Дмитрий Старков - Отдаленное настоящее, или же FUTURE РERFECT
Колченогий снова призадумался, и Димыч тут же воспользовался паузой:
— Все это, конечно, интересно, хотя как-то не слишком хорошо вяжется, но, черт с ним. Чего ты от меня-то хочешь, если, как сам говоришь, я просто не способен воспринимать эту личинку? Я-то тебе зачем?
— Слушай дальше. Воспринимать ее тебе не требуется, довольно того, что я ее вполне… — тут демон неуютно поежился, — воспринимаю. А для тебя все просто: личинка представляет собой вполне конкретного человека. Множество других людей исполняют, сами того не ведая, роль хоботков-щупалец. И один из таких хоботков — это ты.
72
Предоставив Димычу передышку, чтобы он смог успеть переварить услышанное, демон умолк и принялся расхаживать по комнате. Димыч же вдруг ощутил где-то внутри, в подреберье, бездонную черную пустоту. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы Туз Колченогий рассмеялся и признался в том, что пошутил. Еще лучше, если бы все, происшедшее с того момента, когда он познакомился с Петяшей, оказалось просто-напросто долгим дурным сном…
Но ни тому ни другому желанию не суждено было сбыться. Двояким толкованиям и переборам возможных вариантов места более не оставалось. Все сделалось предельно однозначным.
Что и говорить, никогда еще любопытство не приносило Димычу таких потрясающих результатов! Он еще острее почувствовал собственную слабость и ничтожество, точно любитель компьютерных «ролевушек», внезапно оказавшийся наяву там, за стеклом монитора; позади — тупик, впереди — огромная злобная горилла, пуляющаяся огромными огненными шарами, и, что самое страшное, эту гориллу ты за всю сознательную геймерскую жизнь так и не приучился воспринимать всерьез…
— Так-то вот, — со вздохом сказал Колченогий, подходя и кладя руку на Димычево плечо. — Теперь нам с тобой нужно сделать то, что должно было быть сделано давным-давно. Мы должны уничтожить личинку. Немедленно. Иначе — гибель. Раньше можно было ждать и готовиться годами, но теперь времени нет. Продолжая нашу любимую аллегорию, у нее начал развиваться мозг.
— Что же вы, — укоризненно и вместе жалобно заговорил Димыч, — тянули-то до последнего? Вас было много, вы были сильны…
— Милое наивное дитя… — Во взгляде Колченогого появилась откровенная жалость. — Ваши… хм-м… теоретики слишком уж идеализируют информационный план. А жизнь на информационном плане еще жестче, чем здесь. Сплошная эволюция по господину Чарлзу нашему Дарвину; борьба за выживание; все жрут всех, выживает самый приспособленный и только самый приспособленный… Я до сих пор цел лишь потому, что вовремя понял: пожирая других — подставляешься, раскрываешься хоть на миг, и в конце концов сам неизбежно становишься пищей. Пытались что-нибудь сделать объединенными силами, пытались… только каждый раз находился какой-нибудь любитель увеличить собственную силу за счет других… Так сказать, перетянуть одеяло на себя. Неужели тебе такое не знакомо? Ведь у тебя на глазах в вашей стране точно так же была похоронена социалистическая идея. Вот, и где они все теперь? Доперетягивались… и что, помогло? — Колченогий вздохнул. — Но это, быть может, даже к лучшему: некому все испортить в самый ответственный момент. Итак, к делу. Сегодня вечером я — опять-таки, продолжая аллегорию — сумел кое-чего подмешать в пищу нашей «личинки». Если, вдобавок к этому, ты возьмешь на себя труд, воспользовавшись накопленным за последнее время опытом, убить еще одного человека, «личинка», вполне вероятно, погибнет. Назвать тебе имя? Или сам назовешь?
Димыч слышно сглотнул.
— Это… По всему выходит, что Петьку.
— Именно, — Туз Колченогий печально кивнул. — Я старался подготовить все получше и обойтись наименьшими затратами, но… Ты, наверное, замечал: у твоего друга последнее время наблюдались серьезные неприятности, подавленность и всякое такое? Так вот, это и было нечто наподобие… тяжелых пищевых отравлений. Что касается уничтожения носителя… Прежде я пробовал манипулировать людьми с этой целью, но никто из них не справился — все, вступая в непосредственный контакт, подпадали под влияние «личинки», а оно много сильнее моего. Тебе же ее человеческая ипостась подсознательно доверяет, у тебя должно получиться. Нет, сам я вступать с ней контакт больше не рискну, — добавил Колченогий, видя, какой вопрос Димыч вот-вот задаст. — После прошлых-то встреч по сию пору еле жив от страха: она, как бы это сказать, не все время питается, усваивать пищу ей тоже нужно, но… Какова вероятность того, что спящий проснется, если в комнату внести вкусную еду с сильным, ярко выраженным ароматом? — Демон снова поежился. — Я и на помощь к вам запоздал именно по этой причине. Нападавшие были, как это нынче у вас называется, экстрасенсами, причем из относительно сильных, вот и приманили… Попиталась там наша личинка от пуза… Конечно, в спешке пришлось их «заряжать», я-то планировал вывезенного с вашей помощью из клиники Николая ему подготовить на съедение, это помогло бы нам выиграть еще толику времени… да — все равно. И без того должно подействовать. Ну, готов?
