Джеффри Арчер - Блудная дочь
— Почему? — спросила Флорентина.
— Потому что с первого января будущего года он становится председателем совета директоров банка «Лестер». Он разбирается в банковском деле лучше, чем когда-нибудь смогу я. Уильям унаследовал от Ричарда внутреннее чутьё в работе с крупными финансами. Я ещё несколько лет останусь просто директором, но уверен, что нельзя было найти более подходящего руководителя для нашего банка.
— А он не слишком молод для такой ответственности?
— Ты была в том же возрасте, когда стала президентом группы «Барон».
— Ну вот, в семье будет хотя бы один президент, — сказала Флорентина и с полуметра не попала в лунку.
— Эта лунка — моя! — заявил Эдвард. — Теперь я знаю, на что ты потратишь часть своего времени, а что ты будешь делать с другой?
— Есть дела, — сказала Флорентина. — С тех пор как умер профессор Ферпоцци, фонду «Ремаген» требуется директор. Я решила возглавить его. Ты знаешь, сколько сейчас на депозите фонда?
— Нет, но один звонок — и я выясню.
— Я сэкономлю тебе деньги на звонок. Двадцать один миллион долларов, что даёт ежегодно почти три миллиона долларов дохода. Эдвард, наступает время учредить первый университет «Ремаген» со стипендиями для детей иммигрантов в первом поколении.
— И не забудь, госпожа вице-президент, про одарённых детей, независимо от их происхождения, — сказал Эдвард, ставя свой мяч на метку.
— Ты с каждым днём всё чаще говоришь как Ричард, — засмеялась Флорентина.
— Хотел бы я и в гольф играть так же, как он, — произнёс Эдвард, наблюдая за мячом, который улетел далеко, но в конце попал в дерево.
Флорентина не обратила внимания на слова Эдварда. Она мощно ударила по мячу, и тот приземлился прямо в центре фервея. Они разошлись в разные стороны и смогли продолжить беседу только на грине: Флорентина стала рассуждать о том, где, по её мнению, надо будет построить новый университет, кто должен стать его президентом и сколько студентов следует принять на обучение в первый год. Закончилось это тем, что Флорентина проиграла третью и четвёртую лунки. Она попыталась сконцентрироваться на игре, но с трудом свела счёт к ничейному только на девятой лунке, после чего сделала неудачный короткий удар по направлению к десятой.
— Я ещё не проиграл! — радостно воскликнул Эдвард.
Флорентина проигнорировала его слова.
— Сколько же лет я потеряла в политике! — переменила она тему.
— Нет, не соглашусь с тобой, — возразил Эдвард, примеряясь к удару. — Восемь лет в Конгрессе, ещё семь — в Сенате, и заканчиваешь карьеру в качестве первой женщины — вице-президента США. Даже если ты сделала меньше, чем хотела, ты сильно облегчила задачу следующей женщине, которая пойдёт по твоим стопам. И знаешь, я уверен: будь ты кандидатом на следующих выборах, ты легко добилась бы победы.
— Опросы общественного мнения подтверждают твои слова. — Флорентина попыталась сосредоточиться, но удар вышел смазанным. — Вот чёрт! — воскликнула она, когда мяч исчез среди деревьев.
— Да, сегодня тебе не везёт, госпожа вице-президент, — констатировал Эдвард.
Он выиграл десятую и одиннадцатую лунки, но затем уступил двенадцатую и тринадцатую.
— Я думаю, нужно построить отель «Барон» в Москве, — сказала Флорентина, когда они дошли до четырнадцатой лунки. — Это была самая большая мечта моего отца. Я говорила тебе, что их министр по туризму Михаил Соколов уже давно пытается заинтересовать меня этой идеей? В следующем месяце мне предстоит поездка в Москву с культурной программой, так что у меня будет возможность обсудить с ним все подробности.
Они сыграли вничью на четырнадцатой и пятнадцатой лунках, но шестнадцатую выиграл Эдвард.
— Вот теперь мы и увидим, каков ты в тяжёлую минуту! — сказала Флорентина.
Промахнувшись по лунке с расстояния в один метр, Эдвард проиграл семнадцатую, так что судьба матча зависела от последней лунки. Первый удар у Флорентины вышел очень хорошим, но и Эдвард подал прекрасно, — его мяч остановился в полутора метрах от её мяча. После второго удара его отделяли от грина не более семи метров.
— Тебе ещё предстоит неблизкий путь, — заметила Флорентина и послала мяч так, что он остановился в метре от лунки.
Эдвард с семи метров ударил по своему мячу, и он приземлился в полутора метрах от лунки.
— Возможно, это — твой последний шанс, такого больше не будет, — сказала Флорентина.
