Вирджиния Эндрюс - Руби
В общем, освоиться в школе Борегард оказалось куда проще, чем я ожидала. У меня появились друзья, в особенности среди мальчиков. Что касается девочек, то больше всего мне нравилась Мямля. Она оказалась не только умной и эрудированной, но и очень искренней и чуткой. Этого никак нельзя было сказать про подруг Жизели, которые относились к Мямле с ледяным презрением.
Занятия с профессором Эшбери стали для меня настоящим наслаждением. После двух уроков профессор заявил, что я обладаю художественным чутьем. «Это очень ценное качество, которое помогает вам понять, что важно, а что нет», – сказал он.
Слухи о моем таланте пошли по школе, делая меня еще популярнее. Мистер Стигман, куратор школьной газеты, посоветовал мне принять участие в ее выпусках, и многие статьи стали выходить с моими иллюстрациями и карикатурами. Главным редактором газеты была Мямля, так что мы стали проводить вместе еще больше времени. Мистер Дивито пригласил меня в школьную театральную студию, и я получила роль в пьесе, которая готовилась к постановке. К своему удивлению и тайной радости, я узнала, что Бо тоже посещает студию и играть в пьесе нам предстоит вместе. В школе только и разговоров было что о будущем спектакле.
Я не могла не замечать, что Жизель раздражают мои успехи. Раздражение это прорвалось как-то за обедом, когда Бо шутливо предложил Жизели стать моей дублершей в спектакле.
– Если тебе придется заменить Руби, никто ничего не заметит! – со смехом сказал он.
По щекам у Жизели пошли красные пятна.
– Говори только за себя, Бо Эндрюс, – парировала она. – Ты-то, конечно, ничего не заметил бы. Ты никогда не умел отличить подлинник от грубой подделки.
Все вокруг покатились со смеху. Бо вспыхнул, а мне захотелось спрятаться под стол.
– С меня достаточно того, что приходится быть гувернанткой Руби, – не унималась Жизель. – С тех пор как она свалилась нам на голову, я только и делаю, что вожусь с ней: учу чистить зубы, причесываться, принимать душ и вымывать из-за ушей болотную тину.
– Зачем ты так говоришь, Жизель, – пролепетала я, чувствуя, как глаза мои наполняются слезами.
– Прости, что я открыла людям правду, но он вывел меня из терпения! – процедила Жизель, указав на Бо. – Я понимаю, что тебе нравится моя сестра, Бо Эндрюс, – добавила она более спокойным тоном и выпалила с торжествующей ухмылкой: – Спору нет, приятно иметь дело с девушкой, которая позволяет парню запускать руки себе под юбку, так как считает это самым естественным делом.
Все, кто был в кафетерии, позабыли про еду и превратились в слух.
– Вранье! Подлое, наглое вранье! – выкрикнула я, вскочила, схватила сумку и, заливаясь слезами, выбежала прочь.
Остаток дня я ходила с опущенной головой и почти ни с кем не разговаривала. Мне казалось, все мальчишки в классе смотрят на меня с многозначительными ухмылками, а девчонки осуждающе перешептываются за моей спиной. Наконец уроки закончились. Я знала, Бо ждет меня в машине, но мне не хотелось, чтобы нас видели вместе. Выскользнув через заднюю дверь, я обогнула здание школы и отправилась домой пешком.
Теперь я знала город достаточно хорошо, чтобы не заблудиться, но дорога заняла гораздо больше времени, чем я рассчитывала. На душе у меня было тяжело, порой даже посещала мысль о возвращении в бухту. На одной из красивых ухоженных улиц Садового квартала я остановилась, заметив двух маленьких, лет шести-семи, девочек, качавшихся на качелях. Они были такими очаровательными, такими веселыми и счастливыми! С первого взгляда стало понятно, что это сестры. Как же здорово, когда сестры растут вместе, в любви и доверии, когда они могут открывать друг другу свои чувства, делиться детскими радостями и горестями!
Интересно, если бы нас с Жизелью не разлучили в детстве, мы иначе относились бы друг к другу? В глубине души я не сомневалась – она не стала бы такой заносчивой и вредной, воспитывай ее бабушка Кэтрин. Все-таки с нами обеими поступили ужасно несправедливо. Покойный дедушка Дюма не имел права так бесцеремонно вторгаться в нашу жизнь. Не имел права играть людскими судьбами, тасуя их, словно карты в колоде. Я попыталась представить, что сказала Дафна моей маме, убеждая ее отказаться от ребенка, но это было выше моих сил. В одном я не сомневалась: Дафна, по своему обыкновению, пустила в ход обман.
