Дарья Асламова - Приключения дрянной девчонки
Утром я проснулась, страшно недовольная собой. Вся жизнь представлялась мне чередой сплошных ошибок. Что он себе позволяет, этот мальчишка? Я должна немедленно уйти отсюда. Сейчас же соберу свои вещи и гордо отчалю. Недельку можно пожить у Юлии, пока Советов не приползет на коленях вымаливать прощение. Я распаляла свою ненависть, скидывая в чемоданчик все, что попадалось под руку Потом услышала, как Андрей блюет в туалете, и это наполнило меня злорадством.
Погибай, дружок, от своей проклятой водки. Я написала трагическую записку, нечто вроде "не ищи меня больше, я проклинаю тот день и час, когда встретила тебя" и т.д. Женщины всегда пишут подобные записки в надежде на то, что провинившийся перевернет небо и землю в поисках утраченной возлюбленной.
Юлия встретила меня с распростертыми объятиями. Мы весь вечер строили изощренные стратегические планы мести. Главная задача – "как посадить Советова на короткий поводок и надеть на него намордник, чтобы он не смел тявкать на свою хозяйку и кусать ее за ноги". Уснула я, не слишком уверенная в завтрашнем дне.
6 декабря. Я истерзана досадой. Прошло три дня, но Советов почему-то не выламывает двери у Юлии, не забрасывает меня цветами и не поет под окнами серенады. Он позвонил один раз, спросил Юлию, не видела ли она меня, в соответствии с нашим планом она ответила, что у нее нет никакой информации, и даже разыграла маленькую сценку волнения на тему. "Куда пропала Даша?" Я во время разговора сидела на кухне и тряслась от волнения. Юлия положила трубку и подошла ко мне со смущенным лицом: "Мне кажется, он догадался, что ты живешь у меня. Во всяком случае, голос у него был спокойный". "Черт бы его побрал! – возмутилась я. – Его невозможно обмануть. Он знает все наши уловки".
Целыми днями мы с Юлией режемся в карты, слушаем оперы Верди и пьем дешевое сладкое вино, чтобы убить время. Мое воображение заставляет меня драматизировать события. Мне начинает казаться, что Советов спивается и приводит в квартиру женщин, что все между нами кончено. Время свободы оказалось мне не по силам, надо вернуть себе повелителя. Какое мучительное душевное колесование! Я почти физически ощущаю, как меня пытаются сломать, я даже слышу, как трещат мои косточки. Странно, что этот мальчишка взял надо мной такую власть, победил там, где потерпели поражение мужчины старше и опытнее его лет на десять. Любовь, как блуждающий огонек на болоте, мерцая и трепеща, заманила меня в трясину неуверенности, сомнений, Унижения. К моему чувству примешивается неприязнь к поработителю, и я начинаю понимать, что только тот, кого любишь, способен превратить твою жизнь в ад. На свете гораздо больше преступлений и убийств совершается во имя любви, чем во имя ненависти.
9 декабря. Я выкинула белый флаг, причем в моем поражении не было благородства.
Это была жалкая сдача на милость победителя. Утром я позвонила Советову и попросила Меня забрать, он, откровенно позевывая, сказал, что еще спит и приедет только через два часа. Я бросила трубку плакала от бешенства.
Юлия смотрела на меня с жалостью, потом сказала:
– Надо что-то придумать, чтобы его удивить. Он должен приревновать. Нужна какая-то новая деталь в поведении.
– Но какая? Он хитер, как змея.
– Вы будете вечером заниматься любовью?
– Ну конечно! Чем же нам еще заниматься?
– А ты примени в постели неожиданную позу, задай ему задачку. Пусть думает, где ты за неделю выучилась новым любовным трюкам и кто был учителем.
Это вдохновило меня. Через сорок минут мы изобрели фантастическую позу, изображающую стилизованную страсть, что-то из репертуара йогов.
Советов прибыл только через три часа с самым скучающим видом, как будто он приехал в бюро находок за не слишком нужной ему вещью. Но поскольку из бюро уже несколько раз звонили и умоляли забрать, то он соизволил наконец прибрать к рукам свою собственность. Он закрылся высокомерием как панцирем.
