Kniga-Online.club

Виктор Свен - Моль

Читать бесплатно Виктор Свен - Моль. Жанр: Современная проза издательство -, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

— Я всё помню, Ксюша. Только я уже отодвинулся от того, и потому пришел к тебе. Прими меня, Ксюша…

Ему хотелось говорить еще и еще, говорить о том, как он ее любит. Но рассказать об этом, о своем чувстве он не смог. Были обыкновенные слова о том, что он ее жалеет, слова о том, что жить без нее, без своей Ксюши, ему уже не стоит.

Он подошел к ней и попросил:

— Ксюша, будем вместе. Я тебя жалею, пожалей и ты меня.

Она, задохнувшись, скользнула по нему быстрым взглядом и так пренебрежительно, как будто видела перед собой что-то неопрятное и дурно пахнущее. Но перед ней стоял почти что прежний Семен. Нет, это не был Сеня. Другой, более сильный, с суровым лицом, с двумя резкими морщинами у губ — он показался ей и нужным и родным. Но было еще что-то, стоявшее между нею и ним. Словно торопясь разнести эту преграду, покончить с чем-то, теперь лишним, Ксюша, не понимая, что делает, вдруг выкинула свою правую, здоровую руку и маленьким кулачком ударила Уходолова где-то около уха. Она хотела ударить еще раз, но вместо этого прижала руку к своим заплывшим слезами глазам.

Уходолов стоял и смотрел и впервые в жизни испытал удивительно спокойную чистоту и в себе и на себе. Радуясь этому, он тихо прошептал «Ксюша», и уже знал, что никуда он не пойдет, навсегда останется с нею и освободится от нужды жить в темноте, пусть и солнечного дня.

— Сеня, — сказала она, — я тебя тоже жалею.

— Жалеешь? — повторил он и засмеялся больным смехом.

Глядя на его странно дергающиеся губы, Ксюша подумала, что сейчас он упадет и начнет биться в припадке.

— Сеня! — вскрикнула она, бросившись к Уходолову с протянутой рукой.

Слабая рука Ксюши — Автор в этом убежден! — подняла бы Уходолова из пропасти и, в конце концов, сотворила бы великое чудо обновления человека.

Сказав «сотворила бы», Автор с горечью признает, что чудо не было завершено. И не по вине Ксюши…

Тут Автор ставит многоточие. Это необходимо, чтоб напомнить о неосуществившейся мечте Решкова опереться на руку Ирины и при помощи Ирины подняться над самим собой.

Мечта Решкова рухнула. Как он воспринял это — дают понять —

Беседы Решкова с Кулибиным о любви и ненависти

Почему скрывал Решков от Кулибина правду о смерти Ирины? Тут какая-то психологическая загадка. Стоило, например, Кулибину вспомнить об Ирине, Решков слегка бледнел, но охотно поддерживал разговор о ней, как будто бы живущей где-то там, очень далеко, куда, возможно, он еще раз поедет.

— Вот и в третий раз вы видались с Ириной? — спросил Кулибин. — Или в четвертый? Но это не важно. И в десятый раз вы прибьетесь к ее порогу, и она встретит вас сухими, сжатыми губами. А когда будете уходить, не услышите ни одного слова. Тут уж, Леонид Николаевич, ничего не поделаешь! Будь бы Ирина несколько другой, попроще, победнее духовно, она бы…

— Она бы припасла острый нож и в одночасье, как говорят поморы, пустила бы его в ход, — не то спросил, не то пояснил Решков. — Это был бы хороший эпизод для той, вами еще не написанной, книги. Правда?

Кулибин не сразу ответил.

— Вы это напрасно, — наконец сказал он. — Всё значительно сложней.

— Вы так думаете?! — в волнении воскликнул Решков. — Тогда объясните, почему Ирина ненавидит меня?

