Николай Бахрошин - Фиолетовый гном
Или два года не такой уж и большой срок?
Понятно, почему он набился проводить ее до самого дома. Всколыхнулось. Взыграло. Все-таки он когда-то любил эту женщину и помнил, как ее любил, и оставалось в душе, теперь, по прошествии времени, было особенно ясно, что многое еще оставалось… Уже не просто любовники, старые сексуальные друзья, что гораздо больше… Нежность вообще гораздо сильнее любви, но это понимаешь с годами, определил для себя Серега.
А вот почему она согласилась?
Упреков, правда, он не услышал. Но тон изменился, заметил он, появились в голосе некие зловредно-иронические интонации, особенно когда она косилась на его швейцарские часы за десять штук баксов, галстук за штуку и прочие атрибуты преуспевания. Само по себе упрек.
Проводил все-таки. Оказалось, Танька живет все там же и на первый взгляд все так же одна. Домой она его не пустила, зато Серега успел заметить вешалку в прихожей.
Через день он неожиданно, без звонка, свалился к ней в гости по принципу – гость в дом, как снег на голову. С маленьким, нарочито скромным букетиком и ключами от спортивного «Мерседеса».
«Просто подарок, не подумай чего, обычный подарок, ни к чему не обязывающий, могу себе позволить…»
Понятно, запрещенный прием, просто иезуитский прием, посмеивался про себя Серега. Он-то знал, как Танька сходит с ума от хороших машин.
«Мерседес» она взяла. Уговорил.
– Только ты учти, Кузнецов, и заруби себе на носу, что даже за эту роскошную тачку я с тобой спать не буду…
– Да как можно! Да что ты говоришь…
В постель они брякнулись при следующей встрече. И словно бы и не вылезали никогда…
Размякнув, Серега долго потом лежал на знакомой тахте и просто курил в потолок. Уходить ему не хотелось, хотя Боря Захаров уже часов пять ждал под окнами. В сущности, его место здесь, в этой небольшой квартирке, рядом с этой удовлетворенно посапывающей женщиной, думал он, стараясь пустить дым кольцами. Здесь ему хорошо и спокойно, как давно уже не было. Он даже начал забывать, что бывает так хорошо и спокойно… А там, на двадцать седьмом на Кутузовском, в огромных и гулких комнатах – это не он. Это какой-то фантом. Нечто, как написала впоследствии некрасивая журналистка…
С того времени они с Таней снова стали встречаться.
3
Когда Серега вышел из ее подъезда, Боря топтался вокруг машины. В руке у него был Серегин мобильник.
Нет, Серега не забыл телефон. Нарочно оставил на сиденье.
– Сергей Иванович, ваша жена только что звонила, – сообщил Боря.
– И что хотела? – спросил Серега.
– Да, ничего… Спрашивала, где вы?
– А ты?
– Я – ничего. Я сказал, что вы на объекте…
– Понятно.
– Я еще спросил – может, сходить, поискать… Ну, вроде как вызвать вас… А она говорит – не надо мешать, привет объекту! – телохранитель виновато развел руками.
– Понятно, – повторил Серега.
Да, узнаваемые интонации. Не далее, как вчера Ее высочество так же звонить изволили… На объекте? Прямо на самом? Ну, извини, что мешаю… А как ее зовут, кстати, объект? Ладно, ладно, извини, ради бога… Не буду отрывать, паши дальше… Предохранятся только не забывай, дорогой! На объектах много всякой заразы, по себе знаю…
И голосок такой ехидный, колючий, даже вибрирующий… Мусорные бачки отчищать таким голоском…
Кстати, с чего это Светка вдруг взялась ревновать? – подумал Серега, садясь в машину. Ее что, больше заняться нечем? Уже разошлась со своим футболистом? Ну так – за чем дело встало, футбол – игра командная…
Звонок от тещи прозвучал почти следом. Еще думая о жене, Серега глянул на высветившийся номер с недоумением. Вероника, надо отдать ей должное, никогда не вмешивалась в их семейную жизнь. Она, как догадывался Серега, была в курсе Светкиных похождений. Его, наверное, тоже. Но ни полслова, ни намека. Сереженька, Сереженька, привет доченьке…
Понятно, с глаз долой – из сердца вон, в их отношениях с дочерью до сих пор искрили старые обиды. Сейчас, когда Вероника явно начала молодиться, изображая из себя этакую сексуальную кошечку, это стало особенно заметно.
Кошка драная!
– Слушаю, Вероника Александровна!
– Здравствуй, Сережа, хорошо, что я тебя нашла…
Ее обычное присловие. Интересно, а куда бы он делся от собственного мобильника?
– А у меня новости для тебя, Сереж. Хорошие новости…
Он внимательно слушал. Угрюмо жевал губами, сдерживаясь, чтоб не выругаться во весь голос.
