Джеймс Олдридж - Горы и оружие
— Кому тут некогда?..
На пороге появился хан в высоких черных сапогах. За ворот косо, на итальянский манер, заткнута салфетка. Большие, заостренные кверху уши покраснели. Челюсти дожевывают что-то.
— Хан! Ильхан! — сказал Таха.
— Чего тебе? Зачем шум поднял?
— Шума нет. Где твой сын Дубас?
— В Резайе. А что тебе нужно?
Держа руку на виду — на ветровом стекле, — Таха проговорил:
— Ты — старик, старей отца, и смерть будет смерти не ровня.
— Ты чего? О чем ты мелешь?
Мак-Грегор оцепенело ждал момента, когда Таха будет узнан, и того, что произойдет затем. Он не мог оторвать глаз от немытых пальцев Тахи, впившихся в стекло так, что сквозь грязь забелели суставы.
— Но конец положить надо, — продолжал Таха.
— Не понимаю я твоих речей, дурак.
— Обойдемся без твоего понимания.
И тут ильхан узнал Таху. Сорвал с шеи салфетку, достал очки и жестко насадил на нос, как бы и собственного переносья не щадя по своей врожденной грубости.
— Ты зачем тут? — рявкнул он на Таху. — Прочь отсюда!
Однако в голосе ильхана была растерянность. Он метнул взгляд на горы, словно скрывающие где-то в себе Затко. Затем вгляделся сквозь очки в Мак-Грегора и вздрогнул как ужаленный.
— Мало того, что щенок оскорбляет меня, — возопил ильхан к горам и небесам, — так он еще чужака этого привозит с собой, чтоб загадил кругом нашу землю… Хассан! Хассан!..
Мак-Грегор не стал медлить. Увидев, что Хассан вскидывает винтовку, он дал газ, послал машину на Хассана, сшиб его с ног косым ударом радиатора. А Таха кричал что-то ильхану, и за спиной грянула другая винтовка, и пули впивались в джип, бешено жгущий колесами глину дороги.
— Подожди!.. — крикнул Таха, рывком нагнувшись за автоматом.
Но Мак-Грегор скорости не сбавил; Таха обернулся, застрочил с сиденья. Ответный треск расколотого ветрового стекла, новый грохот винтовочных выстрелов сзади.
— Подожди! — крикнул опять Таха. — Не гони!
Он строчил не переставая. А Мак-Грегор, видя, что впереди дорога заворачивает уже за последнюю кучку облупленных мазанок, и посылая джип к повороту, оглянулся быстро напоследок: ильхан, скорчась, лежит на земле; охранник сползает наземь, цепляясь рукой за стену, а второй — Хассан, — сбитый машиной, ткнулся ничком. Третий же бежит к ханскому «шевроле», но вот на полпути упал с размаху, точно запнувшись обо что-то, и Мак-Грегор понял, что бегущий скошен Тахой, хоть и не расслышал автоматной очереди.
— Да вы куда? — крикнул Таха, когда село осталось за поворотом.
— Туда, куда ведет дорога.
— Она ведет в горы, а там всюду ильхановцы.
— Но назад нельзя же нам.
— Почему я кричу, а вы гоните?
— А чего ждать было?
Проселок сузился в тропу, всходящую по склону. Подъем делался все круче, тропа становилась тропкой.
— Надо было назад гнать.
— Мы там оказались бы в ловушке, — сказал Мак-Грегор.
— А здесь не в ловушке? Здесь мы как на ладони.
— Вверху укроемся.
Впереди они увидели ильхановца, бегущего со склона. Таха поднялся было, прицелился, но стало ясно, что тот бежит не к ним, а от них. Мак-Грегор свернул с тропы, пустил машину прямиком на косогор по камням, через низкий кустарник.
— Вас не задели пули? — спросил Таха.
— Нет. Но вышиби ты к черту ветровое стекло. Я ничего не вижу, все растрескалось, — сказал Мак-Грегор. Он вел машину, высунувшись за борт. Таха прикладом прошиб многослойное стекло. Но тут забарахлил мотор.
— Не давайте ему заглохнуть!
— А как? Он на малых оборотах глохнет.
— Переключите на первую.
Мак-Грегор переключил, но джип застыл на месте, — лег, как надорвавшаяся на следу гончая, и напрасно Мак-Грегор жал кнопку стартера.
— Дайте я, — сказал Таха.
До них донеслись возгласы, стрельба, шум заводимого мотора. Мак-Грегор наконец стронул машину, но тут же что-то в ней заело, и, проехав юзом, джип остановился — теперь уже окончательно.
— Бежим!
Мак-Грегор вскинул рюкзак, Таха схватил автомат и винтовку, и в это время сверху, с горы, по ним открыл кто-то огонь, и слышно было, как проносится над головой пуля за пулей.
— Пускай стреляет, — сказал Таха, — все равно нам надо наверх.
Побежали вверх по крутому, голому откосу. В полсотне ярдов позади пули взметали землю и осколки камня, а затем защелкали впереди них.