Эдвард крепко сжал клюшку, мягко шлёпнул мяч и смотрел, как он медленно подкатывается к лунке и исчезает в ней. Ликуя, он подбросил свою клюшку в воздух.
— Ты ещё не победил, — заявила Флорентина, — но надо сказать, ты впервые так близок к победе.
Она собралась с силами и внимательно прицелилась. Если она попадёт, счёт сравняется, и ей не нужно будет выполнять своё обещание.
— Не отвлекайся на вертолёты! — воскликнул Эдвард.
— Никто меня не отвлекает, кроме тебя, Эдвард. Учти, ты не выиграешь. Поскольку моё будущее зависит от этого удара, то, уверяю тебя, я не совершу ошибки. Впрочем, — сказала она, делая шаг назад, — я подожду, пока вертолёты пролетят мимо.
Но грохот вертолётов становился всё сильнее и сильнее. Один из них стал снижаться.
— Чёрт возьми, что происходит? — спросил встревоженный Эдвард.
— Не имею представления, — сказала Флорентина, — но подозреваю, что сейчас выясним.
Первый вертолёт приземлился, из него выскочил армейский полковник и побежал к Флорентине. Второй офицер вышел из вертолёта и встал рядом с ним, держа в руках небольшой чёрный чемоданчик. Флорентина и Эдвард с удивлением смотрели на полковника, отдававшего им честь.
— Госпожа президент! Президент Паркин скончался, — сообщил он.
Флорентина посмотрела на чёрный чемоданчик. Теперь его единственной хозяйкой была она. Это напомнило ей о том, какая ответственность ложится на её плечи.
— Как это случилось? — спросила она бесстрастно.
— Президент вернулся этим утром с пробежки, — продолжал чётко докладывать полковник, — и поднялся к себе, чтобы принять душ и переодеться к завтраку. Но когда через двадцать минут он не вышел, мы поняли: что-то не так. Меня послали проверить, но было уже поздно. Врач сказал, что это, видимо, обширный инфаркт. У него уже было два сердечных приступа в этом году, но нам удалось скрыть их от прессы.
— Сколько человек знают о его смерти?
— Три его личных помощника, врач, миссис Паркин и генеральный прокурор, которого я проинформировал немедленно. По его приказанию я отправился за вами, чтобы как можно быстрее привести вас к присяге. Затем мы вылетим в Белый дом, где генеральный прокурор уже ждёт вас, чтобы объявить о смерти президента. Генеральный прокурор надеется, что вы не будете возражать против этих приготовлений.
— Благодарю вас, полковник. Мне надо немедленно вернуться домой.
Флорентина в сопровождении Эдварда, полковника, офицера с чемоданчиком и четырёх охранников поднялась на борт вертолёта. Через несколько минут он коснулся травы перед домом Флорентины на Кейп-Код, а три остальных зависли в воздухе.
Флорентина проводила всех в гостиную, где маленький Ричард играл с отцом и епископом О’Рейли, который приехал к ним в гости на уикенд.
— Бабушка, а почему над домом летают вертолёты? спросил Ричард.
Флорентина объяснила внуку, что случилось. Уильям и Джоанна поднялись с кресел, не зная, что сказать.
— Что дальше, полковник? — спросила Флорентина.
— Нам нужна Библия, а также текст присяги.
Флорентина подошла к своему рабочему столу в углу комнаты и из верхнего ящика достала Библию мисс Тредголд. Найти текст присяги президента оказалось сложнее. Эдвард предположил, что он может содержаться в книге Теодора Уайта «Как делали президента в 1972 году», и оказался прав.
Полковник позвонил генеральному прокурору и проверил точность текста. Затем генеральный прокурор переговорил с епископом О’Рейли и объяснил ему тонкости церемонии.
Флорентина встала в центре гостиной своего дома на Кейп-Код, окружённая семьёй, а полковник Макс Перкинс и Эдвард Винчестер выступали в роли свидетелей. Она взяла Библию в правую руку и повторяла слова за епископом О’Рейли.
— Я, Флорентина Каин, торжественно клянусь, что буду честно выполнять обязанности президента Соединённых Штатов Америки и сделаю всё, что в моих силах, для охраны и защиты Конституции Соединённых Штатов!
Так Флорентина Каин стала сорок третьим президентом Соединённых Штатов.
Первым её поздравил сын Уильям, затем к нему присоединились остальные.
— Я думаю, нам пора в Вашингтон, госпожа президент, — сказал полковник спустя некоторое время.
— Да, конечно! — Флорентина повернулась к старому духовнику семьи. — Благодарю вас, ваше преподобие. Но вы мне понадобитесь в самом ближайшем будущем для проведения ещё одной церемонии.
