Стефан Брейс - Создатель ангелов
— Она-умер-ла-о-тец-сде-лал-это.
Это все произошло за несколько секунд, но в тот момент ему казалось, что прошло гораздо больше времени, и его удивило, что Виктор не спохватился раньше, чтобы заставить детей замолчать. Но когда доктор вернулся, он не казался удивленным или рассерженным. Не обращая внимания на детей, он еще раз предложил Рексу пройти с ним в приемную.
Виктор говорил, не останавливаясь, а в голове Кремера все еще звучали слова мальчиков.
Она-умер-ла-о-тец-сде-лал-это.
Только в машине ему удалось осознать то, что он услышал. Кремеру стало так душно, что он снова вышел из машины. Облокотившись на открытую дверцу, он жадно глотал воздух. К нему подошла какая-то женщина и спросила, не случилось ли чего, а потом заговорила о детях. С ними плохи дела, сказала она. Он не мог это отрицать, а может быть, даже не хотел. Он спросил, знала ли она, кто такая фрау Манваут и что с ней случилось. Фрау Манхаут, поправила она, фрау Манхаут, домработница доктора. Она упала с лестницы. Несчастный случай.
Ее ответ немного успокоил Кремера. Но слова мальчиков его не отпускали, и по дороге в Кёльн он попытался еще раз вызвать в памяти все, что видел, от начала до конца, и чем больше картинок сменялось перед его глазами, тем нереальнее ему все казалось. Как будто все, что он видел и слышал, происходило не на самом деле. Как будто он смотрел фильм. Видел фигуры на экране. И в конце концов он засомневался, не было ли все это лишь игрой воображения.
Глава 4
Лотар Вебер позвонил доктору Хоппе, не сказав ни слова своей жене. Впрочем, она не видела в этом необходимости.
— Зачем? Я ведь ничем не больна, — ответила она, когда он предложил пойти к доктору.
Но она была больна. Больна от горя. Лотар замечал это каждый день. Ее болезнь проявлялась в мелочах. В том, как она вставала и ходила по дому, в медлительности, с которой она ела, в накапливающейся стирке и глажке, в его туфлях, которые больше никто не чистил, в частом молчании.
Лотар и сам страдал, как никогда прежде, но он мог хотя бы во время рабочего дня на металлургическом заводе отвлечься от своих мыслей. Вера же целый день сидела дома одна.
Он надеялся, что боль в какой-то момент прекратится, но казалось, ее горе росло с каждой неделей. Когда однажды утром она не встала с постели, он позвонил доктору. Близилось Рождество, и он предчувствовал, что в праздничные дни ее печаль лишь усилится. Он слышал от кого-то на работе, что есть таблетки, от которых жизнь кажется проще, и хотел попросить доктора достать такие таблетки и для его жены. Ему показалось неудобным упоминать об этом в разговоре по телефону. Он спросил только, не мог ли доктор как-нибудь к ним зайти.
— Это касается Веры, — сказал он, — она больна.
Доктор обещал зайти в тот же день. Это прибавило Лотару мужества, ведь доктор Хоппе редко приходил к больным на дом.
Если я когда-нибудь смогу вам чем-то помочь, обращайтесь без колебаний.
Он хорошо запомнил эти слова, а значит, доктор держал свое слово.
Он пришел в половине четвертого. Вера все еще лежала в постели. Она весь день ничего не ела. И не проронила почти ни слова. Когда в спальню вошел доктор Хоппе, она тут же приподнялась на кровати, поправила ночную рубашку и бросила недовольный взгляд на мужа. Он сделал беспомощный жест, но в то же время почувствовал облегчение от ее реакции — значит, апатия еще не полностью овладела ею.
— У вас что-то болит? — спросил доктор.
Вера покачала головой. Лотар видел, что она готова вот-вот расплакаться. У него самого ком стоял в горле.
— Быть может, вам грустно? — прозвучал тогда вопрос.
Вера вдруг начала всхлипывать, так сильно, что ее плечи затряслись.
— Мне так его не хватает! — выдохнула она. — И это не проходит! Это никак не проходит! Гюнтер, бедный мой, бедный Гюнтер!
Она склонила голову и спрятала лицо в ладонях.
Лотар незаметно подошел ближе. Он посмотрел на доктора Хоппе, на чьем лице не отражалось никаких эмоций. Ему это понравилось. Поэтому он его и позвал. Потому что доктор мог трезво оценить ситуацию со стороны.
— Вы очень любили его, — сказал доктор Хоппе, и по его голосу нельзя было понять, вопрос это или утверждение.
Лотар нахмурился, но его жена как будто не удивилась словам доктора.
— Он был моим единственным сыном, герр доктор, — всхлипнула она. — Он был всем, что у меня было. А теперь его нет.
