Всеволод Филипьев - Ангелы приходят всегда
Синильга молчала, понурив голову. У нее возникло такое чувство, что она действительно умерла. Она рада была бы сейчас разрыдаться, но даже этого не могла.
Лазарь опустился на корточки около кресла и взял девушку за руку. Душевная боль доходила прямо-таки до физической ломоты. Ему было настолько жалко Синильгу, что в какой-то миг он сам чуть не зарыдал в голос, но, собрав волю в кулак, заставил себя сдержаться.
– Иличка, прости. Умоляю, прости меня! Это я во всем виноват. Мне не нужно было разрешать себе влюбляться в тебя. Я не должен был допускать такой близости. Я ведь знал, что все это кончится страданием. Хотя и сомневался, но внутренне подсознательно знал. Мне нужно было оградить тебя! Если бы у нас было две жизни, то одну из них я прожил бы с самого начала по-другому и обязательно с тобой, но у нас только одна жизнь…
– Мы что, больше никогда не увидимся? – скорбно спросила Синильга.
– Не рви мне сердце! Думаешь, мне легко? А что ты посоветуешь?
– Ты говорил, что мы можем быть счастливы вместе.
– Да. Но можем быть и несчастны. Как-то к батюшке в горы приезжал один бывший иеромонах. Он женился, и у него были дети. Он не отошел от Церкви. Но видела бы ты его глаза! Более убитых глаз я не встречал в своей жизни. Никогда. Даже у законченных головорезов. Мне показалось, что в его глазах – печаль Адама о потерянном рае. Слышал я от братии и другие истории. Некоторые бывшие монахи начинают ненавидеть своих жен. Бывает, разочаровываются и сами жены, потому что монах без бороды и черной одежды теряет для них привлекательность запретного плода. У некоторых рождаются больные или ненормальные дети, и потом их род страдает от тяжелой наследственности. Я не хочу и не имею права обрекать тебя на такие испытания, даже если их вероятность ничтожно мала. Конечно, кроме всех этих вариантов возможен вариант счастья на земле. Но то-то и оно, что только на земле… А там, в вечности? С другой стороны, если мы принесем нашу любовь Богу, то сохраним ее. Может быть, Бог дарит нам редчайшую возможность – принести Ему жертву любви. И тогда это, так или иначе, обернется не горем, а радостью. А другой такой возможности скорее всего в нашей жизни не будет. Милая, прости меня, пожалуйста. И поверь, я очень и очень люблю тебя. Очень. Но ты понимаешь меня?
Синильга чуть слышно прошептала:
– Да… Потому что по-настоящему люблю тебя, – она прильнула к Лазарю и кротко, по-детски заплакала.
* * *Высота и Руф наблюдали всю эту сцену, невидимо вися в воздухе прямо за стенами квартиры. По мере того, как события разворачивались, Руф мрачнел, а Высота просветлялся. В конце, словно желая подбодрить Лазаря и Синильгу, Высота беззвучно произнес:
– Потерпите. Вы не обманетесь. В Боге не живут без любви! Ничто из пожертвованного Господу не погибнет. Все возвратится сторицей. Пожертвованная капля любви возвратится океаном. И все будет хорошо. Я очень переживаю за вас и всегда буду помогать. А если претерпите до конца, то докажете, что ваша любовь настоящая.
– Все будет хорошо!? Хорошо им не будет уже никогда! – так же беззвучно прокомментировал Руф. – Допустим, Лазарь своим выбором спас ваше положение, обеспечив на какое-то время перевес светлых сил, но свою возлюбленную и себя он сделал несчастными и одинокими на всю жизнь. И потом, время нашего вынужденного бездействия кончилось: Лазарь и Синильга сказали свое слово. И нам они не оставили выбора, мы отомстим им! – Он обратил гневный взор куда-то вниз на город и добавил: – Возмездие близко.
Глава сорок пятая
ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА
Позволь мне покинуть тебя
мне позволь не любить тебя.
(«Ночные снайперы»)Через некоторое время после разговора с Лазарем Синильга написала э-мейл Музыканту, вновь находившемуся в странствиях:
From: [email protected]
Subject: :-(
Date: October 27, 2007 11:11:02 AM
To: [email protected]
Дорогой мой друг, вот и произошло то, что, наверное, должно было произойти. Тебе скорее всего это было ясно с самого начала, а я пребывала в мечтах. Или я ошибаюсь? Мы поговорили с Лазарем… о нас. Все выяснили. После разговора я полностью ушла в себя, как улитка. На работу ходила только моя тень. Даже не знаю, как я что-то делала. Проболела душой все это время, потому не писала. Не могла.
