Сергей Морозов - Великий полдень
Я уже говорил, что не вдавался в детали оформления. Мне было важно, чтобы в точности была соблюдена концепция проекта. Так обстояло дело со зданием Концерна, Папиного офиса, аквариума контрольно-пропускного терминала и так далее. Главное — задать форму, а все прочее должно наслаиваться автоматически и естественно — как скелет обрастает плотью. Я не собирался отбивать хлеб у армии дизайнеров, художников, скульпторов и стилистов. Да никто бы мне этого и не позволил. С другой стороны, если бы я стал вдаваться в эту сферу, да еще работать в одиночку, мне бы потребовалось по крайней мере еще несколько жизней. В общем, я не пытался объять необъятное, посещал объекты как сторонний наблюдатель и, запасшись снисходительностью, терпеливо дожидался результата.
Однако с Шатровым Дворцом, а точнее, с его главным залом, дело обстояло иначе. Учитывая все выше сказанное, не трудно понять, какое значение я придавал этому центральному объекту. Еще на стадии проектирования мне в голову пришла великолепная, оригинальнейшая идея. Я не удержался и, составив подробнейший план оформления главного зала, включил его в документацию в качестве приложения. Здесь были рисунки, эскизы орнаментов, схемы расположения осветительных приборов, их тип, мощность и внешний вид. Я учел все, даже составил атлас цветовых гамм и оттенков, применительно буквально к каждому квадратному сантиметру площади.
Строительные работы в Москве были спланированы в такой последовательности, что «доводка» Шатрового Дворца из — за необычайной сложности работ и объемам финансовых затрат, даже по меркам данного проекта, еще продолжалась. На этот раз я не на шутку побаивался конечного результата. Я даже откладывал его посещение.
За получение подряда на оформление Шатрового Дворца сражались многие претенденты — это был лакомнейший кусок, но поделили его, конечно, наши заслуженные мэтры. За дело взялись сразу три столпа — два художника и один скульптор. У каждого была своя школа, огромные мастерские с сотнями подмастерий. Уже само по себе участие мэтров в этом деле было примечательно, поскольку первоначально, — то есть на стадии конкурсов и консультаций, — каждый по отдельности со своим кланом, а затем все вместе, — составляли главную и жесточайшую оппозицию моему проекту. Тут Папа, конечно, был совершенно прав, и то, что меня вместе с моей идеей не придушили в колыбели, была чистая случайность. Теперь-то я это понимаю. Они меня попросту проглядели. Будучи разобщены, они тогда боролись между собой, а пока смекнули что к чему, Папа и Мама взяли меня под свою защиту. Это потом, год или два спустя, мэтры были вынуждены милостиво принять под свое крыло «дилетанта мальчишку», который отнял у них славу создателей Москвы. Впрочем, они и так обладали всеми возможными титулами, а включившись в работу на заключительной стадии и успев заграбастать все, что касалось оформления архитектурного комплекса, с лихвой наверстали свое в деньгах. Как никак они олицетворяли «старую гвардию», сколоченную еще во времена царствования ныне почившего престарелого правителя, и Папа еще должен был с ними считаться. В общем, деньги они поделили по-братски.
Вот эти-то серые рыцари резца и кисти получили «на десерт» главный зал Шатрового Дворца. Не удивительно, что я имел все основания беспокоиться, несмотря на то, что архитектурная фирма до сих пор более или менее точно следовало моему проекту, а мэтры имели на руках мои подробнейшие рекомендации. Не то чтобы я напрочь отрицал их профессиональную компетентность и творческие способности. Напротив, где-то даже уважал. Более того, некоторые критики и теоретики культуры уже намекали на известную преемственность и духовное родство между мной и нашими мэтрами. Что касается моего мнения на этот счет, я никому в родственники, а тем более, в духовные, никогда не набивался. Что же касается оформления Шатрового Дворца, то, положа руку на сердце, я признаюсь, что, будь на то моя воля, никому из ныне здравствующих ваятелей не доверил бы эту великую честь. Вот если бы можно было на время оживить кое-кого из старых мастеров!..
В общем, я предпочитал внушать себе, что оставляю осмотр главного зала Шатрового Дворца «на десерт», что хочу увидеть сразу окончательный вариант: главный зал Шатрового Дворца все еще был закрыт для публики, а сроки ввода в эксплуатацию указывались самые туманные.
И вот теперь я стоял за спиной сына и смотрел на экран компьютера, на котором по-прежнему варьировалось сообщение: ПЛЕБЕИ ЗАНЯЛИ ШАТРОВЫЙ ДВОРЕЦ.
— Интересно… — повторил я. — Значит, теперь ты можешь свободно перемещаться по Москве?
Александр пожал плечами.
— Это же не на самом деле, папочка! Не по-настоящему. Это просто игра.
— Ну да, конечно, я и имею в виду игру.
Он снова пожал плечами.
— В общем, да.
— А можно переместиться туда — в главный зал Шатрового Дворца?
— Зачем?
— Мне бы хотелось посмотреть, как там все оформили и отделали.
— А разве ты еще не видел?
