Амелия Сиринити - Контакт с бездной
- То есть - не живые? - удивилась я.
- То есть они живые, но искусственны. Созданы непонятно кем для проведения сложных математических вычислений.
- Но у них же нет математики! - я удивилась еще больше.
- У них математика фоновая. Пока два из трех сознаний активны, одно пассивно проводит просто-таки сумасшедшие исчисления, - Иваныч восхищенно развел руками. - При этом вычисляет он втайне от самого себя. Кто их создал - загадка, но тарпакианец - это по сути живой сверхмощный компьютер. Посмотри сюда.
Он подошел к огромному, метра два в высоту, металлическому цилиндру, высящемуся в углу комнаты, нажал какую-то кнопку, и створки цилиндра с шипением разъехались.
О Господи!
Я застыла в ступоре. К горлу подступил колючий комок, а рука автоматически прикрыла рот. Неужели это?.. Да нет, не может быть. Что они с ним сделали?
Внутри цилиндра находилась высокая емкость с прозрачной жидкостью, в которую был погружен Стас. Ко всему его телу подсоединялись какие-то проводки, датчики, изо рта выходила дыхательная трубка.
Был ли он сейчас в сознании? Кажется, нет.
Моя нога сама сделала шаг к цилиндру, а рука опустилась на обжигающе холодное стекло. Все моменты, когда мы были вместе, пронеслись в моей памяти один за другим. Я посмотрела в его казавшееся умиротворенным лицо, представила, как его глаза открываются, смотрят на меня...
Нет, то была не я. С ним был кто-то другой, а я лишь наблюдала чью-то жизнь, словно подсматривала сквозь замочную скважину.
- Что с ним? - прошептали мои губы.
- Мы пытаемся извлечь информацию из его мозга, - ответил Иваныч. - К сожалению, разум Стаса настроен так, что при активном вмешательстве через звукокод, попытке допросить информация стирается. Поэтому нужно делать все как можно аккуратнее.
- Что это за жидкость?
- Вода с некоторыми примесями. Ничего необычного, но это хороший проводник. Мы проецируем его мозговую активность на воду и уже оттуда пытаемся их считать. Вот, подойди сюда, - он подозвал меня к одному из компьютеров. Посмотри, изучи. Это данные из разума Стаса, преобразованные в текстовый формат. Они обрывчаты, неполные, но общий смысл понять можно.
Я присела за голографический монитор, провела по нему пальцем...
Правда, теперь уже не подлежащая никаким опровержением и иным трактовкам, предстала предо мной во всей красе. Все, что говорил Иваныч, оказалось абсолютной истиной. Вот они, воспоминания Стаса. Как он выжил при взрыве, как пришельцы восстановили его, и последнее задание - я.
Ликвидировать лидера террористической группы Сергея Ивановича Маркова. Доставить в центр для исследования пророка Ирину Анатольевну Петрову.
Меня должны были взять на следующей вылазке в центр, то есть завтра или уже сегодня. Что-то закололо в моей груди. Текст на экране показался зловещим, словно смотрел в меня и лелеял недобрые помыслы.
И меня поразило не столько то, что он со мной сделал, сколько то, как он мог из того самого милого парня, с которым мы были знакомы, превратиться вот в это. В бездушную машину пришельцев, не знающую пощады.
- Удостоверилась? - спросил присевший на соседний стул Иваныч.
Я молча кивнула. Говорить было трудно, да и не хотелось. Здесь все понятно без лишних слов.
- Поможешь нам? Отправишься в центр? Заодно информация, полученная тобой, поможет расшифровать твои видения.
- Да, - ответила я. Не столько от стремления помогать Иванычу, сколько от желания понять, что со мной происходит, и жажды мести организации за украденную у меня жизнь. А ведь если я действительно вижу будущее, они будут пытаться найти меня и дальше. И не Сергей Иванович виноват в том, что со мной случилось, а именно организация. Чертовы пришельцы.
- Тогда нам нужно приготовиться, - сказал Иваныч. - Тарпакианский контроль может опознать тебя. Нужно ввести изотоп, от которого ты будешь для них невидимой.
- Хорошо, - уже с уверенностью ответила я.
Глава 8
Черный 'Альфа Ромео', ведомый Максом, выехал с антиземли, и я застыла от удивления. Машина неслась по воде! Словно катер! Или летела в нескольких сантиметрах над водой. Что за черт! Под нами была покрытая мелкими волнами водная гладь, и на миг я подумала о том, как буду выбираться, если 'Альфа Ромео' начнет тонуть.
Резиденция находится в антиизмерении реки Тибр? Кажется, да!
Нас тряхнуло, и я поняла, что автомобиль выехал на небольшую улочку, плотно прилегающую к реке.
- Нижняя часть машины все еще находилась на антиземле, верхняя - уже в нашем мире, - усмехнулся сидящий рядом Иваныч.
Почувствовав легкие встряхивания машины на мощеной камнем дороге, я перевела дух и успокоилась.