Коротким, судорожным вздохом втянув в себя воздух, словно перед тем, как броситься с крутого берега в ледяную воду, Димыч кивнул.
— Готов. Не нужно убеждать меня, приводить доказательства… Я помню, как мы с Петькой познакомились; помню, какие ощущения вызывало общение с ним… Теперь словно бы все встало на свои места. Я просто знаю, что должен это сделать. Только… После дела я, скорее всего, больше тебя не увижу А игру в вопросы и ответы очень хотелось бы закончить. Имеются у нас хотя бы полчаса?
Лязг защелкнувшегося замка точно послужил для Петяши сигналом. Медленно, тяжело, под стать пакостно-тяжкому настроению, он поднялся со стула, добрел до тахты и мешком свалился поверх купленного Катей намедни яркого шелкового покрывала.
Пружины — или что там для пущей мягкости еще помещают в нутро тахты — отозвались натужным, больше напоминающим стон скрипом.
Мир привычно окутала непроглядная тьма.
Через какой-то непонятный — стоило лечь, как ощущение времени разом вырубилось — срок на затылок Петяшин легла ласковая, теплая ладонь.
— Катькин…
Не отрывая лица от подушки, Петяша протянул руку, обнял Катю за талию и мягко потянул к себе.
— Что с тобой? — участливо спросила она, устраиваясь рядом, точно укрывая Петяшу собой. — Устал? Бедный; столько на тебя сегодня свалилось…
С усилием подняв голову, Петяша заглянул ей в глаза.
— Катькин… Помнишь, ты интересовалась, отчего это Димыч всякий раз при виде тебя… это… из воды выпрыгивает? Так вот, он…
Сбиваясь, мямля, мекая и бекая, он пересказал все, что выяснилось в ходе проведенного Димычем краткого телефонного расследования, а, закончив, снова зарылся лицом в подушку. Если бы Катя тут же с негодованием встала и ушла навсегда, если б съездила напившемуся до зеленых чертей и оживших покойников морганатическому мужу по уху, если бы, наконец, тут же превратилась в полуразложившийся труп со следами свежей земли на остатках кожи, ничто не удивило бы Петяшу в этот момент.
— Но… разве ты не знал?
Вздрогнув, Петяша резко сел на тахте.
— Ч… что?
Нежные руки обвили его шею; прижавшись к Петяше, Катя уткнулась лицом в его грудь.
— Ты, наверное, забыл, любимый, — заговорила она. — Ведь ты же сам вернул меня сюда. Сделал из мертвой живую, из глупой, вздорной девчонки прекрасную женщину… — В голосе ее появилось что-то зловещее. — Разве я не нравлюсь моему господину?
Петяша окаменел от потрясения.
— Что-о?! — только и смог выговорить он.
Катины пальцы неожиданно сильно сжали его плечи, она отстранилась, словно держа Петяшу на расстоянии вытянутой руки, пристально взглянула в его глаза… и весело, от души, расхохоталась.
Смех ее оказался столь заразительным, что Петяша невольно улыбнулся и, не в силах сдержаться, засмеялся тоже.
— Н-ну и… ну и шуточки у тебя, — еле выдавил он сквозь смех. — Уф-ф… Так ведь до смерти перепугать можно… Надо же — один идиот начал, а другая и рада стараться… — Приступ смеха разом прекратился. — Слушай, а с чего ему вообще пришло в голову так шутить? Вы, может быть, сговорились? Вот ради этого самого момента?
— Нет, — отсмеявшись, ответила Катя. — Просто ты так серьезно об этом рассказывал, что я не смогла удержаться… Прости. А отчего ему пришло в голову вот так… Знаешь, он мне еще в первый раз показался… ну, не знаю, странным каким-то, что ли; злым… Когда он в следующий раз придет, ты с ним поговори, скажи, чтобы не шутил больше так. Это уже за рамками невинных розыгрышей… Э-э, да ты у меня спишь совсем!
Петяше и вправду вдруг смертельно захотелось спать — сказывалась физическая усталось вкупе с эмоциональными перегрузками.
— Тогда будем тебя укладывать. Ну-ка, повернись…
