Ай У - В огне рождается сталь

— Сяо-ху, а ты что же, не узнал папу? — он опустил дочек, встал, подошел к сыну и взял его на руки. — Ты уже совсем поправился? Мой маленький сыночек, похудел ты как!

— Сейчас он поправился — и сразу стал тебе нужен, — сердито проговорила жена, — а когда он был при смерти, то ты даже взглянуть на него не приехал.

— И не стыдно тебе так говорить! — Чжао Ли-мин обиженно посмотрел на жену.

— Ты даже не понимаешь, какое у тебя жестокое сердце! — не унималась Чжоу Юэ-вэнь. — Посторонний человек, секретарь парткома позвонил домой и сказал жене, чтобы она пришла помочь мне, а ты! Ты! — и она ушла в самый дальний угол комнаты, не желая слушать оправданий мужа.

Старшие девочки беспокойно переводили глаза с матери на отца и обратно. Узнавший отца Сяо-ху теребил его за усы и бороду, недоумевая, откуда на лице отца появились эти волосы. Сердитый голос матери насторожил его, и он опустил руку.

Посмотрев на рассерженную жену, Чжао Ли-мин понял, что сейчас с ней трудно разговаривать, и повернулся к детишкам.

— Дети, а вы знаете, почему папа так долго не приходил домой? Ваш папа воевал! По-настоящему воевал! — сказал он с особым ударением.

— Папа, ты в Корее бил американских дьяволов? — спросила Сяо-чжу, глазенки у нее заблестели.

— Да, можно сказать, что я бил американских дьяволов, — утвердительно кивнул головой отец.

Но на лице девочки вдруг появилось испуганное выражение, и она громко закричала:

— Папа, а тебя не ранили?

— Нет, — улыбнулся Чжао Ли-мин и, бросив взгляд на жену, печальным голосом добавил: — Дети, еще бы немного, и папе не пришлось бы увидеть вас… Американские дьяволы бросили бомбу.

— И где она разорвалась? — испуганно спросила девочка.

— Чуть-чуть не разорвалась там, где находился ваш папа. Но дяди народные добровольцы молодцы, они быстро убрали бомбу, — по-прежнему с улыбкой ответил отец, а потом со вздохом добавил: — Авария на этот раз поистине равнозначна попаданию бомбы.

— Это правда, дяди народные добровольцы молодцы! — радостно сказала младшей сестре Сяо-чжу. — И наш учитель часто говорит об этом.

Чжоу Юэ-вэнь знала об аварии, но все равно сердилась, что муж так долго не появлялся дома. Однако, слушая весь его разговор с детьми, она понемногу успокоилась. «Действительно, — со страхом подумала она, — он мог и вовсе не вернуться домой!» Она ничего не сказала мужу, но когда домработница начала накрывать на стол, попросила ее подать любимое мужем виноградное вино. И за ужином она незаметно подставила ему тарелку с лучшими кусками мяса, а после ужина дала сыну яблоки и тихо сказала:

— Пойди отнеси папе.

Чжао Ли-мин с детьми занялись яблоками, а Сяо-ху примостился у отца на колене и не сводил с него сияющих глаз. Внезапно раздался телефонный звонок, Чжао Ли-мин хотел подняться с места, но жена движением руки остановила его и сама подошла к телефону.

— Товарищ Лян? Да, директор дома.

Чжао Ли-мин осторожно поставил на пол сына и взял трубку.

— Только семь часов тридцать минут? — неожиданно улыбнулся он.

Увидев его улыбку, Чжоу Юэ-вэнь не удержалась от вопроса:

— В чем дело?

— На третьем мартене выдали скоростную плавку, они выиграли целый час по сравнению со своими прежними результатами, — тихо, прикрыв трубку рукой, говорил ей Чжао Ли-мин. — Это очень хорошо, а как анализ? — сказал он уже в трубку. — Замечательно!.. Просто здорово!.. Поздравляю! Горячо поздравляю! — и он положил трубку. Чжоу Юэ-вэнь давно уже не видела мужа в таком хорошем настроении — он весь сиял от радости.

— Дело пошло на лад! — весело сообщил он жене. — Теперь мы сможем удовлетворить потребности государства в стали. Завтра начинаем предпраздничное соревнование в честь годовщины КНР. Секретарь парткома с председателем профкома уже обо всем договорились, спрашивали только моего согласия.

— Мне почти не пришлось разговаривать с вашим секретарем парткома, — уже совершенно спокойно сказала Чжоу Юэ-вэнь, — но из разговора с его женой я поняла, что он очень хороший человек и замечательный работник.

— Правильно, — кивнул головой Чжао Ли-мин и подошел к этажерке с книгами. — Ты сходи завтра, пожалуйста, в книжный магазин и купи том избранных произведений Мао Цзэ-дуна, а также «Справочник кадрового работника», а эти я унесу из дома на завод.

