Возвращение - Дюпюи Мари-Бернадетт
— Поль, мы возвращаемся в «Бори». Ждем вас вечером на ужин. Мадам, мсье Варандо, мадам, всего доброго!
И, не дожидаясь ответа, он развернулся на сто восемьдесят градусов, увлекая за собой Мари, которая успела пробормотать невнятное «До свидания!». Она готова была бежать, лишь бы поскорее укрыться от прямого взгляда Фирмена, в котором читалось неприкрытое вожделение. Элоди же посматривала на Мари украдкой, ревниво и завистливо.
— Уйдем поскорее! — попросила Мари мужа шепотом.
— Бабушка, пойдем и мы тоже! — предложила старушке Лизон. — Сейчас как раз время полдника!
Нанетт считала дурной привычкой пропускать хоть какой-то из приемов пищи. Еда оставалась для нее одним из немногих удовольствий в жизни. Она в последний раз окинула взглядом ферму, встала и, сгорбившись и опираясь на руку своей самой старшей внучки, побрела к автомобилю.
— Только бы это все добром закончилось! — пробормотала она, качая седой головой.
Элоди почувствовала себя униженной таким поспешным бегством хозяев. Она проводила взглядом грациозную фигуру Мари, подсвеченную лучами заходящего солнца, и заметила, как Адриан что-то прошептал жене на ушко и поцеловал ее в шею. Это проявление нежности буквально взбесило женщину.
«Строят из себя невесть что! — подумала она, досадливо поджимая губы. — И эта Мари! Я едва дождалась, чтобы она протянула мне руку! Ну ничего, ее гордость еще выйдет ей боком!»
Лора, которой хотелось со всеми соседями быть в хороших отношениях, вежливо предложила Элоди пройти в дом. Та была польщена и, снова заулыбавшись, воскликнула:
— Ты, видать, будешь полюбезнее своей родни!
Полю пришлось стоически выслушивать болтовню Фирмена. Молодой человек пересыпал свою речь шутками, как это было принято в Прессиньяке, ведь он намеревался обосноваться здесь, на земле, которая обещала стать источником будущего благополучия его семьи. Поль прекрасно усвоил манеры и приемы, которые следует использовать страховому агенту при общении со своими клиентами; здесь же, в сельской местности, ему снова предстояло учиться, на этот раз общаться с соседями. Его будущее зависело от того, удастся ли ему стать своим в кругу местных скотоводов, будет ли он соблюдать обычаи этих людей. Задача была нелегкой, а значит, по его мнению, и очень интересной. Когда Фирмен и Элоди наконец ушли, Поль окинул взглядом свое маленькое «имение» и радостно улыбнулся.
Глава 18
Тайный недруг
Ноябрь 1948 года
Мари погасила свет в классной комнате. Взгляд ее скользнул по пустым партам, большой карте Франции, деревянному компасу, забытому кем-то из учениц транспортиру, распятию на стене… Все было в порядке, и она могла со спокойной совестью идти домой. Было около пяти вечера, но за окном уже сгущались сумерки. День выдался пасмурным, с двенадцати часов шел сильный дождь.
«Погода по-настоящему осенняя, — подумала Мари. — Какое счастье, что завтра воскресенье! Мне так хочется отдохнуть!»
Эта суббота показалась ей бесконечной. Утром выяснилось, что у Мелины температура. Несколько дней назад девочка простудилась, и в субботу ей неожиданно стало хуже, поэтому Мари решила оставить ее дома, в тепле. Мари не находила себе места от беспокойства, хотя на большой перемене успела сбегать домой.
Она решила не задерживаться больше в школе и взяла пальто. В коридоре навстречу ей шла Мари-Тереза Берже, она жестом попросила Мари остановиться.
— Мари, мне нужно с вами поговорить! Это не займет много времени.
— Надеюсь, не случилось ничего серьезного?
— Нет, не беспокойтесь. Это касается одной вашей ученицы. Сестра Мари-дез-Анж хотела поговорить с вами о ней и попросила вас разыскать.
