Том Вулф - Голос крови
И вот, ясен перец, Нестор, Эрнандес, Нучес и Флорес, еще один коп из их подразделения, устраиваются в отдельном кабинете в «Кермите», небольшой закусочной неподалеку от аптеки фармацевтической сети CVS (интересное кино, чуть не каждая забегаловка в Майами расположена неподалеку от аптеки CVS, ну да ладно), и тут Эрнандес спрашивает:
– Кто этот Джон Смит, Нестор? И почем нынче такой пиарщик?
Уффффф! Как удар промеж глаз. Он старается придать голосу спокойную небрежность.
– Сарж, просто этот парень сразу видит, кто чего стоит. – Отбрил. Нучес и Флорес хохочут. В отличие от сержанта.
– Так он же ничего не видел. Его там не было. Только из заметки этого не понять…
Эрнандес берет номер «Yo no creo el Herald» кончиками пальцев, будто газета пропитана ядом, и принимается читать вслух:
– «Двадцатипятилетний полицейский Нестор Камачо, пару месяцев назад получивший медаль за доблесть, после того как спустился по веревке с семидесятифутовой мачты, обхватив ногами трясущегося от страха кубинского беженца, вчера заставил опешить…» Опешить? Это как понимать?
Нучес с Флоресом дружно хмыкнули.
– «…своих коллег, а также хозяев притона из Овертауна, подозреваемых в торговле крэком, от очередного подвига Геракла. Камачо и его напарник сержант Хорхе Эрнандес… увы, не замеченный ни в чем героическом…»
Новые смешки. Эрнандес уже готов был выдать очередную порцию прорезавшегося остроумия, но тут Нестор не утерпел:
– Эй, сарж, там ничего такого нет!
– Да? Ну, может, и ошибся. – Он уже читает дальше: – «Камачо и его напарник сержант Хорхе Эрнандес, несмышленыш в Стране легенд…»
Нестор закатывает глаза к потолку и стонет:
– Ну что ты, в самом деле…
– «…попытались было арестовать Тайшона Эдвардса, двадцать шесть лет, – продолжает Эрнандес как ни в чем не бывало, – и Герберта Кантрелла, двадцать девять лет, оба из Овертауна, по обвинению в сбыте наркотиков, но дело неожиданно приняло опасный поворот. По сообщению полиции, Эдвардс, рост шесть футов и пять дюймов, вес двести семьдесят пять фунтов, принялся душить Эрнандеса, и тут Камачо, рост пять футов и семь дюймов, вес сто шестьдесят фунтов, прыгнул Эдвардсу на спину, применил «двойной нельсон» и ездил на нем в стиле родео, пока тот не рухнул, отчаянно глотая ртом воздух. После чего Нучес заломил ему руки назад и надел наручники, тем самым завершив процедуру задержания. Камачо отличает особая физическая подготовка…»
Нестор не выдерживает:
– Сарж… САРЖ!.. Мы уже все поняли… довольно! – Щеки у него горят от смущения.
– Ты-то, может, и понял, – говорит Эрнандес, – а как насчет Нучеса и Флореса и всех остальных? Они же не читают «Yo no creo el Herald». Ты хочешь лишить их этого удовольствия?
Он продолжает чтение вслух, наслаждаясь мучениями Нестора, у которого так горят щеки, что лицо, казалось, превратилось в пылающий шар. А Нучес с Флоресом вошли в раж и давай подзуживать: «Эй! Эй!»– требуя новых подробностей несторовского триумфа.
– Ну-ка, сарж! – кричит Флорес. – Так что там с вами стряслось? Я слышал, какой-то негритос, громила, взял вас за глотку, и что дальше? Вы сразу вырубились?
Все трое, включая сержанта, ржут, а затем Флорес спрашивает Эрнандеса:
– Слушай, а откуда этот тип узнал, как все было? Ну, что он ездил на этом придурке в стиле родео и все такое.
Эрнандес пристально смотрит на Нестора:
– Ну-ка?..
Mierda. Поди догадайся, скрывается за этим «ну-ка» обвинение или нет.
– Что вы на меня так смотрите? Сразу после этой истории на шхуне они попросили меня ответить на несколько вопросов. Капитан Кастильо был непосредственным свидетелем. Но они у меня ничего не выпытывали. Откуда они берут подробности «с места события»? Мы постоянно слышим «по информации из полиции», или «полиция сообщает», или «как заявил представитель полиции»… но кто он, этот представитель? От кого поступает «сообщение», когда «полиция сообщает»? Пиар-служба? А у них откуда взялись подробности? Позвонили полицейским, ведущим дело? Кто-то ведь должен был им это сообщить! Видите, сколько вопросов?
:::::: Все, что я говорю, чистая правда… ну а если Эрнандес, или Нучес, или Флорес начнут задавать вопросы в лоб? Как долго я смогу водить их за нос? Пусть даже никто не читал заметку в «Геральд», но если они начнут сопоставлять факты… Джон Смит там, Джон Смит тут…:::::: Это не только параноидальный страх, но еще и чувство вины.
