Гарольд Роббинс - Наследники

— Ты неважно себя чувствуешь? — спросил я.

— Да, — только и ответила она и глубоко затянулась сигаретой.

— А в чем дело?

— Ты не поймешь, — враждебно сказала она.

— А может, и пойму. Что-нибудь женское?

Мне показалось, что в ее глазах блеснуло облегчение.

— Да, что-то в этом духе, — призналась Мириам.

Я молчал.

— Это с тех пор, как я стала принимать таблетки, — сказала она. — Мне так плохо.

— А почему ты раньше ничего не говорила? Может, я могу чем-нибудь помочь?

Она покачала головой.

— Нет. — Еще раз глубоко затянувшись, она посмотрела на меня. — Можно, я возьму машину на пару минут? Хочу съездить в аптеку, может, найду что-нибудь, что мне поможет.

— Если хочешь, я сам тебя отвезу.

— Нет, не беспокойся, — сказала она. — Ты прими душ и переоденься, а я вернусь через пару минут.

— Хорошо. Ключи в машине.

Мириам поцеловала меня в щеку.

— Спасибо. — Она сбежала по ступенькам. Я слышал, как заработал мотор и машина тронулась с места.

Я взял свой стакан и пошел в душ.

Я ждал ее больше часа, выпив за это время три порции виски. Наконец я услышал ее шаги. Она поднималась по ступенькам к себе в спальню. Я слышал, как хлопнула дверь в ванной. Я налил себе еще виски и продолжал ждать. Она появилась минут через пятнадцать.

— Ну, как ты себя чувствуешь? — спросил я.

— Хорошо, — сказала она.

— Ты выглядишь лучше. — Это было правдой. На ее лице появился румянец, а круги исчезли. — Что тебе дали в аптеке?

— Не знаю, — вздохнула она, — но мне дали лекарство и велели принять там, чтобы посмотреть, как оно подействует. Вот почему я так задержалась.

— Я рад, что лекарство помогло, — сказал я. — Хочешь выпить?

— Нет, — она улыбнулась и взяла меня за руку. — Ты, наверное, умираешь с голоду, пойдем куда-нибудь поедим.

— Хорошо, — я поставил свой бокал на стол. — Но тебе придется вести машину, потому что я уже успел накачаться.

— Бедняжка, — улыбнулась она. Она встала на цыпочки и поцеловала меня. — Извини, что я приношу тебе столько хлопот.

Мириам нашла небольшую квартирку недалеко от моего дома, установила телефон и провела линию ко мне. Теперь, когда в ее квартире звонил телефон, она могла отвечать отсюда.

По утрам, когда я уходил, она уже не спала и разговаривала по телефону со своим агентом. Большую часть времени она проводила в различных агентствах в поисках работы. Я как-то спросил про ее дела.

— Неважно, — созналась она. — Большинство владельцев агентств просто хотят переспать со мной.

Однажды, когда я вернулся домой, она сидела в гостиной и снова курила марихуану.

— Ты не слишком ли рано? — спросил я.

Она ничего не ответила. Я подошел к ней и поцеловал в лоб.

— Ну, расскажи, что тебя беспокоит, — попросил я. — Я ведь твой друг.

— Мне надо найти работу, — сказала она. — Просто необходимо.

— Что ты так скисла? — спросил я. — Ты здесь всего несколько недель. Чтобы найти работу, надо время.

— Да отец шум поднимает, — она тяжко вздохнула. — Если я не найду что-нибудь через месяц, он хочет, чтобы я вернулась.

— Ты разговаривала с ним?

— Перед твоим приходом, — ответила она. — Он мне позвонил.

— Ищи себе что-нибудь подходящее, — посоветовал я. — Непременно что-то подвернется. Они начинают подбирать артистов для шоу на осень будущего года.

— Ну и что? — спросила она. — Я все равно не получу места, которое получит чья-нибудь подружка. Может, у меня неправильный подход?

— Нет. Правильный, — улыбнулся я. — У тебя ведь есть друг в «Синклер Телевижн».

Мириам с надеждой посмотрела на меня.

— Ты хочешь сказать, что поможешь?

— Может, и помогу. — Я изобразил на лице похотливую улыбку. — Конечно, если ты сможешь отплатить мне. Тебе придется показать свою благодарность, может, даже придется пожертвовать своей честью.

— Я готова! Я готова! — засмеялась Мириам. Она встала и стянула с себя платье. — Прямо сейчас?

— Можно и сейчас! — я привлек ее к себе.

На следующее утро я узнал, что нужна девушка для одного нашего многосерийного вестерна. Я сделал так, чтобы Мириам приняли. Роль была небольшая, но это лучше, чем ничего.

В конце месяца мне надо было слетать в Нью-Йорк на заседание Совета директоров. К тому же рок-программа была готова, и я хотел посмотреть, как Джек будет тасовать передачи, чтобы втиснуть ее. Мириам отвезла меня в аэропорт.