Мари стояла, покусывая губы, что выдавало ее беспокойство. Она сказала негромко:
— Мама Тере, а это не может подождать до понедельника? Мелина больна, и я хочу поскорее вернуться домой. Понимаете, Адриану пришлось уехать в Тюль, а на Нанетт я не могу рассчитывать. Она не в состоянии позаботиться о девочке… Со своим ревматизмом она даже не сможет подняться на второй этаж! Прошу вас, передайте сестре Мари-дез-Анж мои извинения…
— Простите, что задерживаю вас, Мари! Я не знала, что Мелина заболела. Конечно же, мы поговорим в понедельник утром. Быстрее возвращайтесь к Мелине!
Женщины обменялись улыбками. Они прекрасно понимали друг друга. Обе очень любили детей и волновались, если кто-либо из них заболевал.
— Я убегаю, мама Тере! Мне очень жаль, правда… Мелина нуждается во мне! Я знаю, меня можно упрекнуть в том, что я веду себя с ней так, словно она пятилетний ребенок, Адриан часто мне это повторяет. Но ведь она такая маленькая для своих тринадцати! И я дождаться не могу, когда она вырастет… И эта смерть собачки Юкки… Девочка так расстроилась!
Мари-Тереза Берже поняла, что ее коллега, несмотря на спешку, испытывает потребность выговориться. Это ее не удивляло — ведь у доктора Меснье всегда столько работы! А с кем матери поделиться своими переживаниями и заботами, как не с другой женщиной?
— Бедный Юкки! — вздохнула мама Тере и взяла Мари за руку. — Это так грустно! Весь городок привык видеть Мелину всегда в сопровождении этого песика! Они были просто неразлучны! И она, похоже, его обожала!
Мари кивнула, на лицо ее набежало облачко грусти.
— Это правда, собачку она очень любила. Я долго не могла ее утешить. Она еще больше расстроилась, когда ветеринар сказал, что Юкки отравили! И мы не можем понять, как такое могло случиться! Наверное, за городом пес нашел кусок чего-нибудь с отравой для крыс… А может, даже в нашем саду… Адриан предположил, что кто-то из соседей, кому надоел постоянный лай, перебросил отраву через забор.
— Как такое возможно?! — возмутилась мама Тере. — Кто мог желать смерти безобидной собаке у нас, в Обазине? Все знают и любят вас, Мари, и очень уважают вашего супруга. Он — замечательный врач, преданный своим пациентам, понимающий… Вот если бы на земле было больше таких людей, как он!
Мари с задумчивым видом кивнула.
— Спасибо, вы так добры! Что ж, мне и вправду пора домой! До понедельника! Я приду на полчаса раньше, чтобы успеть поговорить с сестрой Мари-дез-Анж.
Несколькими минутами позже Мари уже переходила через площадь. Она ускорила шаг, думая о несчастном Юкки. Мелина завернула его в одеяло и держала на коленях все время, пока длилась агония. Бедное создание скулило и корчилось от боли. Ветеринару не удалось его спасти.
«Это было месяц назад, — сказала себе Мари. — Но я уверена, что Мелина часто вспоминает о нем. Она никогда не заговаривает об этом, просто не осмеливается. Слава Богу, что сегодня последним автобусом приедет Камилла. Это станет для всех нас таким облегчением…»
Мари удивилась, когда дом встретил ее полнейшей тишиной. Ей показалось, что она очутилась в замке из сказки «Спящая красавица». В прихожей мрачно тикали настенные часы. Из кухни и из спальни Нанетт не доносилось ни звука. Нигде не горел свет, и полумрак в вестибюле совсем не казался уютным.
— Господи, как здесь страшно!
Прежде чем подняться в комнату Мелины, Мари решила придать дому более жилой вид и поспешила зажечь стоявшую на комоде красивую фарфоровую лампу, которую ей подарил Адриан. Розовый абажур моментально наполнился мягким светом, и Мари увидела, что на маленькой настенной полочке, висевшей над крючком для ключей, лежат два письма. Одно из них было в синем конверте, что удивило Мари, но не более того.
«Странно, днем я их не заметила, — подумала она. — Я была так занята, бегая между Мелиной и Нанетт! Вскрою их попозже…»
Мари сняла пальто и шляпку, потом прошла в комнату свекрови. Та дремала, сидя у печи.
— Нан, дорогая, сожжешь себе юбку!
— Sei plan ‘bracada! — пожаловалась старушка.
Последние несколько месяцев это был ее любимый «напев» — «Я устала, сил нет больше!» Мари со вздохом обняла старушку.