В этот момент вибрирует в левом нагрудном кармане его клетчатой фланелевой рубашки. Нестор выуживает мобильник и произносит:
– Камачо.
Женский голос на том конце уточняет:
– Офицер Камачо?
– Да, офицер Камачо. – Тем самым Нестор дает понять сержанту и остальным, что это служебный разговор.
– Это Жислен Лантье. Мы с вами вчера разговаривали, помните?
– Эээ… разумеется. – Удивительное дело, но почему-то при звуках ее голоса у него забилось сердце. Странно, но факт.
– Мне, наверно, не следовало вам звонить, так как это не ваша зона ответственности, но мне… мне нужен совет.
– Какого рода? – Он видит ее так ясно, словно она стоит прямо перед ним: бледная-бледная кожа, темные волосы, огромные невинные глаза… в которых сквозит беспокойство… и ноги. Ноги тоже он видит вполне отчетливо.
– Это никак не связано со вчерашним событием. Ситуация довольно запутанная, и я не знала, кому позвонить, а тут мне утром попалась на глаза большая статья про вас в «Геральдс», и я подумала: чем черт не шутит? У меня сохранилась ваша визитка. Только прочитав эту статью, я поняла, что вы тот самый полицейский, которого показывали по телевизору… ну, который снял с мачты этого беженца.
Ангел все-таки пропел! Нестор говорит ей:
– Подождите. – Прикрывает рукой трубку и обращается к компании: – Это важный разговор, я скоро вернусь.
Выходит из кабинета и, только оказавшись на улице, произносит в трубку:
– Я ищу место потише. Там, где я находился, было слишком шумно.
«Местом потише» выглядит аптека по соседству. За тяжелыми стеклянными раздвижными дверьми оказываются еще одни, а между ними – удобный отсек. Нестор прислоняется к стене и обращается к Жислен Лантье:
– Извините, что заставил вас ждать, вот сейчас гораздо лучше.
«Лучше» относится вовсе не к шуму, а к тому, что ее звонок положил конец расспросам Эрнандеса о его отношениях с Джоном Смитом. Откровенная ложь вроде «мы с ним не знакомы» не прокатит. А вдруг кто-то видел их вместе в тот вечер, когда они отправились в «Остров Капри» или когда он стукнул машину возле дома Смита? Ему представилась жутковатая картина: начато внутреннее расследование тайного сговора между копом и periodista. Упаси бог! Двадцатипятилетний рядовой передает информацию в прессу без указания сверху? ¡Dios mio! В голове проносятся мысли одна другой мрачнее. Он ухватился за Жислен Лантье и разговор с ней в междверном отсеке, как за спасительную соломинку.
– Вы сказали, что вам нужен совет, – напоминает он, – но это не связано со вчерашним событием. Я вас правильно услышал?
– Да… речь идет о… я ужасно рискую, рассказывая это офицеру полиции! Но мне почему-то кажется, что вам я могу довериться. Хотелось бы рассказать об этом отцу… то есть я ему расскажу, но нельзя же так сразу все вывалить. Вы меня понимаете?
– Ээээ… нет, – сказал Нестор со смешком. – Вы мне даже не сообщили, о чем вообще речь. Может, поясните?
– Боюсь, это не телефонный разговор. Мы не могли бы где-нибудь увидеться? Когда мы разговаривали после той вашей драки… трудно объяснить, но я почувствовала вашу отзывчивость. Я поняла, что для вас арест человека – это не главное… Было ощущение…
Нестор перебивает:
– Что ж, давайте где-нибудь выпьем кофе и вы мне в спокойной обстановке все расскажете, ладно?
Так оно будет лучше, а главное, этот психоанализ уже стал его несколько утомлять. Рассуждения о том, какой он хороший…
– Сегодня не получится. Я выхожу сейчас на дежурство. Как насчет завтра?
– Завтра… у меня занятия до часу.
– Занятия?
– В Университете Майами. Я сейчас говорю с вами отсюда.
– Ну да, вы что-то такое упоминали. Хорошо, встретимся в час пятнадцать. Где? Моя смена начинается в четыре, так что у вас будет предостаточно времени…
Нестор сознательно затягивает разговор, одним глазом поглядывая на часы. Надо здесь переждать, пока все не отправятся из кафе на дежурство. Кому-то придется оплатить его чек – скорее всего, Эрнандесу. Всего-то чашка кофе… Деньги он потом вернет. Главное – снова не попасть под перекрестный допрос.
А девушка все щебечет про то, где в кампусе они могут увидеться, и молит Господа Бога о том, чтобы не совершить роковой ошибки: как-никак она обратилась к офицеру полиции, а не к адвокату, на которого у нее просто нет денег… слова бьют из нее фонтаном, сплошной комок нервов, и Нестор уже слушает вполуха, а перед мысленным взором стоят ее ноги… ноги и алебастровая кожа. Кое-как успел на дежурство.