— Ненависть? Не то слово. Она — презирает. Понимаете? Ненавидя — еще можно любить, но там, где презрение…

— А ведь вы правы, Владимир Борисович. Только теперь я понял, что ненавидя полковника Мовицкого…

— Да, да, — перебил Кулибин. — Тогда, ненавидя Мовицкого, вы его любили, вас согревал окружающий его мир, в котором жила и его дочь. А ненависть… не вы виноваты в ней! Признаюсь: я думал обо всем этом, для тех страниц, над которыми вы так охотно иронизируете. Они есть — эти страницы. Я лучше вас понимаю всё, случившееся с вами. Это ведь не вы сами, это чужая воля навязала вам мысль разрушить тот мир, в котором жил полковник Мовицкий и в котором могли жить и вы.

— Это вы читаете страницы вашей книги? О чем-то подобном и я думал. Поэтому, прошу вас, читайте дальше. Я хочу увидеть самого себя… в роли литературного героя, созданного вами, Владимир Борисович.

— Не я вас создал, Леонид Николаевич, — ответил Кулибин. — Эпоха вас создала. За нее вы и расплачиваетесь. Расплатитесь дорогой ценой. И очень мучительно. Вы достаточно образованы, и потому не станете отвергать такое предположение. А если бы стали отвергать — всё равно в глубине души у вас шевелилось бы сознание, что это так. Я осмеливаюсь утверждать, что вы мучитесь долгими ночами, и в часы бессонницы восстанавливаете всю вашу жизнь. А утром, после томительно длинной ночи, поднимаетесь с постели и некоторое время обманываете себя сладостно-горькой мыслью как-то всё переиначить, чтобы жить по-другому и совсем по-хорошему. Обман этот настолько коварен, что воспринимается реальностью далекого прошлого, когда были дружеские рукопожатия и теплые слова. Вам кажется, что достаточно выйти из вашей комнаты, и вы попадете в дом, где жил полковник Мовицкий и его дочь. И вы с жалкой поспешностью покидали эту свою казенную, шикарную — по мнению завидующих вам — квартиру, а за ее порогом останавливались, опускали голову и, пошатываясь, возвращались, чтобы свалиться на диван. Лежа без движения, вы прислушивались, как где-то около виска назойливо пульсировала кровь. Кровь отсчитывала секунды. Вашей или чужой жизни. Не всё ли равно! Но кровь пульсировала, и в такт ей вы думали, пробовали разобраться в чем-то очень сложном и запутанном, начиная с тех, далеких уже дней, когда еще не знали ни сада господина полковника, ни того дома, в котором вы так уютно провели шестнадцать или больше лет. Смутно, очень смутно вы вспоминали и свою мать… ту женщину, которая протянула свои руки к вашей восьмилетней шее.

Кулибин замолчал. Решкову хотелось сказать, что Ирины уже нет, и что смерть ее он воспринимает окончательным освобождением от связей с прошлым. Но об этом он опять промолчал.

— Вы знаете, — сказал Решков, — как я отвернулся от светлого мира с его книгами, чистыми мыслями, в который меня ввел полковник Мовицкий. Знаете, через что я переступил. Кто я? Прирожденный преступник? И что тут? Закон наследственности? Одно мне ясно: уйти от своей теперешней жизни я не могу. Я до конца буду служить идее, хотя и понимаю, что идея — миф. Реальность? Кровь, проливаемая во имя мифа. Человек говорит: «Я хочу жить». Человека ставят к стенке. За что?

— Обо всем этом вы говорите столь равнодушно, — прошептал Кулибин, — что мне трудно верить в искренность ваших слов. Трудно верить в то, что вы такой, каким вы себя рисуете…