— Разве на работе у тебя есть время для чтения?

— Всегда можно найти время и полистать книги, — улыбнулся Чжао Ли-мин. — Ведь не могу же я идти в бой с голыми кулаками!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Когда Цинь Дэ-гуя выписали из больницы, было решено поместить его в ночной дом отдыха, где после работы он мог бы все время находиться под присмотром врачей и медицинских сестер. На работу и с работы его решили возить на машине, чтобы он не переутомлялся от ходьбы и езды на велосипеде. Это были необходимые меры, но сам Цинь Дэ-гуй считал, что он вполне здоров и просто смешно, что за ним собираются ухаживать, как за малым ребенком. Но так распорядился директор, и ему пришлось подчиниться.

В субботу вечером Цинь Дэ-гуй переехал в дом отдыха. Первым делом он позвонил в общежитие рабочим своей смены и сообщил, что уже полностью поправился. В ответ он услышал радостные возгласы. Разговор с рабочими обрадовал его. Цинь Дэ-гуй любил вместе с ними работать, вместе учиться, вместе отдыхать и развлекаться. Ему нравились их искренние улыбки, нравился их задорный смех. Когда он читал им вслух, как народные добровольцы в тяжелых условиях наносили поражения американским войскам или сбивали американские самолеты, они радостно стучали кулаками по столу, приговаривая: «Хорошо, очень хорошо!»

Он так привык читать газеты вслух, что даже в больничной палате, в которой лежал один, читал их только вслух, правда тихим голосом. И эти двадцать дней разлуки с друзьями показались ему целой вечностью, ему так и не терпелось помчаться к ним. Узнав, как далеко ушли они по химии, он забеспокоился, что не сможет догнать. Затем он поинтересовался, как справляется с работой первый подручный, сколько времени уходит на каждую плавку. И только в конце он задал вопрос, который мучил его все время:

— Сколько скоростных плавок выдал за это время мастер Юань? И какое время он потратил на каждую?

Поговорив с друзьями, Цинь Дэ-гуй повесил трубку и задумался. Ему очень хотелось позвонить Сунь Юй-фэнь. По его расчетам она должна была сейчас находиться в общежитии. Но даже от одной этой мысли ему стало неловко, и он покраснел. «Но ведь она навещала меня, беспокоилась, — подумал он, — и не позвонить ей после выхода из больницы некрасиво». Набравшись храбрости, он дрожащей рукой снял трубку. Ему долго не отвечали, но он не мог отойти от телефона. «Где она сейчас? На собрании или ушла в кино?» — он уже начал волноваться. Только на третий раз ему удалось, наконец, дозвониться.

— Вам кого? — спросил женский голос. Цинь Дэ-гуй объяснил.

— Она на танцах в зале!

— Попросите ее, пожалуйста, к телефону. Мне нужно с ней поговорить! — Цинь Дэ-гуй тяжело дышал. Ох, и не любил он эти танцы!.. А Сунь Юй-фэнь сейчас танцует, обнявшись с каким-нибудь парнем!

— Я слушаю, кто это? — неожиданно раздался в трубке изумленный голосок Сунь Юй-фэнь. — Слова ее произвели на Цинь Дэ-гуя магическое действие, на сердце сразу стало легко, и он радостно сообщил ей о том, что его выписали из больницы и поместили в дом отдыха.

— Ты очень быстро поправился, как хорошо!

Цинь Дэ-гуй услышал ее звонкий голос и, словно наяву, увидел, как ее лицо покрылось радостным румянцем. Сердце его было переполнено чувством, но нужных слов он не находил, хотя ему и очень хотелось подольше поговорить с ней. Он не придумал ничего лучшего, как спросить:

— Ты очень спешишь? — и тут же сам почувствовал неловкость, ведь это было не лучше того разговора, который он вел с ней в тот вечер, когда чуть было не сбил ее с ног.

— Куда спешить-то? У нас сегодня вечер! — рассмеялась девушка.

Цинь Дэ-гую стало даже несколько неловко от ее смеха, но, к счастью, в комнате он был один, и только причудливые тени деревьев, отбрасываемые на окна светом уличных фонарей, подслушивали его разговор.

— Мы здесь танцуем, — продолжала рассказывать Сунь Юй-фэнь, — пришло много гостей, может, и ты придешь?

— Я не умею танцевать.

— А ты будешь сидеть и смотреть.

Цинь Дэ-гую очень хотелось пойти, но, поколебавшись немного, он все же твердо ответил:

— Нет, я не пойду!

— В таком случае отдыхай.

— Я думаю… ты… — замялся снова покрасневший Цинь Дэ-гуй.

— Что ты говоришь?

— Завтра воскресенье, ты, наверное, будешь свободна?

— Конечно!

— Я давно уже не был в парке, пойдем туда?

— Пойдем, а в какое время?