Лотар посмотрел на жену, которая снова закрыла лицо руками. Он присел на край кровати и стал неловко тереть ладонями колени. Иногда он чувствовал себя виноватым, потому что его жена, казалось, горевала больше, чем он. К тому же ее связь с Гюнтером всегда была прочнее, и ей было проще смириться с его врожденной глухотой. Она с ангельским терпением учила его говорить. Она даже ходила на курсы языка глухонемых. Для него же болезнь Гюнтера была скорее досадной помехой. Из-за этого их беседы всегда были недолгими и исключительно по делу. Теперь он сожалел об этом.
— Почему бы вам не завести еще одного ребенка? — спросил доктор Хоппе.
Лотар вздохнул. Он увидел, что жена снова отняла руки от лица. Она слегка усмехнулась:
— Герр доктор, в следующем месяце мне исполнится сорок.
Ее муж тоже об этом подумал. Кроме того, он уже несколько лет не был с ней близок. Собственно, с того самого момента, как они узнали, что у Гюнтера проблемы со слухом, хотя врач говорил, что второй ребенок совсем не обязательно родится глухим. А теперь она была уже слишком стара, чтобы иметь детей. Очевидно, доктору Хоппе она показалась моложе.
— Ваш возраст не проблема, — покачал головой доктор, — на сегодняшний день это больше не проблема. Это всего лишь вопрос техники.
Он сказал это с уверенностью, которая не подлежала сомнению.
Вера покачала головой.
— Не знаю, герр доктор. Я никогда об этом не думала. Ведь…
— Если хотите, у вас может снова родиться сын.
— Сын? — всхлипнула Вера.
— Сын, который будет похож на Гюнтера, как две капли воды. Такое возможно. Нет ничего невозможного.
— Но герр доктор, — неуверенно начал Лотар, — будет ли он… будет ли он…
Он посмотрел на жену, но та сидела с приоткрытым ртом и смотрела прямо перед собой.
— Будет ли он… — повторил он и быстрым движением указал на свое правое ухо.
— Нет, он не будет глухим, — решительно ответил доктор Хоппе, и Вера снова расплакалась.
Лотар вздохнул и задумался.
— Мы ведь не должны принимать решение прямо сейчас, — сказал он в легкой панике. — Мы ведь не должны делать это прямо сейчас.
— Нет, я просто говорю вам о такой возможности, — спокойно ответил доктор. — Подумайте об этом хорошенько. И вы тоже, госпожа Вебер, вы тоже. В самом деле, вам не стоит полагаться на волю Божью.
После этих слов он повернулся к двери. Лотар встал было, но доктор остановил его жестом.
— Останьтесь с женой, герр Вебер, я сам найду выход.
Лотар кивнул и снова сел на кровать. Он смотрел вслед доктору, который вышел из комнаты с прямой спиной и расправленными плечами. В его движениях сквозила самоуверенность, которая вызывала зависть, но в то же время и уважение. Лотар слушал, как всхлипывает его жена, и вдруг вспомнил, что не спросил доктора про таблетки, делающие жизнь проще. Он вздохнул и повернулся к жене.
— Вера… — начал он.
Она подняла голову. Ее глаза были влажными и красными от слез. Вера протянула было к нему руку, но снова уронила ее на колени.
— Мы даже не спросили, как его дети, — всхлипнула она.
Рождественские праздники насыпали немало соли на раны Лотара и Веры Веберов, и в первый день нового года, после святого причастия, они обратились к пастору Кайзергруберу в поисках поддержки.
— Должны ли мы уповать на волю Божью? — спросила его Вера.
Тогда священник рассказал им историю Иова, которого Бог подверг испытаниям, получив вызов от дьявола.
— Бог отнял у Иова все, что у него было, включая всех его детей. Но даже после этого бедный человек не отрекся от Господа. «Бог дает, и Бог отнимает», — сказал он. И тогда по воле Господа тело Иова покрылось нарывами от головы до пят. И сказал Иов: «Что же, мы желаем принимать от Бога добро, а зло не желаем?»
Священник, как обычно, сопровождал свой рассказ жестами и говорил слегка дрожащим голосом.
— Понимаете ли вы, о чем говорил Иов? — обратился он к Вере. — У вас есть крыша над головой, красивая машина, у Лотара хорошая работа… ведь вы не обижаетесь за это на Бога.
— Я бы все это отдала, только бы вернуть Гюнтера, — ответила Вера со вздохом.
— История на этом не закончилась, — продолжал пастор Кайзергрубер. — Поскольку Иов полагался на волю Божью, Он его за это вознаградил позже. Слушайте…
Священник взял в руки Библию и прочел: «У него было четырнадцать тысяч мелкого скота, шесть тысяч верблюдов, тысяча пар волов и тысяча ослиц. И было у него семь сыновей и три дочери».
