Вся синева неба - да Коста Мелисса
— Жоанна?
Она медленно выпрямляется. След испарины остался на стекле.
— Мы приехали? — спрашивает она тоненьким голоском.
— Да, мы приехали. В какой городок мы направляемся?
Она всматривается в указатели. На улице уже темно. Семь часов вечера.
— Перьяк-де-Мер… Он мне об этом говорил. Езжай в этом направлении.
Теперь у нее вырвалось «он». Да в сущности, пыталась ли она скрыть банальный разговор с посторонним мужчиной? Не он ли сам раздул из этого целую историю?
— Жоанна?
— Да?
Она всматривается в убегающие за окном пейзажи. Ничего особо не видно. Сгущаются сумерки.
— Чем он занимался, Леон?
Она отвечает очень напряженным голосом:
— А что?
Он не видит ее лица в кабине. Слишком темно.
— Ну, я… я думал, что ты познакомилась с ним в школе, где работала.
Она откашливается и забивается поглубже на сиденье.
— Да. Так и есть. Он был учителем.
Он делает над собой сверхчеловеческое усилие, чтобы скрыть просящуюся на лицо улыбку. Кашляет, пытаясь подавить поднимающийся в груди смех. Он силится сосредоточиться на дороге, но невольно думает: Вот оно что… Ей нравятся вельвет и прямые проборы.
Ему придется быть осторожным. Близятся каникулы Дня Всех Святых… Если не поостеречься, на какой-нибудь площадке для отдыха она, чего доброго, бросит его ради какого-нибудь учителя на каникулах. На этот раз он не может удержаться от смеха. К счастью, Жоанна снова задремала, прислонившись к стеклу.
Уже совсем темно, и, когда они подъезжают к Перьяк-де-Мер, насладиться видом не удается. Они различают огни городка вдали и лагуны соленой воды, тянущиеся справа от них вдоль шоссе. На обочине Эмиль замечает маленькую площадку, на которой стоят столы для пикника.
— Можем остановиться здесь на ночь? — предлагает он.
Жоанна кивает.
— Деревню пойдем осматривать завтра утром.
— Согласна.
Он паркует машину на площадке и выключает двигатель. Жоанна открывает дверцу, и запах соленой воды заполняет кемпинг-кар. Запах моря. Ему вспоминается бунгало, которое родители снимали каждое лето неподалеку от Варлас-Пляжа. Они с Маржори спали на двухэтажной кровати. Давно он не видел моря. Почти два года. Это немного, но ему кажется вечностью. Это Лора обожала импровизированные уик-энды у моря. Они тогда спали в машине. Опускали спинки сидений и кутались в спальники.
— Обожаю этот запах, — говорит Жоанна, морща нос.
Он тоже поводит носом и выходит из машины. Приятно размять ноги. Здесь гораздо теплее, чем в Эусе. Теперь, когда темно, слишком прохладно, чтобы ужинать на улице, но он уверен, что днем это вполне возможно. Эмиль слышит мяуканье. Жоанна открывает дверцу Поку, и котенок выходит осторожно, с опаской.
— Ну что, Пок, тебе нравится морской воздух? Ты к нему еще не привык.
Эмиль пересекает площадку, потом шоссе. По другую сторону тянется огромная лагуна. Он видит силуэты вдали. Наверно, розовые фламинго. Он щурит глаза и зовет:
— Жоанна! Жоанна, иди посмотри!
Она подходит к нему через несколько секунд. Пок у нее на руках.
— Что такое?
— Кажется, вон там понтон.
Оба щурят глаза. В сотне метров от них деревянный настил вдается в лагуну и, кажется, тянется до бесконечности.
— Он огромный, а?
— Да.
— Можно подумать, у него нет конца…
На этом им приходится покончить с вопросами, потому что кемпинг-кар остался открытым и Пок протестующе мяукает.
— Я умираю от голода, — говорит Жоанна.
— Сегодня утром миссия понтон! Повторяю: миссия понтон!
Эмиль пытается как может прикрепить к стене веревочную лестницу. Он с утра в превосходном настроении. Целую вечность он так хорошо не спал. Его разбудили солнечный луч, пробившийся сквозь крышу кемпинг-кара, и крики чаек. Жоанна была уже внизу. Он слышал, как она роется в своем шкафчике. Может быть, прячет телефон? Когда он спустился, стол был уже накрыт, как в старые добрые времена, стояли две чашки, масло, варенье. Едем дальше. Детская радость охватила его. Тягостное чувство последних недель осталось далеко позади. Приключения продолжаются.