Что касается отца, я не могла ему не сочувствовать, зная трагическую историю с его младшим братом. Я понимала, что он влюбился в маму с первого взгляда и ничего не мог поделать с охватившим его чувством. Но он не должен был разлучать ребенка с матерью. Никакие обстоятельства не могут служить оправданием подобному поступку!
Окончательно впав в уныние, я наконец добрела до ворот особняка. Спору нет, богатство дает немало преимуществ, думала я, глядя на роскошный дом, окруженный садом. Но разве здесь я более счастлива, чем в бухте? Разве о таком будущем для меня мечтала бабушка Кэтрин? Быть может, она не хотела, чтобы я оставалась с дедушкой Джеком, и лишь поэтому настаивала на моем отъезде? Но разве не было иного способа положить конец его грязным замыслам на мой счет?
Как в воду опущенная я поднялась по ступенькам и вошла в холл. В доме царила тишина: отец еще не вернулся из офиса, Дафна, скорее всего, ходила по магазинам. Войдя в свою комнату, я плотно закрыла за собой дверь, бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку. Через несколько минут до меня донесся звук отпираемого замка. Я подняла голову и увидела, что дверь, соединяющая мою комнату с комнатой Жизели, открыта. Это случилось впервые за все время, что я здесь жила! До сих пор Жизель всегда запирала дверь со своей стороны.
– Что тебе нужно? – пробормотала я.
– Прости меня, пожалуйста, – выдохнула Жизель.
Вид у нее и в самом деле был смущенный, почти виноватый. От изумления я промолчала.
– Сама не знаю, что на меня нашло, – продолжала Жизель. – Все эти гадости сорвались с языка как-то сами собой. Просто меня бесит, что Бо переметнулся к тебе! А тут еще подружки вздумали меня подкалывать.
– Я ничего не делала, чтобы отбить у тебя Бо!
– Это-то и обидно. Но все равно было очень глупо пытаться тебе отомстить. Впрочем, мстить ему было еще глупее. Перед Бо я уже извинилась. Кстати, он ждал тебя после школы.
– Знаю.
– Куда ты пропала?
– Пошла домой пешком.
– Прости, пожалуйста, – повторила Жизель. – Все равно никто не поверил в то, что я говорила.
– Ладно, забудем, – улыбнулась я, благодарная за ее неожиданное раскаяние.
– Завтра вечером Клодин устраивает вечеринку. Только для девчонок. Пойдешь со мной?
– Конечно, – кивнула я.
– Отлично. Ты будешь готовиться к этой дурацкой контрольной по математике?
– А как же иначе? Давай заниматься вместе.
Неужели еще не все потеряно и мы сможем стать настоящими сестрами? Надежда, которой уже не оставалось места в моем сердце, внезапно ожила вновь.
После ужина мы вместе готовились к контрольной, потом слушали пластинки, Жизель рассказывала забавные истории о наших одноклассниках. Это было так приятно – болтать и сплетничать под музыку. Жизель предложила мне помочь учить роль в пьесе. Дошло до того, что она сказала:
– Я больше не хочу запирать дверь между нашими комнатами! Как ты к этому относишься?
За все время, проведенное в новой семье, я не слышала от нее таких приятных слов.
– Это было бы здорово.
– Мы можем входить друг к другу даже без стука. За исключением тех случаев, когда у кого-то из нас особый гость, – добавила Жизель с хитрой улыбкой.
На следующий день мы обе хорошо написали контрольную. На переменах прогуливались вместе, оживленно болтая, а наши одноклассники глазели на такую дружбу как на великое чудо. У Бо, судя по всему, гора с плеч свалилась. После уроков я отправилась на репетицию, и все прошло очень удачно. Бо предложил мне сходить вечером в кино, но я отказалась, сказав, что иду на вечеринку вместе с Жизелью.
– Правда? – озадаченно спросил Бо. – Странно, что я ничего не слышал про эту вечеринку. Обычно мальчишки в курсе того, что задумали девчонки.
– Может, идея возникла внезапно? – пожала плечами я. – Приходи к нам домой завтра.
Бо кивнул, но вид у него по-прежнему был обеспокоенный.
Я думала, Жизель уже говорила с родителями насчет вечеринки, но за ужином выяснилось: они слышат о ней впервые. Дафна заявила, что о подобных вещах следует предупреждать заранее.
– Мы только сегодня решили собраться, – не моргнув глазом соврала Жизель. Я уставилась в тарелку. – Да и знай мы за несколько дней, все равно не смогли бы попросить разрешения заранее. Вы с папой так заняты, что мы почти вас не видим.
– Не вижу повода запрещать девочкам немножко развлечься, Дафна, – заметил отец. – Кроме того, они заслужили награду. Оценки у обеих отличные. – Он подмигнул мне и добавил: – Я очень рад, что Жизель наконец взялась за ум.
