Эрик Бутаков - Одиннадцать
– Нормально-нормально, – сказал Вова. – Идем, потихоньку.
Ефим покосился на Машку.
Та, смешная, обвешенная понягой, колчаном со стрелами и луком, в своём плаще с мечом на поясе, с красным шлемом на голове, который ей сказал одеть Ефим (ради прикола, но ей объяснил, что так надо), ковыляла, кряхтя под ношей.
– Маня! – прогнусавил скорченный Ефим, – держись, старушка! Найдем источник «наслаждений» – перекурим! Извини, милая, – меня перекосо…ё, би…рёжило!
Вова, посмотрев на Машку, непроизвольно улыбнулся.
Машка смешно кряхтела,…. Но молчала!
Источник «наслаждений», как выразился Ефим, не появлялся.
Ефима «вели» буквой «Г» под локоть.
Он комплексовал,… Но молчать и не пытался!
– Я так понимаю, Вова, мне дорога уже заказана, даже если такая дорога и существует! – Ефим ковылял, «проваливаясь» на правую ногу.
– Не буксуй, Ефим, я тебя за пятнадцать минут выправлю, плюс ещё денёк-другой, и будешь скакать, как сайгак – Это не проблема, – Вова спокойно, как он умеет, относился к происходящему.
– Да-да, – вздохнул Ефим. – Сколько нам ещё осталось, как думаешь?
– До реки?
– До базы – будь она неладна!
– До базы – километров шестьдесят, я думаю. Может, чуть больше. Мы же толком не знаем, сколько проходим конкретно. Обычно в таких случаях человек склонен прибавлять пройденные километры. Но, я думаю, мы не очень-то прибавили.
Ефим ничего не ответил, продолжая ковылять. Руку он выдернул – так ему удобней было опираться ею в своё колено, и Вову не тормозит «походка Ильича». Сейчас, небритый, в грязных своих «лохмотьях» он как никогда походил на старикашку, которому действительно уже довольно много лет, и такая «физкультура» уже не для него! Какие там «пять миллиардов»? Вова наморщил нос и почесал его переносицу, вздохнув. Но…
Но лес незаметно начал редеть. Слева «выросла» небольшая горка. По правую руку стал слышен шум реки. И действительно, как только лес кончился, превратившись в некрутой склон-спуск, ведущий в живописный распадок, на дне этого распадка показалась речушка.
– Ну вот, сейчас спустимся потихохоньку, а там я тебя починю! – сказал, улыбаясь, Вова.
Ефим тоже улыбнулся и попытался поднять голову, чтобы Вова видел, как Ефим этому рад. (До этого Ефим смотрел только в землю и на свои ичиги, пытающиеся это землю «раскрутить»).
Но вместо улыбки Вова увидел страшную гримасу, с выпученными глазами, с перекошенным ртом, из которого вырывалось прерывистое горячее дыхание! Ефим показал пальцем куда-то вперед, за Володину спину.
Володя оглянулся.
Далеко, у горизонта, в сиреневой дымке, торчала острая «Фаллосообразная» скала на вершине горы, до которой «на глаз» по прямой, было километров двадцать пять – тридцать!
Вова посмотрел на часы, на Солнце, повертел кистью и, повернувшись, удивленно сказал:
– Точно на Юге!.. Может это другая?
Ефим стоял почти прямо, как будто и спина-то не болела.
– Если это другая, тогда я… Пошли вниз! Если это другая, то вон на той поляне внизу за деревьями будет всё чисто!
Вова понял, о чём он, но взглядом показал на Ефимову спину.
– Беги один, я с Машкой потихоньку спущусь. Если там всё есть – свисни. Вон там справа за рекой ещё одна полянка… Короче, в любом случае, оставляй вещи у реки и возвращайся – поможешь.
Вова быстро стал спускаться в распадок, опираясь на копье.
Маша стояла, держа Ефима за руку.
– Что случилось? – тихо спросило она.
– Ещё не знаю, Машенька, – ответил Ефим. – Если это то, о чем я думаю, то тогда…
Снизу раздался свист.
– Это очень смешно, Машенька! – закончил своё предложение Ефим. – Это очень смешно!.. И очень грустно… Это то, чего я не смогу тебе, старушка, объяснить!.. Короче, Маха, пошли вниз – там нас ждёт, судя по всему, обалденный сюрприз!
И Ефим захохотал… дьявольским смехом!
– Чудны дела твои, Господи! – Ефим стоял над старым костровищем, держась одной рукой за поясницу, стиснув зубы и скорчив соответствующую гримасу, что говорило о том, что боль в спине не прошла, а увиденное раздражало.
Вова появился из осиновых зарослей.
– Что там? – Ефим, как старый сухогруз, развернулся всем своим корпусом к другу.
– Тоже самое, – Володя сплюнул в траву. – Ты что-нибудь понимаешь?
– Ни хрена! – честно сознался Ефим.
– Вот и я тоже! – Вова двумя пальцами потер лоб.
