ими. Но мама умерла, и этого уже никогда не случится.
Я нарисую его для бабушки, — показывает Флора, — чтобы ей не было одиноко.
Тогда пойдем домой, чтобы ты быстрее начала.
Я не вытираю слезу, которая бежит у меня по щеке.
На кухне тепло. Мы стаскиваем ботинки, сваливаем пальто на стулья. Я объявляю, что скоро будет чай с пирогом. Флора уже за столом, развязывает свою рисовальную папку. Она больше не прячет рисунки. Я смотрю через ее плечо.
Кто это?
В папке не меньше дюжины листов. И на всех какие-то мужчины. Очень разные, старательно нарисованные простым карандашом.
Мои дедушки, — с гордостью объясняет Флора. — Теперь это не секрет, потому что бабушка улетела на небо. Это она попросила их нарисовать.
Я хмурюсь. Господи, что за странные мысли посещают маленьких девочек. И как сложно смириться с отсутствием того, кто должен у тебя быть.
Сажусь рядом с Флорой. У нее будет дедушка!
Надо их раскрасить. Как ты думаешь, какого цвета у него волосы? Темные или седые? Давай теперь вместе нарисуем дедушку.
Флора кивает и принимается сосредоточенно рисовать. Вместе мы создаем идеального отца, идеального дедушку. Который никогда нас не покинет.
Папа, смотри!
Флора любуется человеком, у которого одна рука в два раза длиннее другой. На нем ярко-зеленый пиджак, он курит трубку. Рядом маленькая собачка. Вокруг разливается море синей травы.
К нам подходит Марри, опирается на мои плечи.
Симпатяга, — хвалит он, и Флора улыбается.
Алексу тоже становится интересно.
— И я хочу рисовать! — заявляет он, усаживаясь рядом с сестрой.
Через секунду Марри хватает карандаш, и вчетвером мы с увлечением малюем, препираемся из-за карандашей, сравниваем рисунки и хохочем.
Вскоре весь стол завален. С каждого листа на нас смотрит отец или дедушка. Тут и высоченные громилы, и носатые уродцы, и сгорбленные старички с тросточками. Все они наши. Все выдуманные.
— На целую жизнь хватит, — с гордостью говорю я. — Никто в нашей семье больше без отца не останется.
Марри задумчиво смотрит на меня, прижав карандаш к губам, словно хотел сказать что-то очень важное, но оно так и осталось непроговоренным.
— Что? — спрашиваю я.
— Ничего, — отвечает он. — Правда, ничего.
Странно, но я понимаю его молчание. И впервые за долгие годы чувствую себя счастливой.
Примечания
1
В 1977 году английская королева Елизавета II праздновала 25-летие своего правления. — Здесь и далее примеч. ред.
2
Игра слов. Dick — уменьшительное от имени Ричард и эвфемизм для мужского члена.
3
Детская игра в карты.