Алексей Иванов - Ненастье
Никто не возражал. Нынешние члены Штаба — Саня Чеконь, Завражный, Билл Нескоров, Борян Гополюк по прозвищу Гопа — хмуро отводили взгляд и закуривали: это ведь они подвинули товарищей и довели дело до скандала. Только Гайдаржи смущённо улыбался, будто его похвалили, — впрочем, этот Будда всегда улыбался. Однако и возвращённые члены Штаба не ликовали: нехорошо было тогда, когда их убирали, нехорошо и сейчас.
— Мы друг друга знаем, записывать не будем, — продолжил Лодягин. — Решение принято — верно, да? Тогда первый вопрос: как успокоить город?
— Да никак не успокаивать! — Саня Чеконь злобно плеснул себе вискаря из квадратной бутылки. — Положить нам на них! Покипишуют и затихнут.
— Нужно искать, кто подставу организовал, — заявил Билл Нескоров.
— А вы уверены, что это подстава? — осторожно спросил Воха Святенко.
Егор вывел Воху из Штаба, и Воха разочаровался в Егоре. Воха озвучил сомнения всех, кто был недоволен Быченкой: а вправду ли бомба — подстава? Быченко зарвался, он реально мог приказать заложить настоящую бомбу.
— Неважно, бойцы, — пресёк спор Игорь Лодягин. — Про это мы потом разберёмся прямо с Егором. Сейчас другая тема. Что нам делать?
— Какое‑нибудь выступление организовать для народа.
— Журналюг нанять, чтобы отмазали.
— Или Свиягину откатить. Пусть найдёт лоха и выдаст за минёра.
— Эти депутаты в натуре кусок просят, вот и наехали на рынок.
Гайдаржи не лез в разговор: загадочно улыбаясь, он напряжённо ждал, когда зацепятся друг за друга зубчатые колёсики и закрутится механизм комбинации, которую он разработал вместе с майором Щебетовским.
— Мужики, это всё базар, — устало и раздражённо сказал Вася Колодкин. — Журналюги, депутаты, менты… Может, так, может, не так. Подействует — не подействует… Есть один способ наверняка заткнуть всем пасть.
— Ну и?
— Снять Егора с командования.
Быченко закрыл все социальные программы, которые вёл Колодкин, и Вася не скрывал, что осуждает стратегию Егора — за это и вылетел из Штаба.
— Договорились же — без личных предъяв, — пробурчал Лодягин.
— Он на киче, а мы его бортанём? — удивился Чеконь. — Нам не западло?
— Получается, мы его башкой рынок выкупаем, — добавил Гопа. — Стрём.
— Не надо, парни, всего этого! — Денис Капитонов пошевелил в воздухе пальцами, будто играл на рояле. Дису Егор тоже убрал из Штаба. — Это не предъявы и не кидалово. Быченко — не балерина, он «Коминтерн» под ружьё поднял, а это заблуда нехеровая. Решаем без соплей, и решаем не как Егору жопу прикрыть, а как сохранить Шпальный для «Коминтерна». Лихолетов, например, за наше дело сел. А Быченку всего‑то с командиров попрут. Если он мужик, то для общего дела потерпит. Голосуем, бля, и всё. Я за отставку.
Денис поставил на стол локоть и поднял ладонь, как для армрестлинга.
Парни курили, думали и тоже поднимали руки. Против оказались только Билл Нескоров и Гопа, Борька Гополюк. Гайдаржи тихо торжествовал.
— Решено, Быченко разжалован, — нейтральным тоном подвёл итог Игорь Лодягин. — Тогда необходимо выбрать нового командира. Есть предложения?
— Завражного, — сразу сказал Кирьян Лоцманов. — Он же всегда с мэрией тёрся. Там его уважают. Пусть снимает «Коминтерн» с крючка.
— Саня — нормально, — поддержал Воха Святенко.
— Не гоните коней, мужики, — возразил Вася Колодкин. — Надо не просто командира поменять, надо поменять тему. Егор заявил войну. Но я — против.
В «Коминтерне» Васю ставили на социалку, так как все знали, что Вася всегда требует справедливости. А война — это несправедливость.
— Я в Афгане навоевался, мужики. А Егору, наверное, не хватило.
— Вася, я с тобой! — Гайдаржи улыбнулся, отдавая честь двумя пальцами. — Не надо воевать. За Афган нам и так все должны. Я заявляю, мужики, что нам надо брать, чего нам должны. А должны‑то нам дохрена.
— Должны, да не отдают, — Чеконь чистил фисташки и мусорил на пол.
— Лихолетов взял нахрапом — вот и сел, — усмехнулся Лодягин.
— Неправильно — брать нахрапом. Правильно — размениваться.
Парни курили, выпивали, размышляли.
— Обоснуй, — сказал Каиржану Билл Нескоров.
— Я про это Егору говорил, но Егор не просёк. Нормальная маржа — в нормальном бизнесе, а не в гоп‑стопе. Ну, отжали мы у «динамовцев» район, и что? Надо не торговые точки отжимать, а финансовые потоки. Нам нужен командир, чтобы он выводил организацию на финансовый поток.
