Наталья Солнцева - Копи царицы Савской
Образ «царицы Савской» заворожил Глорию, как до нее завораживал всех, кто так или иначе соприкасался с реликвией. Эта «штуковина» казалась живой и сразу вступила в контакт с Глорией. По ее телу прошла волна восхищения и ужаса, сердце забилось сильнее, дух перехватило. Руки сами собой повернули пластинку другой стороной, и взору новой обладательницы явились непостижимые знаки – что-то среднее между иероглифами, рунами, клинописью и буквами неизвестного алфавита. Знакомые незнакомцы. Непознаваемая сущность явлений...
Была ли это формула творения, о которой говорил карлик? Или бессистемный набор символов, призванных ставить ум в тупик, указывать человеческому интеллекту его место? Глория не знала. Губы царицы Савской тронула загадочная улыбка. Глория, не поворачивая пластинки, могла бы поклясться, что золотой лик улыбается. В его присутствии становилось не по себе от собственного несовершенства...
«Копи царицы Савской – вовсе не золотые рудники, – догадалась Глория. – Это неизведанные пласты внутреннего “я”, нескончаемые лабиринты сознания, где еще предстоит отделить пустую породу от золотоносных жил...»
Глория убрала пластинку в футляр, и ей полегчало. Мысли потекли вольно, успокаиваясь, как река после бурных порогов. Она заглянула в себя и увидела первые ростки того, о чем говорил Санта, называя ее сосудом: признаки «колдовской силы», которые должны были перейти к ней от карлика. Все началось исподволь, с телефонного номера Лаврова, который она вдруг вспомнила... Цифры просто выстроились в ряд перед ней, и она смогла дозвониться до начальника охраны...
Ее стали посещать видения.
Отправляясь в Прокудинку, Глория наперед знала, как примерно будут развиваться события. Жаль, что не все! Она ждала Берестова, и тот не замедлил явиться. Зато появление Алины было для нее шоком. И то, что у Санты спустит колесо, она не предусмотрела. Она-то надеялась на великана – думала, тот заранее спрячется в доме и подстрахует. Если бы не это, она бы умерла от страха! И разговор с Берестовым не состоялся бы...
Однако в конце концов Глория осталась цела и невредима.
Идея встретиться с Гномом в проклятом доме пришла ей в голову, когда Санта узнал ее мужа и Берестова на снимках с мобильного начальника охраны. У Глории отпали последние сомнения. Интересно, какую судьбу предрек карлик Зебровичу? Скорую смерть? До поры до времени Толик, вероятно, отказывался в это верить...
Зачем он вообще поехал к Таленникову? Неужели его вынудила «царица Савская»? Толик потерял покой, позволив другу утонуть... Он забрал фетиш из тайника в прокудинском доме и привез в квартиру на Шаболовке. С тех пор его постепенно подтачивало чувство вины и страх потерять магическую вещь. Глобус – ненадежное убежище для такой бесценной реликвии. А куда еще можно было ее поместить?
Глории на ум пришли слова карлика о «сынах Божиих» и земных женщинах. Не они ли оставили своим возлюбленным формулу творения? Дабы те могли услаждать себя всем, что пожелают...
* * *Лавров не узнавал Глорию. Она кормила его ужином... сдержанно улыбалась... не задавала никаких вопросов. Он приготовил целую речь, оправдывающую свой визит в Черный Лог и стычку с Сантой. Но вдову как будто перестало это интересовать.
Она ни о чем не допытывалась, не укоряла, не обвиняла. Он первым нарушил молчание:
– Как ты не побоялась ехать одна в Прокудинку?
– Так надо было.
– Не могла подождать, пока я выйду из больницы?
– Берестов осторожен и хитер, как дикий зверь. Именно то, что ты временно вышел из строя, и подстегнуло его к действию. Все сложилось удачно.
– Он мог тебя убить!
– За мной еще не прискакала «Русалочья охота», – улыбнулась она.
Начальник охраны кашлянул. Глория определенно женщина со странностями. С такой нахлебаешься...
Он уже знал всю историю со стрельбой на нефедовской даче. В толковании Глории, разумеется. Она решила не посвящать ни Лаврова, ни адвоката Алины в то, что не касалось убийства Берестова. Трагедию представили прибывшим на место происшествия оперативникам сценой нападения сексуального маньяка. Берестов-де, прикидываясь поклонником, заманил Глорию в пустой дом и там домогался ее, угрожая пистолетом с глушителем. Алина, почуяв неладное, отправилась следом за женихом и застала недвусмысленную сцену – ей пришлось стрелять, спасая жизнь госпоже Зебрович. Она выстрелила почти одновременно с маньяком. Жертва чудом осталась жива.