— Пока что нет…
— Но ведь ты же — архитектор, папочка!
— Понимаешь, — смущенно проговорил я, — я осматривал здание сразу после возведения, но с тех пор не был на объекте. Мне хотелось увидеть все в готовом виде. Чтобы не перебивать впечатления, понимаешь? — как мог объяснял я. — Кроме того, я вообще не знал, что отделочные работы уже завершены.
— Понимаю, — сдержанно кивнул сын.
Мне кажется, он догадывался об истинных причинах моего неведения.
— Ну так что же, — нетерпеливо спросил я, — можно попасть в Шатровый Дворец, а?
— Вообще-то, — замялся сын, — для этого необходимо запросить специальное разрешение, обосновать миссию… Но, главное, я не очень хорошо умею играть внутри Москвы, там ведь не безопасно.
— Неужели? — удивился я. — По-моему, Москва самое безопасное место в мире!
— Я говорю про игру, папочка.
— Ну да, ну да, и я тоже. А что если поиграть в каком-нибудь сокращенном варианте? Без запросов и обоснований… Давай, — настаивал я, — попробуй!
Мне ужасно хотелось взглянуть на главный зал Шатрового Дворца при помощи виртуального плана Москвы. Это даже забавнее. По крайней мере рядом не будут топтаться представители архитектурной конторы. В таких случаях ко мне обязательно прикрепляли какую-нибудь мелкую сошку из секретарей архитектурного комитета. Несмотря на свой тихий нрав, случалось, я выходил из себя и начинал фыркать, ворчать, ругаться, чем приводил сопровождающих в немалое смущение и недоумение. Не сомневаюсь, что потом они передавали нашим мэтрам каждое мое слово, и те копили против меня раздражение. Бывало, я даже напускался на бедных сопровождающих, словно это они изгадили строгий силуэт Москвы какой-нибудь дурацкой лепниной или чем-нибудь в этом роде. Как ни как, я был для них вроде начальника, лицом, приближенным к Папе, но холодный пот их не прошибал, им было прекрасно известно, что, хоть я и архитектор, почетный гражданин и все такое, со мной не очень-то считаются. Может быть, даже хихикали за моей спиной… Словом, уж лучше испытать разочарование прямо сейчас, перед экраном компьютера, да и сошки из архитектурного комитета будут избавлены от моего фырканья.
— Ладно, папочка, — сдался сын, — только уж тогда ты постарайся меня не отвлекать. В этой игре не бывает сокращенных вариантов. Плебеи каждый раз меняют свою тактику. От них можно ожидать чего угодно. Если ты будешь меня сбивать, я могу наделать ошибок, и потом придется очень долго наверстывать и исправлять испорченное.
— Ничего, — успокоил я его, — одна голова хорошо, а две лучше. Нас все-таки двое, сынок! Все получится. Главное, выбери помощнее вооружение и средство передвижения соответственное, и — вперед! — Я подвинул стул и уселся рядом с сыном.
— Нет уж, папочка, ты лучше не вмешивайся!
— Ну хорошо, хорошо, не буду, — пообещал я.
Александр вздохнул и повернулся к экрану, а я дал себе твердое слово не вмешиваться.
Увы, спустя всего несколько минут игра настолько захватила меня, что я напрочь забыл о данном обещании. События развивались удивительным образом. Сначала все шло тихо-мирно. Александр аккуратно свернул текущую миссию, на которой я его прервал. Вероятно, это было одно из побочных рутинных заданий — обучающая процедура, необходимая для перехода на следующие уровни игры. Я не успел толком понять что к чему. Мне только показалось, что он решал какую-то сложную головоломку, вроде чрезвычайно разветвленной финансовой монополии. По крайней мере там фигурировали какие-то астрономические суммы, мелькали схемы, названия и товарные знаки каких-то фирм. Я только успел прочитать последнее сообщение или напоминание: «МИССИЯ ПРЕРВАНА БЕЗ УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНЫХ ПРИЧИН. ПРИ ВОЗОБНОВЛЕНИИ СМЕНИТЬ ШИФРЫ» Это мне ни о чем не говорило, но Александр озабоченно покачал головой. Вероятно, игра все-таки осталась «недовольна» резким переключением в другую миссию. Подумав, Александр составил конспект новой миссии: ВОЗДУШНО-НАЗЕМНАЯ РАЗВЕДКА. УТОЧНЕНИЕ ПЛАНА В РАЙОНЕ ШАТРОВОГО ДВОРЦА. Он запросил разрешение для начала игры. Последовало замечание: ЭКСТРЕННАЯ ПЕРЕМЕНА МИССИИ. СООБЩИТЬ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ. Александр подтвердил, и разрешение было получено. Прокрутилась стандартная заставка со стандартными пожеланиями успеха. На экране возникло название игры: «ВЕЛИКИЙ ПОЛДЕНЬ». Потом заглавие поблекло, словно засвеченный негатив. Вместо него вспыхнул ослепительно яркий круг — огромное солнце. Оно сияло несколько мгновений, а затем отодвинулось и поднялось в зенит.