Парни, которые собрались здесь, в «Шаолине», восемь лет назад были тощими и нищими солдатами в большом и равнодушном городе. Потом они организовали «Коминтерн» и стали его Штабом. При Лихолете были долгие и шумные заседания в «Юбиле» на «мостике». При Бычегоре были могучие и бесстыжие пьянки в саунах с блядями. Бывшие солдаты отожрались, натешились, заматерели. Они научились ориентироваться и нападать.
— Лихолетов подогнал под «Коминтерн» поток — организовал Шпальный рынок, — продолжал Каиржан. — А Быченко ни шиша не подогнал. Хотя есть охеренный ресурс, причём только наш, «афганский». Его и надо было брать.
— Ты про льготы, ясен пень, да? — спросил Лодягин.
— Думаешь, Каиржан, ты самый умный? — Завражный смотрел ревниво и зло. — Да мы с Серым два года бились за эти льготы — и в рот нам горбатого.
— Короче, мужики, — Каиржан обвёл всех взглядом и улыбнулся как‑то виновато и беспомощно, — я могу направить этот поток к «Коминтерну». Но для этого мне надо быть командиром «Коминтерна».
— Круто ты шкурничаешь, Каиржан! Подтянул муде к бороде, ага!
— Мужики, вы меня знаете! — завертелся Каиржан. — В бизнесе всяко бывает, кому‑то не помог, не с теми работал, но своих я не имел!
Каиржан лукавил: он же устроил Быченке подставу с больницей… Но Быченко вообще парней под пули посылал — и к нему не было претензий!
— Хорэ галдеть! — рявкнул Чеконь. — Давайте голосовать, и всё.
— Погодите! — Билл Нескоров поднял руку, привлекая внимание. — Пусть Гайдаржи распишет, как он там за эти льготы разменяется. Тогда решим.
— Всё просто, — улыбнулся Гайдаржи, вновь обретая опору. — У меня появился человек в мэрии. Ну, типа как я его перевербовал. Помните майора, который командовал штурмом «Юбиля»? Щебетовский Георгий Николаевич.
— Он играл в другой команде, Гайдаржи.
— Зато хорошо играл. Я ему заплатил — он перешёл в нашу команду.
— К нам вообще‑то не за бабки, а за Афган попадают.
— Он «афганец». Три года служил на охране в спецкомендатуре Кабула. Сейчас написал заяву и вступил в «Коминтерн». Всё официально.
— Ну ты и жонглёр, Каиржан, — недобро восхитился Кирьян Лоцманов.
— И что этот майор может? — скептически спросил Завражный. — Мэрия не утвердит «Коминтерну» льготы, пока не решили с домами «на Сцепе».
— Мэрию майор утопчет. Прижмёт «ликёрку» и хачей с бодягой. Сведёт с поставщиками. А у нас — биржа и сети. Это честный навар, мужики, потому что нам должны, и пусть сюда положат! — Каиржан постучал пальцем в стол.
— Замануха ещё та, — пробормотал Гопа. — А при чём здесь ты, Каиржан?
— Тот человек у майора, который в мэрии, хочет работать только со мной. Не я так определил. Это Егорыч выставил «афганцев» как бандосов.
— Расклад ясен, — подытожил Билл Нескоров. — Давайте прокукуем, парни. Лично я не боюсь калмыка выбирать. Если он нас наебал — мы скинем его, как Егора, и всё, дело‑то недолгое. А попробовать охота. Нам должны.
Парни задумались. Каиржан считался мутным типом, но сейчас почему‑то выглядел ясным и понятным. Сам же он смотрел на парней с надеждой и замиранием. Его подмывало рассмеяться и спросить: ловко я вас всех сделал?
С перевесом в один голос Каиржана Гайдаржи избрали командиром «Коминтерна».
Глава вторая
Егор Быченко вышел из больницы на первый снег — в ноябре 1994 года. Сухая и жёсткая позёмка заметала тёмные, закоченевшие улицы Батуева. Егора привезли домой на «мерсе» в сопровождении кортежа — такой уважительностью «Коминтерн» подчёркивал, что у «афганцев» нет претензий к Быченко. А Егор ничем не проявил своего отношения к отставке, демонстрируя, что «у нас всё по‑мужски: парни попросили меня командовать — я командовал, дали отбой — я отбился, всё без нервов».
Ничего иного Егору не оставалось: все, кто его поддерживал в Штабе, получили от Гайдаржи хорошие бизнесы на бухле. Благодаря Щебетовскому мэрия за месяц утвердила постановление о льготах на спиртное и табак для «Коминтерна», и «афганцы» начали раскручивать тему. Бабки на льготном алкоголе вертелись шустро, и бизнес вовлекал в себя так же властно, как и война. Парни из Штаба — Лодягин, Гопа, Святенко, Билл Нескоров, Чеконь, Завражный, все другие — поняли, куда тянул их Гайдаржи.