— Побыстрей возвращайся, — сказала она.

— Постараюсь, — пообещал я.

— Держись подальше от нью-йоркских девиц, я очень ревнивая.

— Я знаю, — я засмеялся, поцеловал ее и пошел в зал ожидания. Но из-за тумана была нелетная погода, и в час ночи объявили, что все рейсы откладываются на завтра. Я взял такси и поехал домой.

Она крепко спала, свернувшись калачиком, как ребенок. Я улыбнулся. Дом могли ограбить раз десять, а она бы даже не заметила. Я нежно накрыл ее простыней, разделся и пошел в ванную, притворив за собой дверь.

Включив свет, я подошел к своей раковине и открыл кран. Обычно сначала шла холодная вода, и я стал ждать, пока пойдет горячая. Глянув на ее раковину, я начисто забыл о горячей воде. Обычно на полочке ее раковины стояла различная косметика и лежали расчески. Сегодня здесь появилось еще кое-что. Ложка, несколько обгорелых спичек и шприц. Рядом со шприцем лежал маленький конвертик. Я открыл его. В нем было несколько пакетиков. Я взял один и разорвал его. В нем был белый кристаллический порошок с горьковатым привкусом героина.

Мне вдруг все стало ясно. Ее приступы отчаяния в тот день, когда не пригнали машину, странное выражение глаз в Нью-Йорке в ту ночь, когда я поехал за ней на вечеринку. Я вспомнил, как смешно иногда у нее заплетался язык, так что она не могла ничего сказать. Такого от марихуаны не бывает.

Но я все еще не верил.

Я взял полотенце и долго держал его под горячей водой, пока оно не намокло, затем выжал его и вернулся в спальню.

Я сорвал с нее простыню и включил свет.

Она проснулась в испуге.

— Стив!

Я схватил ее за руку и стал тереть полотенцем сгиб локтя.

— Стив! Ты что, с ума сошел? — кричала она, вырываясь.

Я крепко держал ее. Влажное полотенце стерло крем с руки, и теперь она казалась неестественно белой. На коже, вокруг вен, виднелись следы от уколов.

Я бросил полотенце на пол.

— Черт бы тебя побрал! — взорвался я. — Черт бы тебя побрал, дура проклятая!

Моя девушка оказалась закоренелой наркоманкой.

Глава двенадцатая

Я сидел в гостиной, побалтывая виски в бокале, когда услышал за спиной шаги. Она спускалась по ступенькам. Но я не обернулся.

Она подошла ко мне и села рядом.

— Стив.

Я не смотрел на нее.

— Да?

— Я не наркоманка. В самом деле. Просто я была так одинока и так скучала по тебе, что не могла заснуть.

— Не лги, Мириам, — я резко обернулся к ней. — Я насчитал у тебя шесть следов от уколов на левой руке, а сколько у тебя на правой?

— Я могу бросить это, когда захочу.

— Кого ты хочешь обмануть, Мириам? — спросил я. — Ты когда-нибудь пыталась?

— Я докажу тебе! Вот, посмотри. — Она раскрыла ладонь и показала мне маленькие пакетики. Затем встала и прошла за стойку бара. Открыв кран, она стала по одному высыпать содержимое пакетиков в раковину.

Я протянул руку и выхватил у нее один пакет. Открыв его, я попробовал содержимое. Сода. Я отдал пакет обратно.

— Я еще ни разу не видел наркомана, который мог бы с такой легкостью высыпать героин в раковину.

Она уставилась на меня. Медленно выключила воду.

— Я люблю тебя, — прошептала она. — Ты знаешь это?

— Еще бы! — насмешливо сказал я. — Как поется в песне, ты был бы вдвое мне милей, когда б не героин. — Я налил себе виски и сел в кресло напротив окна. Огни Лос-Анджелеса светились в ночи, но теперь это уже не было так красиво.

Она подошла и встала передо мной.

— Что ты собираешься делать?

— Ничего. — Я не желал смотреть на нее. — Это твоя проблема, а не моя.

По ее щекам покатились слезы.

— Не бросай меня, Стив. — Она опустилась на пол передо мной, обхватив руками мои колени. Все ее тело содрогалось от рыданий. — Помоги мне, Стив, пожалуйста, помоги мне!

Она схватила меня за руку и начала осыпать ее поцелуями, ее горячие слезы обжигали мне кожу.

— Помоги мне, помоги мне, — продолжала бормотать она.

Я посмотрел на нее и едва не заплакал. В конце концов, совсем недавно Мириам была всего лишь маленькой девочкой. Я погладил ее по волосам.

Она схватила мою руку и прижала к щеке.

— Что мне делать? — спросила она в отчаянии. Я молча смотрел на нее. — Скажи мне, Стив, — настойчиво просила она.