Валерий Козырев - Джесси
– Вока, приподними меня, – прохрипел он.
– Гена, тебе нельзя… Ты лежи… Сейчас мы положим тебя в машину и отвезем в больницу. Ты только держись, ладно?.. – крепился из последних сил, чтобы не разрыдаться, Вока.
– Вока, приподними! Я прошу тебя… – с трудом выговорил Гена. Каждый вздох давался ему с трудом.
Вока приподнял его за плечи и Гена увидел свои ноги. Выше колен они были перетянуты жгутами, а ниже… он закрыл глаза. Ниже колен из разорванных и окровавленных штанин торчали окрашенные кровью осколки раздробленных костей.
– Вока, мне жарко, очень жарко… Дай, пожалуйста, попить…
– Воды принеси! Слышь, ты, воды, я говорю, принеси!!! – диким голосом крикнул Вока водителю «Нивы», который стоял рядом с перекошенным от страха лицом. Парень метнулся к своей машине и уже бежал обратно – с бутылкой воды в руках. Но она была уже не нужна… Гена умер на руках Воки. Вока осторожно положил голову друга на куртку, встал. Перед ним стоял водитель с бутылкой воды в руках. Мощный удар в лицо опрокинул водителя «Нивы» на землю, бутылка с водой отлетела далеко в сторону. Парень медленно встал, он и не думал сопротивляться, из носа у него густо текла кровь. Вока, коротко размахнувшись, ударил ещё раз. Парень рухнул, как подкошенный, и вновь медленно поднялся.
– Хватит, всё, хватит… – обнял Воку сзади, не давая ему ударить ещё раз, седой мужчина. – Этим ты друга уже не вернешь…
Вока обмяк. Он упал на уже взявшуюся желтизной придорожную траву и зарыдал. Глухо, страшно, как рыдают мужчины в безграничном горе…
Тело Гены Вока, с помощью водителя «Нивы» и его спутника, отвез в больницу. В приёмном покое дежурный врач зафиксировал смерть и вызвал милицию. Тело положили на каталку и двое санитаров покатили её, грохочущую на стыках плит кафельного пола, в морг. Офицер милиции попросил всех проехать в районный отдел. Там по смерти Гены завели уголовное дело, записали свидетельские показания Воки и пассажира «Нивы», записали также их адреса и номера телефонов, и затем отпустили… Водителя «Нивы» оставили для дальнейшего разбирательства и, скорее всего, вскоре выпустили под подписку о невыезде. Срок ему потом дали небольшой, да и тот – условный.
Вока ехал по уже вечернему городу. Он не представлял, как скажет о смерти Гены Ане, не представлял, как взглянет в её глаза… Дорога хоть как-то отвлекала от тяжелых мыслей и, хотя в смерти Гены не было никакой его вины, он ехал с этим чувством в своём сердце. Ведь всё могло случиться иначе, приди он позже или раньше, и тогда они разминулись бы с этой проклятой «Нивой»! Да и ещё много чего можно было бы сделать, чтобы не случилось этой страшной трагедии… Порой он ловил себя на том, что не верит в смерть Гены, а все происходящее – это кошмарный сон. Хотелось проснуться и вздохнуть с облегчением, осознав, что случившееся лишь привиделось. Но нет – это ужасающая реальность. Гены больше нет. Он смахнул тыльной стороной ладони слезы. «Нужно ехать и рассказать Ане», – решился он, наконец, и свернул на дорогу, по которой самым коротким путем можно было доехать до её дома. Но в самый последний момент, когда нужно было уже свернуть в проулок, ведущий к дому, вновь не нашел в себе мужества и проехал мимо. Уже был глубокий вечер, когда белая «шестерка» остановилась у родительского дома Ани, – дома, что стоял у озера. Вока постучал в калитку, со двора к калитке с лаем подбежала Дамка. Было слышно, как кто-то вышел из дома.
– Кто там? – послышался голос Даши.
– Даш, это я, Володя… Открой, пожалуйста.
А Даша уже спешила к нему.
– Проходи, Володя! – Отодвинула она железный засов, на который на ночь запиралась калитка.
Дамка, гавкнула еще пару раз для приличия и, узнав Воку, увязалась за ними, но в дом не вошла, а улеглась на порожке веранды.
– Давай не пойдем в дом, здесь поговорим, – попросил Вока и, отодвинув стул от небольшого стола, стоящего посередине веранды, сел.
– Володя, что-то случилось? На тебе лица нет! – ужаснулась Даша.
Володя поднял трубку на телефонном аппарате, стоящем на столе и вновь опустил её.
– Володя, что-то с Геной, да?.. – спросила больше по наитию, Даша.
Вока оторвал взгляд от столешницы.
– Гены больше нет, он умер, – сказал он.
И словно тяжеленная ноша свалилась с его плеч. Он уронил голову на скрещенные на столе руки, и плечи его стали содрогаться от рыданий. Глядя на Воку с недоумением, Даша медленно села на стул по другую сторону стола.