Рим был покрыт низко нависшими серыми тучами, которые, казалось, касались куполов высоченных соборов. Словно сам Бог не захотел смотреть на то, что творилось внизу, и поставил облачную завесу. Послышались удары капель дождя по крыше. Небо плакало.
Я вспомнила, как все это началось. То самое недостроенное здание на окраине Москвы, в котором мы со Стасом ловили мнимых наркоторговцев. Тогда тоже шел дождь. Даже ливень. Все началось с небесного плача, возможно, все им же и закончится? Хотелось бы надеяться, но что-то подсказывало мне изнутри, что это не конец. Скорее - начало.
К площади Святого Петра мы подъехали через двадцать минут, и она по сравнению со вчерашним днем показалась пустой. Только редкие люди, которых не останавливал дождь, бродили по площади с зонтами, разглядывая памятники истории и архитектуры.
- Главное - проехать через тарпакианские этажи, - сказал Иваныч. - Постарайся дышать как можно реже. И не двигаться. Замри. Любой вздох, любое движение может тебя выдать. Здесь Стас сказал правду - тарпакианцы запоминают движения, мимику, жесты, а не внешность. Поэтому будь осторожна.
Я кивнула. Надеюсь, это окажется несложным.
- Дальше все по плану, проезжаешь через человеческие, тарпакианские и манианские этажи, к орлам поднимаешься по технической лестнице, не забудь о таблетке, которую я тебе дал, она скроет тебя от зрения орлов. И потом наверх по такой же лестнице. Схему помнишь?
Я попыталась воспроизвести в памяти все эти переплетения лабиринтов на этажах орлов, местоположение лестниц.
- Кажется, помню, - ответила я. Но разве такое запомнишь?
- Не забудь выбросить телефон перед тем, как подниматься к орлам. Они чувствуют электронику. Хорошо, удачи, - сухо сказал Иваныч. - После всего мы заберем тебя здесь.
Я молча кивнула. Что-то мне не нравилось в тоне Иваныча. Он всегда был суховатым и жадным на эмоции, если не пытался выдавливать их силой. Но сейчас, мне показалось, в его тоне проскочили нотки волнения. Хотя и для него это вполне оправдано. Тоже беспокоится, наверное.
Я не стала долго прощаться. Нужную информацию мне дали, вшили в руку передатчик, с помощью которого я смогу скачать данные из главного компьютера. Молча вышла из машины и открыла зонтик. Активировала входной звукокод, и туманная башня организации выросла передо мной, словно вынырнув из-под земли.
Опять появилось чувство, что она наблюдает за мной. Я помнила это чувство, хотя была не собой, когда ощутила его впервые. Словно тысячи глаз впиваются в меня взглядом, пытаясь понять, кто я и что здесь делаю.
Я окинула взглядом башню, вершина которой тонула в облаках, а подножье мягко касалось центра площади. Люди просто проходили сквозь этот монументальный исполинский столб, ничего не ведая и не замечая. Интересно, они чувствовали этот хищный взгляд на себе? Может, у них проявлялось какое-то беспокойство? Волнение? Ощущение чего-то странного?
Впрочем, неважно. Я направилась к башне, только сейчас понимая, насколько одежда Габриэллы Ульрихт неудобна. Как я могла раньше ходить в этом тесноватом пиджаке, еще и в туфлях? Впрочем, это была не я, и повторять ту самую походку и жесты для меня было проблемой.
Перед глазами резко потемнело, я уже была в длинном полутемном коридоре организации. А вот и робот, проверяющий ДНК. Теперь я немного боялась, а по телу гуляла мелкая дрожь.
'Это робот. Всего лишь робот. Он только проверяет ДНК', - успокаивала я себя, но занервничала еще больше, вспомнив, что сейчас мне предстоит миновать тарпакианские этажи.
- Можете пройти в лифт, госпожа Ульрихт, - сказал робот, и вот здесь я действительно занервничала. Коленки затряслись, тело покрылось холодным потом, кабинка показалась маленькой и неудобной. Она словно сжималась, с каждой секундой становилась меньше.
Нужно срочно успокоиться.
Я оперлась на прозрачную стенку лифта, сосредоточив все внимание на своей руке. Просто подумать о чем-то отвлеченном. Буська. Интересно, как она там? Хорошо ей с Наташей? Думаю, хорошо. Да и сама Наташа, скорее всего, изменилась. Уже не та параноичка, которой была раньше. Интересно было бы увидеть её вживую.
А вот и тарпакианец со своим кристаллом.
Я всеми силами пыталась его не замечать, вспоминая прошлое, думая о будущем, представляя себе природу, лес, море, Наташу Перунину вместе с её книгой, кошку Буську, что угодно. Но это было трудно. Тарпакианец словно разбирал меня на части своим взглядом, если это можно было так назвать, и я это чувствовала. Будто каждую молекулу моего тела пристально осматривают со всех сторон.
