Борис Иванов - Сборник "Иванов, Щербатых. 34-й мир"
– Просто я надумал сменить ресторан, куда заходил в конце недели выпить кружку-другую пива... Ну – и в «Щупальце» – среди тамошней публики, в лице... бедного Антуана я, как мне казалось, нашел неплохого собеседника.
– У вас были общие интересы? – осведомился Федеральный Следователь.
– Скорее – общее хобби. Мы оба – большие любители охоты. Нет – не подводной. Я имею ввиду сухопутные сафари... Антуан для этого раз в два года выбирался в Метрополию...
– Но вы-то – домосед, как можно понять из материалов вашего личного файла... – недоуменно заметил Кай.
– Я предпочитаю ВР-сафари. Ими можно заниматься не раз в пару лет, пару раз в неделю... В «Мираже», например... Было интересно сравнивать наши впечатления... Бедный Антуан...
– Скажите, а почему вы вдруг решили поменять место ваших еженедельных э-э... возлияний?.. – продолжал гнуть какую-то свою линию Кай.
– Видите ли... Раньше я... Раньше мы и другой мой покойный друг...
– Его вы что – тоже угрохали? – бестактно спросил инспектор Бах, ранее не интересовавшийся, видимо, другими упокоившимися знакомцами подследственного.
– Упаси Боже! Джон... Он сам ушел из жизни... Это – совсем другая история, сьер... Мы с Джоном постоянно по пятницам заканчивали день в «Предельной Глубине»... И мне стало как-то неуютно там, когда Джона не стало... Я и решил сменить обстановку...
– А заодно и перейти с «Хереса» на пиво. С Джоном Килгудом – ведь о нем речь? – вы говорили о делах и пили «Херес» – по рюмке, а с Антуаном Леклэ обсуждали сафари и глотали пиво. И – пинтами. Странная смена репертуара...
– Вы э-э... в курсе того, что мы с Джоном?.. – растерянно начал подследственный.
– Я поработал с вашим досье – всего-навсего, – Кай пересел так, чтобы оказаться лицом к лицу с Монтегю. – А с вами – поработал еще кто-то... Скажите, не могло быть так, что место и способ вашего отдыха по пятницам вам пришлось изменить по чьей-то просьбе? – быстро, давя на психику подследственного, спросил он.
– Ч-что вы имеете ввиду? – лицо Монтегю дернулось.
– Я имею ввиду только, что сказку про то, как вы убили Леклэ в припадке праведного гнева, вам придется оставить для доверчивых читателей психологической прозы, – Кай откашлялся и, не снижая темпа, продолжил. – Налицо все признаки умышленного убийства: с определенного момента, вы – в полном противоречии со своими вкусами и привычками – начали посещать именно «Щупальце» – у черта на куличках расположенное, и относительно вашего дома, и относительно места работы... Впервые начинаете интересоваться в ВР-салонах сюжетами, относящимися к сафари... Я поинтересовался вашими заказами в вашем любимом «Мираже»...
Лицо Монтегю снова дернулось. Импровизированное вранье попало в цель.
– Наконец, – уже с полной внутренней уверенностью в правоте своих догадок, продолжал Федеральный Следователь, – накачав ничего не подозревающего Антуана пивом, сажаете его в свой катер и – выполняете приказ. Ну, и как дилетант, разумеется, попадаетесь. Сами спешите сдаться, когда «ти-ви» сообщает, что найдены и жертва и орудие убийства. Что известны время, место и приблизительные обстоятельства...
– К-какой ПРИКАЗ? – ошалело спросил Монтегю. – ЧЕЙ? Как вы...
– Послушайте, Эдвард, – убедительно продолжал Кай. – Единственная правда, которую вы нам тут рассказали – это то, что убить Леклэ вам ПРИШЛОСЬ. И единственный способ снизить ваш срок пребывания в местах не столь отдаленных – сколь углубленных, уместно заметить, – это убедить суд в том, что убийство вас заставили совершить шантажом. А вот теперь – подумайте. Даю вам две минуты.
Монтегю выглядел неважно. Кай – напряженно-собранно. А вот тучного инспектора Баха, и вовсе, как мешком по голове огрели. На него все происшедшее произвело наибольший эффект.
– Н-не надо двух минут... Вы все верно сказали... Но у меня не было выхода...
– Чем шантажировали вас? – Кай уверенно закреплял случайный в общем-то успех. – Можете не особенно мучаться – я вам напомню: перевозки оружия, неконвенционной аппаратуры и сырья. Поставка биологического материала лабораториям Комплекса... Скажите – бедного Финни вы все-таки выкупили у Энди Горелова, или забрали, не заплатив?