«Тоже самое», как выразился Вова, означало следующее:
Это было именно то место, где они дней пятнадцать назад выгрузились из вертолетов – сомнений никаких. Это их корень-шалаш, это их камень-«ширма» у костра, это их «Стоунхендж», это их мостик через реку, их коптильня, но… Но! Но-но-но!!!
Костер зарос густыми зарослями Иван-чая. Шалаш почти осыпался, от настила и веток крыши остались сухие веточки, разбросанные ветром вокруг и по поляне. «Стоунхендж» – просто пара сухих палок валяется в траве, «пригнив» нижней частью к земле. Мостик довольно приличный, но те деревья, которые они валили для него, превратились в давно высохшие жерди, а пни на месте выруба высохли и посерели, кто-то из птичек в них сделал маленькие дупла-дырочки, чтобы удобней было сосновые шишки долбить. (Рыжими шишками под пнями было усеяно всё пространство). Коптилка осыпалась и в одном месте была размыта давним паводком реки. Из неё так же торчали густые заросли Иван-чая… Всё это было более чем странно. Ощущение такое, как будто здесь люди останавливались несколько лет назад – минимум три, максимум – пять!
– Ну, и как это называется? – задал Ефим вопрос скорее самому себе, чем кому-либо.
– Не знаю, – ответил Володя. – Странно как-то всё это – как будто много лет прошло с тех пор, как мы здесь побывали.
– А здесь ли?
– Здесь! Я более, чем уверен. Такого совпадения быть не может, согласись.
– Это точно. Но ещё точно то, что мы всё время шли на Юг от этого места, а приплыли сюда же, но с Севера. Это как объяснить? – Ефим, держась за поясницу, попытался выпрямиться.
– Вот в этом-то и есть загадка! – Вова теребил переносицу. – Я голову дам на отсечение, что шли мы на Юг. Но почему мы сделали такую петлю?..
– Давайте, может, котелок поставим – кушать хочется, – вставила Маня.
Ефим и Вова посмотрели на неё… и согласились. Пора было пожрать, конечно – про жажду вспомнилось тут же!
Ефим, кряхтя, и Машка, напевая, расчистили заросшее травой место костра.
Вова сгонял за водой и запалил огонь.
Когда «сосновый» дымок наполнил воздух, стало немного радостней, показалось, что всё идет, как надо – всё равно по плану – километров шестьдесят шагать, а там видно будет, что к чему.
На скору руку восстановив бивак, раскидав вещи, расстелив на траве войлочное одеяло, пока готовилось скудное варево из остатков продуктов, Володя взялся подлатать Ефима.
Процедура восстановления зажатых позвонков поясничного отдела Ефимовской спины заняла минут десять-двенадцать. Было совершенно не больно – Вова знал дело туго. Лишь однажды, как будто током прошибло тело – это «слипшиеся диски», как сказал Володя, «разошлись».
– Да ты кудесник, Вольдемар! – Ефим лежал на животе, наблюдая, как троица муравьев меж травинок и сухих сосновых игл куда-то тянут извивающуюся гусеницу.
– Не сложная процедура. Полежи минут десять – не вставай. Потом затянем тебе спину. Пара-тройка сеансов – и будешь как новенький.
– Понял, доктор, – ответил Ефим, не отрывая взгляда от муравьев и их жертвы. – Жрать-то скоро будем?
– Да, скоро. Кстати, Маша, пойдем – поможешь мне, – Володя вытянул из баула сеть, и обратившись к Ефиму добавил: – Пойду поставлю старую, добрую сетюшку – глядишь, уха на ужин будет.
– Так веревок же нет, – Ефим даже не повернулся.
– Воспользуюсь тем, что есть. Не возражаешь, если я твой ремень использую?
– Не возражаю, – Ефим, не подымаясь, проворно выдернул ремень, который расстегнул перед «операцией».
Вова взял ремень, выдернул свой и прикинул:
– Прихвачу ещё парочку кожаных полосок – вот тебе и веревка.
– Сообразительный ты, Вова, – вздохнул Ефим. Он всё смотрел на битву насекомых и размышлял над тем, что происходит, не в самых лазурных тонах.
– Маш, пошли!
Шаги за спиной, удалялись к реке.
Да костерок потрескивал.
– Не знаю, уместно ли это, или мне просто кажется, но, валяясь здесь со своей спиной, я вот о чем подумал, – Ефим теперь сидел у ствола сосны, попивая чай. – Уж слишком много всякого интересного и необычного случилось с нами за столь короткое время. Именно, необычного! Если не сказать, странного.
– И что ты надумал? – Вова сидел напротив.
– Много чего. Начну с некоторых вычислений… мне они любопытными кажутся. Вот смотри: нам нужно пройти триста тридцать три километра. Так?
– Так.
– Помнишь, старик что-то плел про пятьдесят пять километров?
Вова наморщил лоб и потер его двумя пальцами.
– Ну, что-то такое было – точно не помню… но что-то такое было.
