Одного поля ягоды (ЛП) - Браун Рита Мэй
- Это еще что такое значит?
- Значит, что Германия проиграла прошлую войну, проиграет и эту. Боже помоги всем невинным душам, которым суждено умереть.
- Мы можем оказаться одними из них. У немцев есть самолеты, понимаешь? Все не так, как во времена прошлой войны.
- Луиза, давай сейчас не будем об этом переживать. Атлантический океан широкий.
Снаружи раздался голос Джулии, она еще и дверь не успела раскрыть.
- Мам, война! Еще одна война началась! - она захлопнула дверь за собой. - Привет, Луиза.
- Луиза мне уже сказала.
- Думаешь, мы сможем в нее не ввязываться? - спросила Джулия у сестры.
- Не знаю. Если и сможем, то недолго.
- Надеюсь, Чесси не призовут.
- Он слишком старый, - успокоила ее Луиза.
- Ему тридцать четыре, - нахмурилась Джатс.
- Его могут призвать, только если дело совсем плохо будет, - сказала Луиза.
- Надеюсь, что так. Мама, а ты что скажешь? - Джулия машинально взяла картофелину и начала ее чистить.
- Не знаю, что и думать. Не пойму я, почему люди не могут оставить друг друга в покое и жить в мире и спокойствии.
- Я тоже, - Джулия стала скрести картофелину еще более яростно.
- И я не понимаю, - Луиза присела на стул. - А вы видели Спотти на обложке журнала "Жемчужины экрана"?
- Я прямо слышу слова Селесты, - рассмеялась Кора. - "Нет ничего более вульгарного, чем популярность".
- Везет тем, кто начинает с верхов. У Спотти есть все - красота, деньги, фильмы.
Кора вздохнула.
- Луиза, ни одну женщину не стоит называть счастливой прежде ее смерти.
- Ты уверена, что Чесси уже слишком старый? - Джулия похлопала Луизу по руке.
- Да. Проблема не в том, что его призовут, а в том, что он сам запишется в добровольцы.
- Что? - Джулия побелела.
- Если он пойдет записываться в добровольцы, его могут взять в армию. Он большой и сильный. И если списки будет составлять Тед Бекли, то он Чесси возьмет.
- Нет, - прикусила губу Джулия.
- Девочки, не заводитесь. Соединенные Штаты пока еще не влезли в эту заваруху, - мягко сказала Кора.
- Мама, но Чесси обязательно пойдет и запишется! Ты же знаешь, какие эти мужчины.
- Я думаю, Перли этого делать не станет. Ему сорок, и последняя война поотшибла ему любопытство, - не очень убежденно проговорила Луиза.
- Кто знает? Стоит только одному мужчине записаться, и за ним потянутся все. И мы их больше никогда не увидим! - Джулия вогнала нож в картофелину.
- А ну-ка прекратите! - приструнила их Кора.
- А ты бы пошла на войну, если бы женщин туда брали? - Джулия наклонилась и посмотрела в светло-серые глаза Луизы.
- Нет. Войны развязывают мужчины, вот пусть сами в них и сражаются.
- Я об этом не подумала, - выпрямилась Джулия.
- Хочешь убивать людей, переезжай в Чикаго, - раздраженно заметила Кора.
- Это разные вещи, - Луиза тоже решила почистить картофелину.
- Да ну? - повысила голос Кора.
- А я бы пошла, - заявила Джулия. - Если Америке будет грозить опасность, я пойду сражаться. Если враги придут сюда, я взаправду буду сражаться.
- Ну, если они придут сюда, то, конечно, все будут сражаться, - убежденно произнесла Луиза.
Кора налила воды в большую кастрюлю и бросила туда картошку.
- Мама, когда я возвращалась с работы, во всем городе стояла такая тишина, что урони кто булавку - было бы слышно, - сказала Джулия.
- Все беспокоятся. Никогда такого не видела, - добавила Луиза.
- Вы обе не помните, но когда Вилсон объявил предыдущую войну, люди это чуть ли не праздновали.
- Я помню, как вбежала в дом Селесты через переднюю дверь. Думала, это так волнительно, - Джатс подперла подбородок рукой.
- Ну, мы-то, старые отсталые люди, не думали, что это так волнительно.
- Мам, а ведь нам сейчас столько лет, сколько было тебе тогда, правильно? - спросила Луиза.
- Да.