Новости оказались совсем не хорошие. Случилось то, о чем не далее как сегодня предупреждал Красневский, серьезно предупреждал, доверительно подмигивая и похлопывая по плечу. Чтоб не вздумали связываться с неким банком, небольшим, негромким, но располагающим, как ни странно, значительными финансами. За банком, по сведениям Красневского, стояла могущественная финансовая группировка, руководимая одним из бывших кремлевских лидеров. В принципе Красневский мог бы ничего больше не говорить, просто назвать фамилию. Именно этот тип пять лет назад устроил Хозяину большой бух на тот свет.
Поздно, значит, предупредил… Уже случилось…
Надо же, не забыл об их макаронном бизнесе, глубоководная акула капитализма. До сих пор рвется прибрать к рукам…
Красневский, конечно, сволочь, за копейку родную мать пошинкует на котлеты и продаст их как телятину первого сорта, но в бизнесе Шварцманши у него прямой интерес, так что здесь он врать не будет, соображал Серега. В принципе Серега сам уже давно замечал, что вокруг их холдинга идет какая-то нездоровая подковерная возня. Только никак не мог сообразить – откуда ветер дует…
И теперь сиятельная Вероника звонит и радостно сообщает, что уже оформила в упомянутом банке сногшибательный кредит, подписала все документы, и первый транш поступит завтра-послезавтра…
Вот этот последний супер-кредит их и прикончит!
И когда только Хозяйка успела? Хотя, понятно, банкиры сами спешили…
А ей говорили, между прочим, предупреждали: не торопитесь, Вероника Александровна, нужно обдумать, проверить, прикинуть. Красневский рассказывал, что звонил ей самой не далее как вчера, предупреждал предварительно, без подробностей. Но дура-баба вообще перестала кого-либо слушать, возомнила себя финансовым гением, не меньше…
Нет, когда-то, в самом начале, она была вполне вменяемой теткой, помнил Серега. Растерянной от свалившегося на нее богатства мужа, но твердо намеренной удержать бизнес в прежнем, наступательном русле. И удержала. И Серега, зять, стал при ней крупным макаронным авторитетом, честно отрабатывая свое вице-президентское жалование. А потом – как подменили бабу. Как сглазили. «Вероничка Александрова, дорогая наша, несравненная, единственная, неповторимая…» – запели со всех сторон. Головка-то слабенькая, закружилась головка у престарелой девочки…
Откуда только наползли все эти университетские мальчики, что таскаются теперь за ней, как хвост за кометой?
Ладно, пусть бы она просто спала с ними, изображая из себя двадцатилетнюю нежность. Понятное безумство в предчувствии климакса. Но она еще и бизнес ведет, слушая только их. Словно не видит, что у ее мальчиков ни одной мысли в глазах, кроме щелкающих жадных огоньков, как на дисплее калькулятора…
Презентации, председательства, представительства, фуршеты бесконечные – совсем закружилась баба. Придумала какую-то театральную премию имени Шварцмана и теперь носится с ней как курочка Ряба с золотым яйцом. Тоже нашелся – великий театральный деятель Исаак Шварцман, внесший свой вклад в искусство внебрачными отношениями с начинающими актрисками. Лучше б уж математикам дала денег, логичнее, если бы не капитализм, ходить Шварцману в математических профессорах или даже академиках, он сам это говорил…
Еще какие-то безумные колдуны, экстрасенсы, бабки-гадалки вокруг хороводом… Да, звездная болезнь, по-другому не скажешь. Худший вариант звездной болезни – на старости лет, когда и без того бес в ребре…
Правильно говорил в свое время Шварцман: богатство в нашей стране заработать не сложно, удержать его – вот задачка потруднее, вот где мозги нужны…
Что дальше?
Тоже понятно! Завтра-послезавтра деньги поступят, а после-послезавтра бывший кремлевский чин потребует полной уплаты долгов, да еще окажется, что их прежние долговые обязательства он тоже скупил. Дальше – процедура банкротства и временные управляющие на их предприятиях, прикормленные Большим человеком, – схема проверенная и простая, как арифметика для первого класса…
И не надо никаких взрывов, поджогов и прочего уголовного выпендрежа. Весь бизнес Шварцмана ляжет к нему в руки прямо тепленьким. Олигарх, как новый хозяин, будет должен самому себе, а это уже не долги, это инвестиции…
Упорный господин! Только недавно его отставка из правительства наделала много шуму в узких кругах, посвященных в детали. Быть выгнанным из Кремля за воровство звучит так же анекдотично, как из палачей – за жестокость. А он, видишь ты, бодрости не теряет, позиционируется ныне одним из новоявленных российских олигархов…