— Быстрей… Быстрей… — Таха схватил Мак-Грегора за рукав, таща на откос.
— Ты беги. Я догоню, — сказал Мак-Грегор. — Беги…
Таха выпустил рукав и закарабкался к единственному на косогоре укрытию — к небольшой впадине, складке у двух гребнистых обнажений горной породы. Огонь вели теперь уже двое ильхановцев, но, укрывшись за скальным гребнем, Таха тремя прицельными выстрелами заставил их замолчать.
Мак-Грегор добежал, обессиленно упал во впадину.
— Они на той стороне залегли, — сказал Таха.
— Дай дух перевести.
— Мешкать нельзя, дядя Айвр. Они тут всюду. У нас одна надежда — забраться выше их.
— Хорошо… Хорошо…
И они поползли дальше, вверх. Опять выстрел откуда-то с горы.
— Не останавливайтесь, ползите, — сказал Таха. Он уже тоже дышал тяжело. — А я полезу вперед, успокою этого стрелка.
— Давай, — проговорил Мак-Грегор.
Таха бросил автомат вперед, на каменистый скат, затем докарабкался сам. И снова взбросил автомат на крутой откос перед собой. «Настоящий горец», — подумал Мак-Грегор. Ибо только горец-курд способен проделывать такое без вреда для своего оружия. Убыстрив этим способом подъем, Таха скоро исчез из виду, а Мак-Грегор выдохся теперь настолько, что полз машинально уже, цепляясь, толкаясь монотонно и тупо.
— Не туда… — услышал он голос невидимого Тахи.
Провел взглядом по узкой расселине, идущей кверху футов на пятьсот, крикнул:
— Где ты там, черт возьми?
— Не туда. Правей берите.
Мак-Грегор, оскальзываясь, взял правей, и Таха повел его голосом вверх, а выстрелы щелкали нащупывая.
— Теперь будет полный порядок, — одобрил сверху Таха.
Но Мак-Грегор ощущал в себе полный непорядок. С каждым шагом он все обессиленней покорялся мысли, что ему не уйти.
— Да где же ты? — крикнул он Тахе.
— Здесь я. Вам чуть-чуть осталось.
Мак-Грегор последним усилием переполз через высокий край расщелины — она была тут слишком узка, не протиснуться. Захлопали выстрелы. Укрыться от них некуда, голый скалистый склон. Снова хлопки выстрелов — и тупые удары сзади, в ноги.
— Нет! Нет!.. — выдохнул он.
Лицо хлестнули скальные осколки. Опять хлопки американских винтовок, которыми так восхищался Ахмед, — и руки разжались, Мак-Грегор почувствовал, что окунается в темноту. Очнулся, увидел над собой потускнелое солнце и, лежа навзничь на горячей бугристой скале, под замутившимся небом, мгновенно осознал, что раздавлен, как скорлупа. Боли он не ощущал и жизни почти не ощущал. Все ушло, отдалилось куда-то.
— Таха…
Таха не отвечал. Мак-Грегор повернул голову, где-то в далекой дали мутно увидел брошенную на камни куртку Тахи. Не за что тут удержаться сознанию, и Мак-Грегор перевел взгляд на небо, цепляясь за мглистую белесость и боясь, что вот-вот провалится в нее.
— Таха… — позвал он еще дважды, но Тахи не было. Да и не все ли равно…
Снова с усилием повернув голову, он увидел, что Таха перебегает по склону — ищет, видимо, укрытия от пуль. Залег за камни, открыл стрельбу, крикнул Мак-Грегору:
— Вы слышите меня?
Не в силах отозваться, Мак-Грегор слабо махнул правой рукой.
— Я на себя их огонь отвлекаю, а вы ползком — спрячьтесь в расщелину справа! — прокричал Таха.
Расщелина была та самая, откуда Мак-Грегор перед тем выполз. Но он решил полежать еще не двигаясь, вернуть прежде ощущенье рук и ног, рассчитать остаток сил.
— Не могу ползти!
— Ползите! — крикнул Таха.
Мак-Грегор тяжело перекатился на живот. Скребясь, сгребая камни, уцепился наконец за что-то, подтянул тело к спасительной расщелине. Но силы иссякли, и, наплывая, как один черный занавес за другим, темнота заволокла мозг.
— Дядя…
Зовет Таха. Но тело скручено одеждой, как конфетной оберткой.
— Сюда-то я вас доволок, но теперь нужна ваша помощь.
Мак-Грегор лежал на вершине склона, за голой скальной выпуклиной, и опять глядел в белесое, тусклое небо.
— Который час? — спросил он.
— Не знаю. Скоро пять, наверное. Вы сесть можете?
— По нас еще стреляют?
— Нет. Здесь мы пока в безопасности.
— Я был, значит, без сознания…
— Надо вам ноги перевязать. Рубашками вашими из рюкзака. А то кровь теряете, — сказал Таха, стаскивая с Мак-Грегора штаны.
— А где мои ботинки? — спросил Мак-Грегор.