Оправдательную версию придумал адвокат. Он мог бы выиграть процесс в пользу Нефедовой, если бы не ее пистолет. Разрешения на оружие у той, конечно же, не имелось...
Из этого душераздирающего рассказа было полностью изъято все, связанное с Агафоном Таленниковым, похищением Глории, гибелью ее мужа, смертью Павла Нефедова и золотой пластинкой с «координатами страны Офир».
Санте Глория посоветовала покинуть место происшествия еще до приезда адвоката и милиции. Великан, страшно недовольный, повиновался. Алине же ничего не оставалось, как согласиться со всеми условиями. На ее взгляд, адвокат почти достоверно изложил ход событий. За исключением ее бешеной ревности и первоначального намерения лишить жизни не Берестова, а ненавистную соперницу. В крайнем случае обоих. Но об этом она предпочла умолчать.
Глория, желая избежать огласки вышеупомянутых фактов, свидетельствовала в пользу Алины.
– Ты понимаешь, что дала ей шанс выкрутиться? – негодовал Лавров.
– Я не держу на нее зла. Если бы не Алина, я бы с тобой не сидела сейчас за ужином и не пила красное вино...
При этих словах ей невольно вспомнился каббалистический обряд, в котором участвовало красное вино. Отныне у нее начинается та самая, предсказанная карликом «новая жизнь»...
Лавров так и оставался в неведении относительно ее пребывания в доме Агафона и колдовской силы. Глория еще колебалась, говорить ему о фетише или нет. Она склонялась к тому, чтобы показать Роману золотую пластинку. Иначе ей самой придется заботиться о ее сохранности.
– Что-то ты темнишь, – недоверчиво вымолвил он. – Откуда ты узнала, что Берестов и есть Гном?
– Женская интуиция...
Глория умолчала о фотографиях с его телефона, на которых Санта узнал Берестова. Тот приезжал к Агафону дважды и оба раза не получил внятного ответа. Зато она – через того же Берестова – получила! В его словах прозвучал недостающий намек.
Карлик знал свое дело и ничего не говорил впустую.
– Из-за чего Гном все это затеял, по-твоему? Идея адвоката про маниакальные наклонности сего господина не выдерживает критики.
– Я так не думаю, – возразила Глория. – Берестов, несомненно, страдал манией... только не сексуальной. Он был одержим жаждой заполучить фетиш.
– Тот самый, которым бредил Колбин? Так это правда, что твой муж заработал свой капитал благодаря...
– Не совсем.
Ей пришлось рассказать Лаврову историю клада, обнаруженного Зебровичем и Нефедовым при углублении погреба. И то, к чему привела роковая находка.
– А дом-то в Прокудинке и правда... злосчастный, – заключил Лавров. – Опять там произошло убийство. Теперь его точно, кроме тебя, никто не купит.
– Я передумала. Зачем мне лишние неприятности? Проклятия еще никто не отменял!
Дни, проведенные в больнице, начальник охраны неотступно думал о письме, которое великан передал Глории. Бумажные письма – вестники из прошлого, не популярные в век компьютеров и мобильной связи, – в этой запутанной и туманной истории имели некое мистическое значение. Это было третье по счету послание после письма Гнома от имени покойного Нефедова и конверта с адресом Санты в Москве, полученного от фельдшерицы Варвары. Третье, и самое важное, – не сомневался Лавров. Но о нем Глория не желала говорить. Почему?
– Не думал, что свалюсь из-за пары ударов... У этого Санты не кулаки, а кувалды! Кстати, а что за письмо он тебе привез? Охранник мне доложил, что вы встречались.
– Письмо? – Глория подготовилась к вопросу, который неизбежно возникнет. – Это по поводу дома Таленникова. Он там расписывает особенности постройки и коммуникаций... в общем, излагает всю необходимую информацию... на случай если Санта решит продать недвижимость. Бывший хозяин просит нового владельца сохранить какую-то мастерскую... гобелены и картины как неотъемлемую часть интерьера.
«Врет! – понимал Лавров. – Я не услышал из ее уст ни слова правды!»
Но что он мог противопоставить ее лжи? Только притворство. Он сделает вид, что верит ей... а там видно будет.
– Значит, Санта все-таки продает коттедж?
– Он не исключает такой возможности. С одним условием. Он останется в доме на прежних правах и с прежними обязанностями.
– Ты шутишь! Кто станет терпеть под боком этого подозрительного верзилу?
– Я.
У Лаврова пропал дар речи. Глория тоже молчала с невозмутимым лицом.