- История повторяет саму себя, - задумчиво изрекла Джулия.
- У меня идея, - просветлела Луиза.
- Собираешься позвонить Гитлеру? - подыграла Джулия со своего конца стола.
- Слушай. Давай с тобой пойдем к Теду Бекли и попросим его не записывать Чесси, если он придет. Я имею в виду, если мы все-таки вступим в войну. Давай сделаем это сразу, чтобы ты не волновалась.
- Луиза, я не могу с ним говорить. Я умру от смущения. А если Чесси об этом узнает, то мне точно не поздоровится.
- Так а что нам терять?
- Лицо, - Джулия выпрямилась на стуле.
- Если ты беспокоишься только о том, чтобы сохранить лицо, то сходи к Теду, - убедительно сказала Кора. - Он умеет держать рот на замке.
- Пойдем, Джатс. Тебе же легче будет.
- Ты это правда сделаешь?
- Да, - ответила Луиза.
Она сдержала слово и поговорила с Тедом. Не просила, не торговалась и не разглагольствовала. Просто сказала, что если страна вступит в войну, Чесси скорее всего придет записываться в добровольцы. Так не мог бы Тед попридержать его, пока ряды армии пополнят другие? А уж если в страну вторгнется враг или начнется нехватка бойцов, тогда пусть забирают и Чесси.
Сидевший под уже устаревшими мобилизационными плакатами Бекли был незлым человеком. Чесси был в годах, был женат, так что ничего противозаконного в просьбе не было. Если государство призовет его, тогда другое дело, а так он пожелал женщинам доброго вечера и велел не беспокоиться.
- Спасибо тебе, Луиза. Ты настоящий друг, - Джулия порывисто поцеловала сестру, и они вместе пошли назад к дому Селесты.
- Всегда пожалуйста, - Луиза глубоко вдохнула. - Знаешь, я дважды в год езжу в Нью Йорк. И это дает мне пищу для размышлений.
- Ага... - Джулия так и не поняла, к чему это сказано.
- Я возвращаюсь домой с пониманием, что я не настолько совершенна, как хотела бы быть. Я провожу слишком много времени, беспокоясь о бренном. Время от времени я это осознаю и... - ее голос сошел на нет. Либо она потеряла мысль, либо не могла заставить себя договорить… - А другую половину времени я дальше собственного носа ничего не вижу.
Озадаченная Джулия задумалась, как помочь Луизе выговориться.
- Джулия, я, может, этого и не показываю, но я тебя правда люблю, - вдруг выпалила Луиза.
- И я тебя тоже люблю, - Джулия обняла сестру, и они зашагали дальше.
23 мая 1980 года
Отблески заката еще мерцали на горизонте. Джатс, пребывавшая в отличном расположении духа, забила себе косячок. Она хотела выкурить его и пойти посидеть на переднем крыльце, как делала каждый вечер, если погода была теплой. Местные крылечки просто вибрировали от сплетен, и Джатс не хотела пропустить ни одной. Никель прислонилась к антимоскитной двери и рассмеялась при виде того, как ее мать лизнула папиросную бумагу.
- Ты это над кем смеешься?
- Над тобой.
- И что во мне такого смешного?
- Ты самый живой человек из всех, кого я знаю.
- Была б я неживой, на меня бы уже слетелись мухи, - морщинки у ее глаз стали более глубокими от смеха.
- Ты не знаешь разве, что люди с возрастом должны становиться консервативными и терять тягу к приключениям? - поддела Никель.
- Консервативной я делаюсь после того, как плотно поем. Чистая консерва... Вот, хочешь пыхнуть?
- Нет, спасибо.
- Да что с тобой такое? Ты не пьешь, не куришь, не хочешь пыхнуть... Эй, девочка, слезай с горы Рашмор[91] и чуток затянись.
Никель втянула в себя дым, чтобы порадовать свою воодушевленную мать.
- Ну вот, теперь ты немного больше похожа на человека, - Джулия потянулась за самокруткой.
- С каких это пор человечность имеет отношение к пороку?
- Пороку? Так я и знала, что не надо было тебя в колледж отправлять. Слово "расслабление" произошло от корня "слаб", - Джулия была в исключительно хорошем настроении. - А ты никогда полностью на расслабляешься, слышишь меня? Тебя, наверное, в младенчестве пеленали слишком туго. Давай, жизнь и так слишком короткая!