— Можете верить, — перебил его Решков. — И внести в ту вашу книгу, в которой — вы, ведь, обещали! — пойдет речь и обо мне. Так что для полноты изображения не забудьте вписать меня, Леонида Николаевича Решкова, и в роли заурядного провокатора. В потрепанном пиджаке, с запущенными руками я — и весьма ловко — прикидывался загулявшим мастеровым, шатающимся по кабакам в надежде выпить и закусить за чужой счет. Таким мастеровым я затеял дружбу с одним из тех, из таких, включенных в операцию. Подружившись с ним, я скоро убедился, что с ним-то, в общем, не стоит возиться. Так себе — мелочь! Но я почему-то уже не мог оторваться от этого болтливого, бросившего землю, мужика. Может быть даже потому, что в мужике угадывалась ехидная злоба, далеко запрятанная, прорывающаяся лишь тогда, когда он пьянел сверх меры. Этим я пользовался. Придвигая ему стакан водки, я выкладывал перед мужиком свои обиды на партию. Пьяный тут же откликался, поддакивал, потом, словно бы разгадав меня, пускался доказывать, насколько он «сочувствующий». Я уже хотел было плюнуть на этого мужика, да вот это его «сочувствие» как будто сверкнуло молнией, в свете которой я увидел самого себя — подлого, грязного и неизвестно зачем лгущего. Мужик лжет. Это было ясно. Но его ложь особенная, на мою не похожая. И мне до нестерпимости захотелось заглянуть в эту иную ложь. Для чего? Не понимаю. Хотя нет! Понимаю. В той, мужицкой лжи что-то пряталось. Свое, крестьянское, обычное. А чтоб увидеть это, я пустился говорить о том, что, конечно, много неправды на земле, и потому нужно терпеть и верить, что дальше всё пойдет по Ленину, всё организуется. «Ну и терпи, — крикнул пьяница, стукнув кулаком по столу, — да только об организаторах мне не толкуй. Я их видел. И одного такого знаменитого. Куда бы он ни заявлялся, сразу и без заминки обнаруживался единогласный коммунизм. Все, как по команде, за любимую партию! Прямо удивительно. Об ём говорили приезжающие из центра, что другого такого организатора мало где можно найти. И что его сам Ленин знал и Дзержинский уважал. Такой это был знаменитый организатор, что имя его золотыми буквами будет записано в поминальнике строителей. Да только дальше чудное приключилось. Это когда наш уезд считался окончательно и во веки веков аминь коммунистическим. После чего и всю нашу Смоленскую губернию признали „Западной Коммуной“, с такой, знаешь, газетой „Известия исполнительного комитета советов Западной Коммуны“. А редактором стал знаменитый Кнорин, историк и писатель по партийной части. Вот в такое удивительно торжественное время приехал к нам тот организатор, собрал всех самых до конца верных на митинг. Речь стал говорить, и головкой кивать, когда ему в ладошки хлопали и кричали „ура“'. Потом этот организатор предоставил слово желающим, ну, тем, кто хочет высказаться за коммунизм. И за ручку здоровался с лезущими на трибуну. И тут один такой лезет, поднялся, двинулся к трибуне, подошел и не поздоровавшись с организатором, прямо в лицо ему стрельнул из обреза. А остальные люди, собравшиеся тут мужики, вместо того чтобы посочувствовать, из-под тулупов повытаскивали обрезы и пошли кончать приехавших товарищей из центра. А ему, организатору то есть, ему уже было всё равно. Он лежал спокойно и не волновался своим разбитым через пулю лицом. Дальше, конечно, суматоха поднялась. Восстание против коммунистов. Да только как-то зря. У мужиков своего Пугачева не оказалось. Никакого. И мужиков, как белок, перестреляли каратели-чекисты и разные ЧОНы, ну, понимаешь, части особого назначения из самых преданных интернационалистов. Мужиков, одним словом, не стало, и всю Западную коммуну расформировали. Лишили этого почетного звания и обернули назад в Смоленскую губернию. Так ей, гадюке, и надо! Не достойна она идти к коммунизму. Ты этому поверь: я смоленских мужиков знаю. Потому — я сочувствующий. Понял?» «Понял, — ответил я этому смоленскому мужику, и спросил: — А сам ты в те поры не стрелял из обреза?» «Это ты брось!» — поднося водку ко рту, усмехнулся пьяница.

Перейти на страницу:

Виктор Свен читать все книги автора по порядку

Виктор Свен - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Моль отзывы

Отзывы читателей о книге Моль, автор: Виктор Свен. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*