Василий Федорович - Faciam lit mei mernineris
Любопытно, о чем думал тот, кто первым предложил белые шнурки как видимый признак известного достижения. Только ли о моде и щенячьем пафосе «а я убил?». По крайней мере, белые шнурки – единственный известный мне пример того, как в современной субкультуре предметом статуса становилось именно убийство.
26. Про арбузы и Копилку
Среди прочих историй в памяти сохранились две, каждая из которых не достойна сюжета отдельной главы, но по-своему забавна.
Едва ли не у каждого, кто имел отношение к правой теме, есть своя собственная история про арбузы и торговлю фруктами, что даже нашло отражение в народном творчестве на мотив «На поле танки грохотали»:
И на арбузную палааатку
Скины идут большой толпой!
И вот уж аааазер
Черножоопый
Лежит с пробитой головой,
И вот уж аааазер!
Черножоопый!
Лежит с пробитой головой!
Была своя история про арбузы и у Виктора. Когда происходили описываемые события, героям – Виктору и С., было по девятнадцать и восемнадцать лет соответственно, то есть по времени это было лето после событий из главы «Старое-доброе ультранасилие».
…Стояло жаркое лето, и Виктор с С. пили чай в квартире у С., где тот проживал с родителями. День постепенно переходил вечер, неспешно текли беседы, и вот в квартиру с работы вернулась матушка С. Она очень хорошо относилась к Виктору, считая его из всего круга общения своего сына наиболее приличным молодым человеком. Альпинистом или скалолазом, коих она недолюбливала за опасное хобби сына, он не был, а как скинхеда и бандита она его не идентифицировала. Спасали культурная речь и обходительные манеры Виктора, который длительное время рос очень интеллигентным и милым юношей и умел нравиться дамам.
Так к друзьям во время чаепития присоединилась и мама С., которая притащила с собой гигантский арбуз. При виде арбуза глаза С., как раз обсуждавшего до того финансовую мель, загорелись:
- Мам, а откуда арбуз-то? Ты как его вообще дотащила?
- Так у нас почти под окном сегодня сетку поставили и торгуют. Тут рядом!
…При этих словах глаза у обоих друзей загорелись дьявольским пламенем. С одной стороны, наличие арбузной палатки совершенно точно нарушало гармонию инь и янь в отдельно взятом месте проживания С. – на ВИЗе, ну а во-вторых, давало повод размяться и поглумиться. Какое-то время Виктор и С. чинно общались с матушкой, за это время скушали арбуз, и отправились погулять.
- Ооох нихуя себе! – С. присвистнул.
Был совершенно чудесный летний вечер: на улице было чрезвычайно людно: мамы с колясками, девочки в легких платьях, стайки детворы, бабушки на лавочках. А на газоне возвышалась ОНА – железная сетка с арбузами высотой в человеческий рост, рядом с коей находились ржавая волга с хозяином точки и юркий продавец-среднеазиат. Броуновское движение вокруг точки происходило непрерывно, торговля шла бойко.
- Ну чо – погнали! – С. с его взрывным характером мгновенно перекинулся. В такие моменты его несло, до полной потери контроля. В будущем, после срочной службы в разведке ВДВ, это приведет его к полной отмороженности без тормозов и берегов, но тогда это был всего лишь тощий, хоть и крепкий пацан с дурными и веселыми глазами. Виктор умел его сдерживать какое-то время, но и то не всегда. С. дернул из «вековского» туристического рюкзака короткую железную трубу с петлей на запястье, и скользнул как бы сбоку от арбузной точки к машине ее хозяина.
- Эй! Урюк, еба! Хозяин где твой? – С. развязно ткнул мелкого азиата трубой в пузо. В ответ из недр Волги показался огромный и жирный, но бедно одетый азер – и почти даже выплыл наружу, когда обрезок трубы пробил ему лицевую кость. Азер грустно хрустнул и осадил назад, прям как в той песне. Тем временем Виктор догнал мелкого продавца, попробовавшего пуститься в бега, и подсечкой бросил его на газон, удерживая при помощи колена упертого в грудь, и ножа перед ебалом. Вскоре с ним вступил в коммуникацию все тот же С. при помощи доброго слова и железной трубы:
- Урюк ебаный!!!
- Ненадаааааааа!!!!
- Ключи от клетки бля!
- Уыыыыыыы!
Хрусть! Шмяк!
- Ненааадаааа…
- То-то же. Пшел нахуй к машине! Быстро и затих!
Бывший продавец арбузной точки не стал спорить, и, поскуливая, поспешил занять место в «Волге». Телефона у него не было, и он принял свою судьбу с достоинством и терпением, положенными терпиле.