– Володя, Володя! Как это может быть? Я не верю!
Во взгляде Даши ужас мешался с неверием в эту чудовищную весть. Вока поднял голову и взглянул на неё, его глаза были мокры от слез.
– Как это произошло?.. – спросила она прерывающимся голосом.
Слезы Воки не оставляли никакой надежды, что это могло быть просто чудовищным недоразумением.
– Ты видел, как это произошло?.. – повторила она вопрос.
Вока кивнул головой.
– Он умер на моих руках… И я не знаю, как сказать Ане, что Гены больше нет!
Даша уже взяла себя в руки.
– Сейчас я позвоню Ане и скажу, что вы с Геной попали в аварию, и что ты сейчас у меня, и что мы скоро к ней приедем. Это хоть как-то подготовит её. Хотя… хотя, я тоже не знаю, как сказать ей об этом… Но оттягивать мы не имеем права! Она должна узнать о смерти Гены сегодня, и узнать от нас – близких ей людей.
Даша набрала номер Аниного телефона.
– Алло, – послышался в трубке её голос.
– Аня, это я, Даша…
– Слушаю, Дашунь.
– Аня, вот тут у меня Володя…
– Володя!? – перебив Дашу, удивленно зазвучал в трубке с голос Ани. – Они же с Геной к родителям уехали…
– Да… Но по дороге попали в аварию. Гена сейчас больнице, а Володя вот, у меня. В общем, мы сейчас к тебе приедем, и он тебе сам всё расскажет.
На том конце провода молчали. Затем Аня чуть слышно спросила:
– Даша, Гена… жив?..
Солгать было бы сродни кощунству.
– Нет, Аня, он умер… – нашла в себе силы Даша. – Будь дома, мы сейчас приедем!
Дверь в квартиру была не заперта. Аня сидела на диване в мастерской, по всей комнате в беспорядке лежали незаконченные Геной поделки. Лицо Ани не выражало скорби или же печали, скорее, только недоумение. Трудно представить, что любимого человека больше нет, ведь кажется, что он будет всегда, что он бессмертен, потому что бессмертна сама любовь… Джесси, вытянувшись и положив морду на лапы, лежала у её ног. На звук открывающейся входной двери она вскочила и выбежала в прихожую; и стала радостно повизгивать, увидев Воку и Дашу. Но Вока, не уделив ей, – как он это обычно делал, внимания, прошел в комнату и сел в кресло напротив Ани. Даша осталась стоять в дверях комнаты, прислонившись к дверному косяку. Джесси вновь улеглась у ног хозяйки. Некоторое время все молчали. В Ане всё ещё жила надежда, что Гена всё-таки жив, хотя умом она и понимала, что это не так. Надежда, – вечная спутница любви и веры, всё ещё теплилась в ней. Ей казалось, что сейчас в комнату войдет Гена и дружески коснется плеча Даши. «Привет, сестричка!» – скажет он ей, подойдет к Воке и поприветствует его крепким рукопожатием, затем сядет рядом на диван, обнимет её и слегка прижмет к себе. А Джесси уже будет увиваться рядом с ним, лишь только он появится в комнате. Но и её он не оставит без внимания. «Привет-привет, шалунья», – потреплет по голове…
– Аня, крепись, Гена умер сегодня днем… – Вока был бледен. Он не знал, куда деть свои руки, они казались ему огромными и неуклюжими. Он и сам себе сейчас казался огромным и неуклюжим. – Аня, прости, я не уберёг его! – Он встал с кресла, вытер рукавом куртки с лица слезы и вышел из комнаты. Посидел некоторое время на кухне и вновь зашёл в комнату.
– Володя, как это произошло? – Аня, не мигая, смотрела на него, на глазах её не было слез. Ни слезинки, ни даже влажного блеска.
Вока вновь сел в кресло и путаясь, сбивчиво, – как мог, рассказал, что случилось на дороге.
– Где сейчас тело Гены? – спросила Аня, её голос казался очень спокойным.
– В морге, завтра нам нужно его забрать.
– Хорошо. Давайте сейчас попрощаемся, а завтра утром я жду вас.
Спокойствие Ани казалось неестественным и болезненным, словно в глубине её души звенела тонкая, туго натянутая струна. И казалось – ещё чуть-чуть, один виток колка – и она не выдержит, лопнет с надрывным стоном, открыв путь копившемуся в её груди отчаянию.
– Аня, я сегодня останусь у тебя! – Тон Даши не допускал возражений.
– Как хочешь…
Вока положил на журнальный столик ключ от автомобиля с брелоком в виде забавного зайчонка. Только Аня знала, почему ключ на этом брелоке. «Зайчонок» – любовно звал её Гена, когда никто не мог услышать их.
– Завтра утром я буду у тебя. – Воке, казалось, передалась болезненное спокойствие Ани – голос его был сух и неестественен. Он понимал это и хотел поскорее уйти.