Только вечером, в постели, мне удалось разбить лед наших отношений с помощью объятий и домашних ласкательных словечек. Я спешно латала дыры в ткани совместной жизни. Секс все вернул на круги своя. Я с непосредственным видом применила изобретение Юлии и, когда мы уже лежали без сил, заметила, что Советов озадачен. Ему понадобилось несколько минут, чтобы найти решение, и лицо его озарилось радостным светом. "А-а, я понял! – воскликнул он. – Это вы с Юлией придумали, чтобы я приревновал тебя к несуществующему любовнику". Я засмеялась искусственным смехом и бросила на него досадливый взгляд: "Что за выдумки, дорогой? У тебя просто разыгралось воображение". А про себя подумала: "Угадал, хитрая бестия! Всегда был сметлив". Я уснула, положив голову ему на плечо, с мыслями о том, что даже рабство бывает сладким. 3 февраля 1992 года. Наши маленькие войны меня порядком утомили. Мы целенаправленно ломаем друг друга с целью возвысить партнера до тщательно взлелеянного идеала и никак не можем принять любовь без поправок. Наши схватки во имя самоутверждения отнимают много сил и иллюзий, но никто не предложил подписать мирный договор-Мы оба мысленно составили свои варианты этого документа,основные пункты в них не совпадают. Советов выдвигает требования, которые мне кажутся идиотскими. Он хочет: а) приходя с работы в девять часов вечера, не заниматься ужином и не подавать его мне на стол, б) просит меня хотя бы иногда мыть посуду и покупать хлеб в магазине, поскольку я все равно целый день валяюсь на диване и плюю в потолок, в) не будить его в субботу и воскресенье, чтобы он приготовил завтрак, а хотя бы дождаться, когда он сам проснется (по поводу этого пункта я всегда воздеваю руки к небу и восклицаю: "Вернитесь, благословенные времена шоколада в постель!"), г) не превращать его в служанку, которая десять раз на дню должна подавать чай мне и моим гостям, д) он устал стирать мои трусы и колготки, которые я подсовываю в его корзину с грязным бельем (в этом месте я обычно кричу: "А ты что, брезгуешь?"). Все это представляется мне бессмысленным.
Я выдвигаю следующие аргументы против: а) я творческая личность и не могу заниматься проблемами быта (тут непременно слышится реплика Советова: "А я, черт побери, зарабатываю деньги!"), б) поскольку я совсем не умею готовить, а Советов это делает превосходно, то кухаркой в доме должен стать он, в) в магазин я ходить не могу, так как при виде очередей теряю сознание. Такое несовпадение во взглядах на жизнь вызывает ожесточенные битвы.
Я веду войну без правил, руководствуясь женской тактикой, используя все традиционные приемы – сцены со слезами, уходы из дома, секс как сильнейшее средство воздействия, милое сюсюканье. Я выкручиваю руки под наркозом ласки и осторожно, пядь за пядью, продвигаюсь вперед. Советов предпочитает генеральные сражения, он терпит мои выкрутасы в течение двух-трех месяцев, не выказывая признаков недовольства, затем на несколько дней погружается в зловещее молчание, далее следует взрыв. Ницше считал, что, идя к женщине, надо брать с собой кнут.
Советов использует Моральную плетку – истязает меня пренебрежением и молчанием и лишает постельных удовольствий. Потом по сценарию идет примирение, когда он обнимает меня, кроткую и Печальную, уверенным жестом хозяина и тащит в кровать, где так владеет моим телом, как будто оно мне не принадлежит. Я два дня хожу присмиревшая и даже мою посуду, затем снова начинаю медленно завоевывать утраченные позиции. Мы понемногу усваиваем привычки друг друга – я теперь Применяю в спорах логику и спокойный, рассудительный тон, как это умеет делать Советов, он же пристрастился бить различные предметы в порыве негодования, что прежде 5щ моей прерогативой. На днях он разбил о стенку будильник позавчера в пьяном виде грозился швырнуть стакан в экран телевизора, если я не переключу на другую программу. Я %t стала замечать в себе бюргерскую осторожность. Если раньше я с удовольствием колотила чужие чашки и блюдца, демонстрируя свой темперамент, то теперь мне просто жалко бить свою посуду, которую придется покупать на общие деньги. У меня появилось чувство собственности, почти семейное желание обустраивать дом.
Трудно жить с ровесником. Я так привыкла к приятной жизненной игре "маленькая девочка и сильный взрослый мужчина", когда вся ответственность возлагается, разумеется, на старшего. Но наши позиции равны, и мне не дают исполнять роль обаятельной глупышки. Меня, наверное, больше устроил бы любовник-папочка. 5 августа. Как давно я не заглядывала в свой дневник! Слишком много работы в редакции, и после долгих мучений над газетными статьями совершенно не хочется еше что-то писать для себя. Меня снова взяли в штат "Комсомольской правды" и даже с повышением в должности. Я много езжу в командировки и отстояла за собой право не приходить на работу каждый день. Моя жизнь насыщенна и разнообразна, у меня появился свой круг читателей, отношения с Андреем вошли в ровную колею, но я не получаю полного удовлетворения. Мне хочется глотнуть настоящей славы, заставить говорить о себе, написать нечто сенсационное и не прозябать в унылой безызвестности. Такая жизнь вполне устраивает моих коллег, они могут годами корпеть над серьезными темами, получая в награду крохи читательского внимания и к пятидесяти годам так называемую известность в узких кругах. Но все это не по мне. Я хочу стать знаменитой сегодня, сейчас, пока я молода, хороша собой, пока во мне бурлит жизнь. Мне хочется проснуться утром и увидеть в разных газетах свои портреты. Да, это тщеславное, мелкое желание, но упорный труд и размеренность не моя стихия. Я игрок и мечтаю одним метким ударом выиграть сражение за славу. Пусть даже карты в этой игре будут краплеными, но мне еще слишком мало лет, чтобы руководствоваться соображениями морали.