– Все так... Только вычеркните... Про Горелова и его рыбу... Нужно быть сумасшедшим, чтобы поступить так с Энди... Это – человек без тормозов... – Монтегю начал потихоньку приходить в себя...
– Почему от вас потребовали убрать Антуана Леклэ? – вопрос Кай задал больше для того, чтобы не сбавлять темп.
– Представления не имею... Эти люди не вдавались в объяснения... – Монтегю потряс головой, пытаясь, видимо, поставить мысли на место.
– Прекрасно. Тогда давайте – про этих людей, – раскручивал маховик допроса Кай. – Кто они. Где и когда вы их встретили. Кого они представляют...
– Лучше без этого, господин Следователь...
– Если вы не сдадите следствию шантажистов, вы погубите себя на суде... – воззвал к подследственному, наконец, вышедший из комы, инспектор Бах.
– Если я вам сдам людей Тринадцатого Дожа, то уж точно погублю себя... – чувство самосохранения уже вернулось к подследственному Монтегю.
– Стоп! – Кай поднялся с места. – С вашего разрешения, инспектор Бах, я попрошу конвой сопроводить подследственного к охраняемому терминалу, и пусть он посвятит часок изложению обстоятельств дела, открывшихся во время этой нашей э-э... беседы. У него будет время подумать над своим положением. Иначе его может заклинить.
Инспектор коротко распорядился в селектор.
– Как вы думаете, – спросил он инспектора, – кому и зачем надо было убрать Антуана Леклэ?
– Мы не слишком глубоко разрабатывали эту версию... Жена покойного настаивала на том, что у ее супруга вымогали его долю акций в основанном им предприятии... Но ничего не подтверждало в тот момент... – инспектор Бах неопределенно пожал плечами.
– Из досье по делу следует, что Леклэ был определенной шишкой в индустрии развлечений...
– Он основал три или четыре предприятия. Туризм, ВР-салоны... Потом слил их в «Эй-Эл Корпорэйшн». Теперь акциями распоряжается его семья.
– Вас не затруднит получить справку о состоянии «Эй-Эл» и перекинуть ее на мой терминал? – осведомился Кай
– Не затруднит, разумеется. Теперь все это предстает в ином свете, и нам придется копать именно в этом направлении...
– И просветите меня относительно Тринадцатого Дожа, пожалуйста, – попросил Федеральный Следователь. – Ведь раньше здесь так называли просто Черта... Года четыре назад.
– Господи, не придавайте значения этой... лексике. Местная уголовная шушера теперь так называет короля здешней Мафии. Которого никто и никогда не видел, – досадливо поморщился Бах.
– А что известно о нем вам?
– Все. А это все состоит только в том, что он – фигура фольклорная. А Монтегю кто-то просто водил за нос, как это всегда бывает с дилетантами... – Бах ожесточенно высморкался в клетчатый носовой платок. – Масса преступников и пакостников мелкого масштаба взяли привычку, словно нашкодившие школяры, кивать на искушающего их домового – Тринадцатого Дожа. И на шантаж он их толкает, и бомбы в отели подкидывать – после чего в них туристов на аркане не затянешь...
– Так или иначе – держите меня в курсе этого дела, – Кай поднялся, давая понять, что не собирается больше отнимать у инспектора его драгоценное время. – И позаботьтесь о том, чтобы с подследственным ничего не случилось.
* * *Все утро следующего дня оказалось совершенно неожиданно заполнено бестолковейшими объяснениями с представителями экологических служб, молодежных, общественных и зверолюбивых движений, прознавших, наконец, о том, что весть о постигшем Эбисс-Айл злосчастье достигла чуть ли не самого Директората Федерации, ниспославшего городу своего чуть ли не комиссара, наделенного высшими полномочиями. Половина из жаждавших дать показания и, главное, помочь ценным советом граждан островной аристократической республики при этом были, однако, уверены в том, что истинная цель приезда посланника высших сфер не имеет никакого отношения к запропастившемуся китообразному, и всяческими намеками давали понять это и то, что компетентные органы могут рассчитывать на их поддержку. Совершенно бескорыстную.
Для того, чтобы не остаться запечатленным шальной видеокамерой, Каю пришлось принять специальные меры. И еще уйма народу горела желанием разъяснить тупой ищейке, что грешить на Энди Горелова в деле об исчезновении Финни равносильно поискам угнанной кобылы в конюшне ее хозяина. Было, правда, и с четверть дюжины таких, что приходили или звонили просто с целью посоветовать Федеральному Следователю не совать нос в дела независимого Эбисс-Айл и уносить ноги подальше, покуда цел. Им Кай остался почти благодарен.