До чего мы договорились с Лазарем, ты, я думаю, догадался. Да, у нас ничего не будет. Пишу, как мертвая. Сама не верю в то, что пишу, но пальцы бьют по клавишам, и на экране появляются эти страшные слова: ничего не будет. Он так решил.
Говорить ли о том, что после разговора я была близка ко всему, к чему в таких случаях бывают близки? С собой не покончила только потому, что впала в какую-то «душевную кому».
Еще я чуть не потеряла веру в Бога. Вернее, веру, которая у меня была до разговора с Лазарем, я потеряла. Теперь я верю по-другому. До меня дошел, наконец, смысл слов: «Нет счастья на земле…»
Душевно я еще не оправилась. Но теперь знаю, что не умру, что переживу. Очень мне помог добрый старец-чудак отец Илья.
Лазарь мне много говорил о жертве, о том, что мы должны принести нашу любовь в дар Богу. Буду учиться не роптать и не обижаться на Бога и на любимого. И может, когда-то сознательно дорасту до понятия жертвы, о которой говорил Лазарь… Постоянно задаю себе вопрос: люблю ли я Лазаря; и даю один и тот же ответ: да, я по-прежнему его люблю. А если люблю, то и верю. Хотя до конца не понимаю его, даже внутренне не соглашаюсь, но верю! Потому что люблю.
Я перечитывала десятки раз известные слова о любви (тем и жила): «Любовь долготерпит, милосердствует… не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла… всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. Любовь никогда не перестаёт». И вот что меня особенно согревало, давая новые силы жить: «Любовь не ищет своего и никогда не перестаёт». К этому нечего добавить…
Будущее – неизвестно, но то, что было, – у меня не отнять. В конечном счете, все то прекрасное, что между мной и Лазарем произошло, – неуничтожимо. Самые счастливые мгновения останутся со мной навсегда.
Теперь я способна о чем-то более или менее спокойно рассуждать, а еще несколько дней назад была просто невменяемой. Жизнь висела на волоске. Убеждения и рассуждения меня бы тогда не согрели. Как уже сказала, очень помогло мне участие отца Ильи. В какой-то момент меня буквально физически потянуло поехать к нему в Магопак, хоть и далеко. На меня успокаивающе действует это место.
Отцу Илье я все как есть рассказала, поисповедовалась, и это меня спасло, потому что у себя на приходе не смогла бы открыться. Батюшка предложил мне приехать с Лазарем. Завтра едем. Кажется, это будет наша последняя встреча. Я не видела Лазаря после того разговора. Только по телефону кратко общались. Он сказал, что скоро уедет из Нью-Йорка, но пока не решил куда. У него непростая ситуация.
Да, этот надрывный октябрь я никогда не забуду…
Спасибо, что выслушал.
Очень грустная Иля
* * *From: [email protected]
Subject: :-(
Date: October 27, 2007 06:01:32 PM
To: [email protected]
сестренка, не скажу, что я думал, что этим кончится.
скорее наоборот, я думал, что вы с Лазарем будете вместе, вы светились таким счастьем… но, пожааааааааалуйста, не грусти! как тебя утешить, как поддержать и помочь? скажи :)))
единственное, что пока придумал, это написать о вашей любви песни, и уже написал кое-что. не исключено, что получится целый цикл, станет ли тебе от этого легче, не знаю, но душа моя плачет, а значит, не может не петь.
мне очень понравилось, как ты написала, что будешь учиться не обижаться и не роптать на Бога и на любимого…
я даже думаю, что механизм наших отношений с любимым человеком и с Богом один и тот же, ведь Бог – это тоже наш Любимый, то есть Тот, Кого мы любим и Кто любит нас.
между прочим, и в Боге можно разочароваться, потому что зачастую наш идеал – это некий любимый, который отвечает всем нашим надеждам и выполняет все желания, но Бог не такой. Он, к примеру, не пойдет на поводу у безрассудных человеческих желаний, нужно иметь веру и понимать, что если Божий Промысл не совпадает с нашими ожиданиями, то лучше выбрать Промысл, ведь он продиктован Божественной любовью.
Бог для того и вочеловечился, чтобы во Христе иметь личные отношения с людьми, с каждым человеком.
главный принцип Божественной любви – дарить любовь, именно дарить, а не требовать.
только та человеческая любовь будет прочной, которая основана на этом принципе Божественной любви.
и если в эволюции движет закон самосохранения, то в Христианстве движет закон любви – закон самопожертвования.
говорят – от любви до ненависти – один шаг… и только у Христа любовь никогда не переходит в ненависть. Он всегда любит нас, даже когда мы Его распинаем, вот такой любви нужно у Него учиться, чтобы применять ее в наших отношениях с людьми.