— Успокойся, — притворно журит его Жоанна. — Что с тобой?
Он прекрасно видит, что ей весело, что его хорошее настроение только усиливает Жоаннино.
— Думаю, это от морского воздуха.
Она качает головой.
— Ладно, ты идешь?
Она ждала его с завтраком. Она сидит на складном стуле, слегка задрав свое длинное черное платье, чтобы погреть ноги на солнышке. Пок лежит под столом и как будто дремлет.
— Как хорошо снова отправиться в дорогу, — вздыхает он, опускаясь на стул.
— Правда.
День обещает быть прекрасным. Температура достигает, наверно, двадцати пяти градусов. Высоко в небе кружат чайки. Эмиль щурит глаза. Вдали виден городок Перьяк-де-Мер. Розовые и оранжевые крыши домов. Спокойная вода лагун. Высокая трава колышется под ветром. Там и сям небрежно рыбачат розовые фламинго. И этот понтон, который тянется, кажется, до горизонта.
— Идем? — спрашивает Эмиль, вставая.
— Что?
К завтраку он не притронулся. Только выпил черного чая. Однако полон решимости отправиться на прогулку.
— Ладно… Окей.
Жоанна откладывает огрызок съеденного яблока.
— Запрем Пока внутри и пойдем.
Он сознает, что почти бежит далеко впереди Жоанны. Просто не может удержаться. От морского воздуха он впал в детство. Ему хочется топать по понтону, бежать к розовым фламинго, коснуться пальцами высокой травы. Он, однако, замедляет шаг, поравнявшись с рыбаком. Не хочет распугать всю рыбу.
Жоанна далеко позади — она идет задрав голову и, кажется, принюхивается к каждой крупице соли в воздухе, — так что он останавливается возле рыбака и всматривается в воду.
— Что здесь ловится? — не удержавшись, спрашивает он мужчину, чье лицо скрывает бейсболка цвета хаки.
Он удивлен, когда рыбак поднимает голову. Он ожидал увидеть мужчину лет пятидесяти, а это совсем молодой человек, его возраста, с лицом еще в юношеских прыщиках. Лицо юноши расплывается в улыбке.
— Вы не местный, раз задаете такой вопрос.
Эмиль пожимает плечами.
— Да, действительно.
— Здесь много чего ловится, в этой лагуне. Зубатка, дорада, соль, кефаль… Но здешний король — угорь.
Лицо Эмиля выражает удивление, смешанное с брезгливостью. Он никогда не любил угрей. При одном их упоминании все волоски на теле встают дыбом. Парень прыскает.
— Не делайте такое лицо. Из них получается восхитительное рагу.
— Рагу из угря?
Его недовольная гримаса смешит молодого человека еще сильнее.
— Да. Или буррида[5].
— Я никогда не слышал этого слова.
Тут как раз подходит Жоанна, со своим по обыкновению отсутствующим видом, медленной плавной походкой.
— Добрый день, — приветствует ее молодой человек, когда она останавливается рядом с Эмилем.
— Добрый день.
— Он ловит угрей, — сообщает Эмиль, всматриваясь в лицо Жоанны в ожидании реакции.
— А.
Ей, кажется, от этого ни жарко ни холодно. Она слегка заинтересовалась, но не более того.
— Они есть в вашем ведре? — с опаской спрашивает Эмиль, показывая на лохань, стоящую рядом с рыбаком.
— Нет. Сегодня с утра не ловятся.
Он кладет свою удочку на треногу и тяжело встает. Наверно, сидел здесь неподвижно не один час.
— Мой отец держит ресторан в Перьяке. Он изумительно готовит угрей. Вам надо бы зайти.
Он улыбается, глядя на нерешительное лицо Эмиля.
— Он готовит не только угрей. У него лучшие в городе дорады. Ресторан называется «День рыбалки». Он расположен в средневековом квартале.
Эмиль и Жоанна переглядываются и кивают.
— Да. Почему бы нет.
— Вы здесь надолго? — вежливо интересуется юноша.