От дальнейшей картины, а точнее от ее наглости, Виктор совершенно обалдел. С. по-хозяйски двинул к арбузной точке, сорвал ценник и завопил на всю глотку:
- Распродажа! Распродажа! Все арбузы по тридцать рублей! Два купил – третий в подарок!
- Ты омудел??? Сюда щас мусора приедут!
- Да поебать – по этим дворам хер меня догонишь. А денег у жирного нету нихуя, я проверил. Распродажа! Распродажа!!!
…Очень долго потом Виктор глумился и издевался над С., утверждая, что в нем пропал гений прямых продаж. Бизнес пошел в гору: за арбузами по тридцать рублей выстроилась очередь. Брали по два и по три, уносили пешком и тащили в багажники. Веселый коротко стриженый продавец в тельняшке и кедах не стеснялся хохмить и шутить с покупателями:
- С нитратами поди? Чего так дешево?
- Не с нитратами, а пиздюлями! Пошел нахуй мудак старый! Кому арбузик?
- Вы где их взяли-то?
- Вырастил, ебать. Не видно, что ли?
- Да мне-то чо, братан? Дай пару штук.
- От души!
Виктор занимался в основном тем, что палил по сторонам – не едут ли мусора либо хозяева арбузов. За пару часов пайщики-концессионеры благополучно впулили всю сетку – хорошо за двести штук. Последние пару штук друзья забрали себе.
…Когда на точку все-таки приехал экипаж ППСМ, друзья взирали на них с высоты крыши четырнадцатиэтажного дома. С. с его КМС по скалолазанию давно исследовал и облазил все высокие точки района, ибо обожал высоту. На парапете стояла бутылка «Блэк Лейбл», на газетке располагалась закуска в виде нарезок, оливок и домашнего салатика, который С. притащил из дома. Там же был и початый арбуз. Рядом лежала на пледе худенькая девушка Оля с первым размером груди и выгоревшими на солнце волосами, которая очень любила С., ходила с ним в походы, и после виски друзья намеревались романтично выебать ее вдвоем – под звездным небом. За развлекательную программу отвечали забавно бегающие вокруг пустой клетки сотрудники милиции, приехавшая туда же «Скорая» и причитающие бабки, которые сползлись посмотреть, что же случилось, несмотря на темное время суток. Милиция вскоре уехала – ну не работать же теплой летней ночью.
Было очень хорошо. Звездное небо начиналось прямо над крышей, наконец-то стало прохладно. В голове чуть шумело от виски, и память словно старалась запечатлеть тот вечер – звуки, запахи, ощущения. Так и вышло – спустя годы картинка не потеряла яркость, когда Виктор с улыбкой вспоминал, как за поляну с вискарем поднималось с ровного места разбойное нападение.
***
Все остальное время, которое Виктор не отдавал удовлетворению своих склонностей к насилию, он вел достаточно обычную жизнь. Впрочем, и она носила явный отпечаток развития личности. Как-то так вышло, что его совершенно не привлекала какая-либо работа или иная созидательная деятельность. С ранних лет он усвоил, что деньги он любил не зарабатывать на работе, а с кого-то получать. Самый первый его заработок на нелегальной автостоянки моментально превратился в движуху, когда вместо него по ночам стоянку караулили малолетки, которые ему платили. Со временем к любым своим работодателям отношение у него сложилось как к терпилам: так обе его попытки нормально пойти на работу закончились для работодателей грустно. У первого в итоге отжали фирму, а второму долго продавали украденное неизвестными у него же торговое оборудование. В Движении Виктор также быстро оброс большим количеством всевозможных знакомых, которые ему за что-то платили.
Несмотря на это свойство своей личности, Виктор считал совершенно необходимым хорошее образование, и поэтому учился в достаточно мажорном и крутом ВУЗе экономической специализации в окружении «золотой молодежи». На месте учебы Виктор старался не палиться, ни с кем не общался, друзей не заводил, и даже девочек не ебал. Репутацию он имел тихого и скромного парня – по крайней мере, среди большинства. До меньшинства доходили всякие не очень хорошие слухи.
Среди однокурсников Виктора выделялась компания совсем отвратительных мажоров. Было их около десятка, почти все из области, живущие на съемных квартирах вдали от родителей. В понятной для Виктора системе ценностей они походили на хуйское подобие бригады, только совершенно бессмысленной, поскольку ничего толкового не делали, а совместно только «зависали» в клубе «Снег», где кушали вкусные наркотики. Компания дорого одевалась и пользовалась даже некоторым авторитетом в кругу себе подобных, поскольку ее участники вели себя дерзко, а с пиздюлями знакомы не были. Тем не менее, их базары изобиловали терками, стрелками, разборками и драками, большая часть из которых существовала в воображении рассказчика, а остальное заканчивалось разбитыми носами.
